Юрий Губин - Происхождение человека и человечества. Страница 69

Самка, сознавая опасность, исходящую от окружающей среды в данный момент времени, зажимает себе рот, сдерживая крик, тем самым рефлекторно тормозит, на некоторое время, процесс рождения ребёнка. Во многих случаях это помогает с помощью самца переместиться в более безопасное место. Если это не возможно, то поцелуй партнёра и крик прекратит, и шейка матки рефлекторно откроет, для более скорого появления на свет потомства. Это было видовое поведение гоминид, которое проникло, находясь в нашем подсознании, через огромную толщу лет в современность хотя и забытое действует и по сей день потому, что это было жизненно важным фактором, одним из способов выживания. Ну и где, на каком временном этапе антропогенеза эта информация могла отложиться в подсознании и генах? В период экспансии гуннов в Европу что ли …?!

Забота о потомстве первые два три года были самыми трудными. Необходимость ведения образа жизни в семейных парах, который вписывался в понятие «видовое поведение», был вызван требованием постоянного добывания пищи, что лишало бы самку, будь она одна, с должным вниманием заботиться о таком нежном и беспомощном создании, довольно продолжительное время. Поэтому для существования вида в ту пору и нужен был самец, который взял бы на себя большую часть заботы о питании и охране от окружающих неприятностей, матери с детёнышем. В принципе, такое тесное сосуществование самки и детёныша, а в дальнейшем и матери и ребёнка называют психологическим симбиозом. Возникающее эмоционально - смысловое единство между ними, со стороны данной пары осмысляется как единое целое. Психолог Выгодский определил данный психологический эффект как « пра - мы», которое предшествует осознанию собственной личности. Так, что осознание себя как личности существовало внутри психологических построений гоминид, давно. Только в вычленении её нужды не было. Просто «пра – мы» первогруппы перешло при групповом отборе и стратификации в «пра - мы» страт популяции.*

 Из всех видов современных человекообразных обезьян наиболее длительный период зависимости от матери имеет место у шимпанзе. Их детёныш только к шести месяцам своей жизни, становится способным есть твёрдую пищу, которая, в прочем, не является сколько-нибудь значительной частью их питания вплоть до 2-х летнего возраста. Кормление молоком детёнышей шимпанзе прекращается в 4 года и даже иногда позднее. Только к 7 годам молодые животные в состоянии существовать независимо от матери, а физической зрелости шимпанзе достигают к 10 годам. Об этом указывает в своих трудах Дж. Лавик-Гудолл.

 Американский исследователь Э. Мэн в ЮАР на основе изучения останков челюстей у детёнышей австралопитеков, которые были найдены в Туанге, Стеркфонтейне, Макапансгате, Кромдрое и Сварткранске, пришёл к выводу, что прорезание и развитие зубов у них носило так же замедленный характер, как и у современных детей. Таким образом, и физическое развитие детёнышей гоминид не было быстрым. Находок и имеющихся фактов бытия австралопитеков недостаточно, что бы определить длительность их детства, хотя можно с уверенностью сказать, что в связи с необходимостью усвоения большего количества информации, оно было более продолжительным, чем у шимпанзе. Поэтому можно сделать вывод, что уже у австралопитеков изменилась скорость роста и созревания отдельных морфологических систем у детёнышей.

Длительное детство так просто, на пустом месте, возникнуть не может. Оно необходимо для того, что бы детёныш в процессе адаптации к окружающему миру был в состоянии воспринять необходимую, жизненно-важную информацию. И чем больше её по объёму и качеству дети должны запомнить, тем дольше по времени опёка самки над детёнышем для его обучения и усвоения необходимой информации.

 Из этих косвенных фактов явствует, что объём изначальной информации у детёнышей австралопитеков, необходимой для нормального проживания в окружающей среде, в принципе, не намного меньше, чем у человеческого ребёнка в начальной стадии формирования человека разумного. Скорее всего, различие было в качестве и количестве информации, а в вопросах выживания они были намного совершеннее нас. Длительное детство и нужно было для того, что бы должным образом воспринимать поднявшийся уровень жизненных интересов.

Уже у Австралопитеков африканских, а может быть даже и у Австралопитека афарского с их некоторой гуманистической направленностью психологических наработок, детёнышей уже начинали воспитывать довольно сложным моментам бытия и может быть зачаткам протокультуры вполне возможно у них существовавших*. Таким образом, воспитание и обучение подрастающего поколения было уже отличным от этих процессов, существующих у животных. Оно, вполне возможно, предполагало ритуализированное отношение к рождению.

К детёнышу начинали обращаться с помощью существующих элементов коммуникации, формируя его психологические возможности. Обучали его приёмам существования в окружающем его мире и добывания пищи. Поэтому можно с уверенностью предположить, что дети гоминид, в том числе и людей на всех этапах антропогенеза, едва родившись, становились объектами воздействия той культуры, которая была вокруг них. В процессе взросления детёныш (ребёнок) всё более воспринимает определённые модели поведения, т.е. сценарии повседневной жизни, которые существовали в данной популяции и в связи с этим он становился неотъемлемой частью протокультуры - культурных сценариях, объединившись в последствии в один, который называется протокартиной мира. Впитанный ими протокультурный слой становился их сущностью, через который они смотрели на окружающую действительность. Это в свою очередь формировало систему восприятия как базы для дальнейшего формирования культуры, мышления и эмоциональные настрои в соответствии воспринятых протосоциальных схем м моделей обыденной жизни, а для его развития в процессе адаптации к окружающей действительности и появилась неотения или педоморфоз. В принципе неотения и есть продукт удлинения созревания. 

Длительность беспомощного периода, когда ребёнок человека требует постоянной заботы со стороны родителей, особенно матери, можно увидеть в примитивных племенах современности. Так у австралийских аборигенов племени питьянтьяра, дети с довольно раннего возраста участвуют в собирательстве пищевых компонентов своего «меню», но даже в 10 лет они собственным трудом обеспечивали лишь примерно 25% потребной для себя пищи. Такая ситуация, скорее всего, типична для всех низших племён охотников - собирателей.

Трудность обеспечения питанием и большое количество информации, которую необходимо было усвоить молодым гоминидам, не позволяло иметь больше одного детёныша. Именно в то время, а может даже раньше возник эффект который действует и по сей день у современных женщин. Во время вскармливания ребёнка молоком, механизм зачатия как бы засыпает. У женщин нет такой тяги вновь забеременить как у бездетных. Сами понимаете, в трудных условиях первобытной жизни вырастить можно было только одного ребёнка.

Таким образом, в ходе антропогенеза естественным отбором определилось, что для эффективного выращивания потомства в первые 3-4 года с момента рождения необходимы были пары, а для сохранения этого союза природа позаботилась о поддержании взаимной тяги с помощью небезызвестных теперь нам, амфитаминов. Но постоянная тяга друг к другу у противоположных полов гоминид, на протяжении всей жизни была бы крайне не экономичной в вопросах выживания вида. Ранние Австралопитеки афарские жили намного меньше, чем мы и не потому, что их жизнь постоянно подвергалась опасности. Тут как раз наоборот. В родной экологической нише было уютно и относительно безопасно. Просто вся физиология, гормональный аппарат и генетическая обусловленность отпускала гоминидам не слишком длинный век, примерно лет 45 с «хвостиком» с учётом репродуктивных особенностей. Это у самок, а у самцов век был ещё короче из-за перенапряжения нервной системы и физических возможностей, в системе доминирования. Поэтому жизнь одной пары в течение всей жизни привела бы к уменьшению количества особей в популяциях и свела бы на нет, дальнейшее экологическое преобразование человека, прервав сукцессионный ряд гоминид. Поэтому у всех представителей гоминидной линии вплоть до человека в головной мозге вырабатывается постепенное приспособление к амфитаминам. Что бы возбудить нервные центры и тем самым поддержать чувство привязанности, амфитаминов нужно всё большее и большее количество. Примерно через 2-3 года в зависимости от индивидуальных особенностей, мозг уже не может выделять их в достаточном количестве для возбуждения нервной системы, привыкшей к ним. Поэтому у предгоминид и гоминид, живших семейными парами, те привязанности, которые возникали под действием амфитаминов, постепенно угасали. Это совпадало со временем, когда детёныш становился уже, в некотором смысле, самостоятельным и не требовал такой тесной опеки со стороны двух взрослых особей, и с проблемами безопасности и пищевого снабжения мать уже могла справиться одна. Опека двух взрослых над детёнышем в возрасте 3-4 года была слишком расточительной роскошью для популяции, где нормой был один детёныш в семейной группе, поэтому самец мог искать другую неоплодотворенную самку в популяции, что обеспечивало будущее поколение новым набором генов. Это самый древний механизм взаимоотношения в семейных группах.