Купеческий сын и живые мертвецы - Алла Белолипецкая Страница 68

Исправник хмыкнул, потер подбородок и в задумчивости опустил глаза к полу. И, как оказалось, именно такого момента Лукьян Андреевич и ждал. Вскинув руку, он мгновенно подкрутил фитиль потолочной лампы у себя над головой. И спальня Валерьяна погрузилась во мрак. Только обозначился прямоугольник дверного проема, возле которого вертел головой в фуражке городовой, прибывший вместе с исправником. От внезапного контраста между светом и тьмой он явно ослеп на время — как и все, кто находился в помещении. За исключением самого Ивана, который загодя принял меры. А теперь широко распахнул глаза, крепко схватил Валерьяна за запястье и повлёк его за собой к распахнутой двери.

— Это ещё что за шутки? — успел услышать он у себя за спиной возмущенный возглас исправника.

Однако ни сам Денис Иванович, ни даже стоявший подле дверей городовой даже не попытались задержать Ивана Алтынова и его спутника. По всем вероятиям — из-за того, что в наступившей темноте не догадались об их побеге. Но — вряд ли бы они остались в неведении надолго.

— На чёрную лестницу! — сквозь зубы процедил Иван, и они вдвоём с Ввлерьяном Эзоповым нырнули в низкую дверку чёрного хода, располагавшуюся в торце гостевого крыла дома Алтыновых.

В один миг они спустились во двор, который ярко освещала луна: после грозы небо уже совершенно очистилось. Так что Иван заметил возле двери два весьма полезных предмета, которые он и не преминул прихватить. Первый предмет был — ещё одна масляная лампа: незажженная, стоявшая на земле. А вторым предметом являлась прислоненная к стене дома коса, отточенная так остро, что даже в лунном свете был видно, как сияет ледяным блеском кромка её лезвия.

4

В отличие от Лукьяна Андреевича, Иван Алтынов точно знал, что намеревался поменять в своём завещании его отец. И теперь, когда они вдвоём с Валерьяном пробирались сквозь яблоневый сад Алтыновых к дальней калитке, что выводила на Губернскую улицу, купеческому сыну пришлось выложить все, что он знал — без обиняков. Ибо его кузен снова вздумал было артачиться: встал на месте и даже обхватил обеими руками мокрый после дождя ствол одной из яблонь.

— Если ты думаешь, — зло прошептал Валерьян, — что я пойду с тобой на Духовской погост, то ты просчитался, братец. И волоком ты меня теперь не потащишь. Только попробуй — и я такой шум подниму, что исправник вместе со своим клевретом в один миг тут окажутся!

— Ну, что же, — сказал Иван, — давай — поднимай шум. Денис Иванович очень хотел узнать, каков был характер изменений в духовной моего отца — так я его на сей счёт просвещу. Я знаю, что ты задумал. Для чего затеял всю эту гнусность с извлечением мертвецов из могил. У нашего уездного нотариуса сейчас лежит новое завещание, которое батюшка попросил подготовить, но ещё не успел подписать.

И купеческий сын вполголоса, почти скороговоркой, изложил Валерьяну всё то, что его родственник и без него отлично знал.

По новому завещанию основным наследником всех деловых предприятий Алтыновых должен был стать именно Валерьян, тогда как Ивану доставались лишь денежные суммы на банковских счетах и дом на Губернской улице. Только Валерьяну дело Алтыновых даром было не нужно. К негоциантству он вообще никакой склонности не имел. А усердие перед дядей изображал только в расчёте на крупное денежное наследство в будущем. Однако перестарался. В том завещании Митрофана Кузьмича, которое всё ещё было в силе, Валерьян и без того был упомянут: ему отходило пятьдесят тысяч рублей серебром. Их-то Валерьян и желал получить. И не хотел ждать естественной кончины дяди. А в дополнение ко всему ещё и решил: нужно представить дело так, будто это Иван Алтынов убил своего отца — пока тот не изменил завещание. В этом случае наследовать Митрофану Кузьмичу его сын по закону не смог бы. А если бы Иван и сам погиб вместе с отцом, так это оказалось бы ещё удачнее. Тогда Валерьян и Софья Эзопова сразу же унаследовали бы всё. Важно было только не попасться и устранить возможных свидетелей.

— Что ты и сделал, — завершил свой краткий монолог Иван. — И тот письмоводитель в нотариальной конторе, которого ты подкупил, несомненно, подтвердит твою осведомленность — как только Денис Иванович Огурцов его прижмет. Так что — выбирай сам: или ты сейчас идёшь со мной, или в ближайшем будущем идёшь в каторгу.

В лунном свете лицо Валерьяна было видно плоховато, однако Иван с удовлетворением отметил, что цепляться за ствол яблони его родственник перестал. И только спросил: с удивлением, в котором — странное дело! — Ивану послышался даже оттенок восхищения:

— Каким же образом ты сумел разузнать всё это? И когда ты успел выучить латынь?

— Да уж было у меня для этого время! — усмехнулся Иван.

И в этом самый момент в недалекой от них части сада раздались голоса:

— Как Бог свят, они сюда побежали! — Это явно выговорил городовой, слегка запыхавшийся от погони.

— Ну, так скоро их беготня завершится, — произнес в ответ на это исправник Огурцов, а потом прибавил: — Как видно, не зря мне прислали ту записку!

Глава 24. Ведьмовской сундук

1

Иван Алтынов совсем не удивился, когда услышал, как исправник Огурцов говорит о полученной им записке. Во внезапном появлении Дениса Ивановича Огурцова и в той настырности, которую он проявлял, Ивану с самого начала виделась какая-то непонятная чертовщина. Ну, не мог грозный начальник уездной полиции сорваться с постели посреди ночи только из-за того, что некая мещанка не увидела, как возвращается домой её пожилая подруга! Мещанку Волкову просто-напросто выставили бы из дома исправника, заявись она туда глубокой ночью. И в лучшем случае велели бы ей прийти наутро в здание уездной полицейской управы. А скорее всего — послали бы чересчур беспокойную бабу по какому-нибудь неприличному адресу. Невместно было исправнику Огурцову заниматься пропавшими купеческими ключницами! Но вот, поди ж ты: вместо этого известный всему Живогорску своим крутым нравом урядник отправился по одному слову безвестной мещанки с Губернской улицы в дом купца-миллионщика. Учинил там допрос купеческих домочадцев. Да еще и ринулся в погоню за купеческим сыном и купеческим племянником — как если бы те подозревались в смертоубийстве. А то и вовсе — состояли бы в какой-либо тайной организации, из