Сергей Степанов - Догмат крови Страница 7

— Путилин учил своих сотрудников, что если на теле множество поверхностных ран, то шерше ля фам, — с невозможным выговором произнес Мищук. — Значит, орудовала женщина. Бабы бьют куда ни попало, беспорядочно и всегда изрежут свою жертву почем зря.

Прокурор обратился к следователю:

— Что скажете, Василий Иванович? Основательная версия?

— Трудно сказать до официального допроса.

— Однако дельце надобно округлить сегодня же, чтобы на Пасху гора с плеч. Не откажите в любезности съездить в сыскное и непременно добейтесь признания от этой… э-э…

— Александры Приходько, — подсказал прокурору Мищук. — Я, ваше превосходительство, все подготовил-с. В сыскном нас ожидают свидетели — бывшие соседи Приходько по Лукьяновке. Они обрисуют неприязненные отношения между матерью и сыном.

Экипаж начальника сыскной полиции был запряжен могучими рысаками. Между чинами киевской полиции издавна шло негласное соревнование за обладание лучшей упряжкой. Правдами и неправдами устраивались добавочные ассигнования для приобретения призовых скакунов. У следователя перехватило дух, когда экипаж понесся по городским улицам. Вскоре кучер осадил храпящих лошадей у здания сыскного отделения. В коридорах сыскного отделения всегда было полно посетителей. Среди картузов и ситцевых платочков мелькали цилиндры профессиональных шулеров и шляпки дам, приехавших заявить о пропаже любимой собачонки или кошечки. В сыскном служили несколько сыщиков, специализировавшихся по розыску домашних животных, но это, конечно, было лишь самым милым и незначительным из дел сыскной полиции. Фененко подумал, что надо отдать должное Мищуку. Он завел ряд усовершенствований, в частности антропометрический кабинет, где использовался метод начальника парижского бюро идентификации Альфонса Бертильона. Арестованным измеряли череп, длину правого мизинца и левого уха, размер ступни и цвет радужной оболочки. Заведующий кабинетом заносил данные в картотеку и через самое короткое время объявлял какому-нибудь бродяге, не помнящему родства и имени, что он является крестьянином такой-то губернии, уезда и волости и судился тогда-то и тогда-то.

Возле кабинета начальника отделения толпились свидетели, доставленные с Лукьяновки. Все они казались забитыми и робкими, кроме смуглой молодой женщины, смело взглянувшей в глаза следователю. Фененко прошел в кабинет и расположился за столом начальника. Свидетелей вводили по очереди, и следователь расспрашивал каждого про Андрея Ющинского. Лукьяновских обывателей было нелегко понять, потому что они изъяснялись на ужасном суржике, представлявшим собой дикую смесь русских, малороссийских и еще каких-то особенных слов, понятных только живущим на киевских окраинах. Следователю приходилось ломать голову над тем, как облечь их не ведавшие грамматики и логики выражения в казенные фразы, из которых состоял протокол. Из свидетельских показаний можно было уяснить, что семья Нежинских-Ющинских сначала жили на Лукьяновке, а потом перебрались за Днепр, поскольку пронесся слух, что в Слободке якобы будут бесплатно давать участки для застройки. Конечно, слух оказался безосновательным, но семья так и осталась жить за Днепром. Следователь отметил одну ценную деталь. Все лукьяновские обыватели в один голос утверждали, что Андрей Ющинский и Александра Приходько были совсем чужими друг другу. Мальчик даже называл родную мать Сашкой.

Вереницу лукьяновских свидетелей замыкала смуглая женщина, похожая на цыганку. Пока Фененко записывал показания, в коридоре то и дело слышался ее громкий, хрипловатый голос. Она никому не давала спуска колкими репликами и замечаниями. Но когда она вошла в кабинет, ее манеры мгновенно изменились. Фененко понял, что она может принимать разные обличья и репертуар ее неистощим. Сейчас она разыгрывала роль светской дамы. Задав обычные формальные вопросы, следователь узнал, что свидетельницу зовут Верой Владимировной Чеберяковой, или Чеберяк, как привыкли сокращать в просторечии. От роду ей было двадцать восемь лет. Вера Чеберяк с гордостью объявила, что является дворянкой. Фененко не стал оспаривать, но в протоколе сделал приписку: «дворянка, со слов свидетельницы».

— У меня трое детей, — поведала Вера Чеберяк. — Приблизительно года четыре назад сын мой Женя, большой любитель погулять, вернулся домой с громадным букетом цветов, и когда я спросила, откуда он взял эти цветы, он сказал, что познакомился на лугу с мальчиком Андрюшей и они вместе с ним собирали цветы. Вот с этого дня и началось их знакомство, вскоре перешедшее прямо в дружбу.

Вера Чеберяк показала, что обычно Андрей заходил за Женей, и они бежали поиграть на Загоровщину. Вскоре свидетельница познакомилась с матерью мальчика. По ее словам, Сашка Приходько была очень вспыльчивой, когда дралась со своей сестрой Натальей, у нее просто изо рта выступала пена. Ссоры между сестрами происходили из-за незаконнорожденного ребенка. Наталья очень любила племянника и защищала его от матери, которая впадала в такое остервенение, что била сына тем, что первое попадало под руку. Однажды она с такой силой ударила Андрюшу палкой, что тот потерял сознание и еле оклемался.

— Мне кажется, — доверительно поделилась секретом Вера Чеберяк, — что и смерть сына она восприняла как-то необычно: не плакала, ни убивалась, а только краснела и бледнела. И еще, она странно вела себя у пещеры, где нашли бедного мальчика. Я соседка, человек посторонний, и то полезла внутрь, чтобы опознать Андрюшу, а она даже не захотела войти туда и выражала полную уверенность, что в пещере ее сын. Когда я подошла к ней со словами сочувствия: «Саша, тяжелый вам выпал крест», она ответила, что у Андрюши и должна была быть именно такая смерть.

— Позвольте! — остановил ее Фененко, — из протоколов полицейского дознания следует, что Александра Приходько не присутствовала при обнаружении тела своего сына.

— Я с ней на другой день говорила, когда она пришла из-за Днепра. Ей Богу, она не хотела лезть в пещеру.

— У вас очаровательная женская логика, — улыбнулся Фененко. — Зачем же Александре Приходько надобно было это делать, если труп ее сына к тому времени уже увезли в анатомический театр?

— Но палкой-то она Андрюшу лупила, — капризно надула губки Вера Чеберяк.

В дверь постучали.

— Господин следователь, Александра Приходько готова.

— Сейчас заканчиваю допрос.

— Ой, а вы меня проводите до выхода? — попросила Вера Чеберяк, кокетливо играя темными глазами. — Я такая трусиха, а здесь полно воров и разбойников.

«Слышал я, милочка, как ты шуточками с сыщиками перебрасывалась. Навряд ли тебя кто-нибудь испугает», — весело подумал Фененко, шаркнув ногой и подставив женщине согнутый локоть. Вера Чеберяк жеманным жестом взяла следователя под руку и вышла с ним в коридор. На полутемной лестнице она споткнулась и так крепко прижалась к нему грудью, что у следователя перехватило дыхание. Возвращаясь в кабинет, Фененко наткнулся на изможденного человечка, нервно теребившего свою рыжую козлиную бороденку.

— Пан добрий, будьте ласкави! Я Лука Приходько, муж Сашкин. Чому мою жинку арестовали? Де ж та правда в свити? Моя жинка с брюхом!

— Против вашей жены имеются веские подозрения, — объяснил следователь. — Кстати, говорят, что вы также очень плохо обращались с пасынком.

— Хиба ж вы не знаете, якие поганы люди на Лукьяновке? Им злоба очи застит из-за грошей.

— Из-за денег? Что вы имеете в виду?

— Яких грошей, не розумию, — испуганно забормотал Приходько, шарахнувшись в сторону.

Следователь вошел в кабинет, размышляя о появлении Луки Приходько. Переплетчик страшно не понравился ему своей неискренностью и несомненным испугом. Правда, для убийцы он был слишком издерганным. Однако, когда в его камеру привели Александру Приходько, он подумал, что супруги вполне могли составить преступную парочку. Переплетчик скорее всего был организатором убийства, а его жена исполнителем. Не то чтобы ее внешность внушала ужас. Напротив, ее одутловатое лицо было совершенно обыкновенным. Но Фененко знал, что подобные женщины страшны тем, что беспрекословно подчиняются преступной воле, не испытывая ни жалости, ни угрызений совести. При взгляде на ее широкие плечи и мужицкие руки, лежащие на огромном животе, можно было убедиться, что она способна одним ударом оглушить вола.

Допрашиваемая деревянным голосом отвечала, что звать ее Александра Приходько, отчества нет, незаконнорожденная, от роду тридцать два года, православная, мещанка, неграмотная, замужем за переплетчиком Лукой Приходько, занимается домашним хозяйством, летом торгует с лотка зеленью и яблоками. Андрюшу, был грех, родила в девицах. Последний раз видела сына живым утром в субботу 12 марта. Она налила ему миску постного борща и проводила в бурсу. Домой он не возвратился.