А. Веста - Оракул Страница 9

В пять часов вечера Берлин снова бомбили. Взрывы были не слышны, но глубокая подземная дрожь проникала изнутри и заставляла стучать зубы. Прочные стены бункера были надежны, помещения ярко освещены, и персонал сохранял видимость дисциплины, только в гигиеническом отсеке на полу лежал мертвецки пьяный офицер.

– Ждите здесь. Я пошлю за вами, и вы доставите аквариум в зал заседаний, – сказал на прощание Дениц.

До вечера Вайстор пробыл на подземных складах. Он следил за разгрузкой продовольствия и военного имущества. Ожидая посыльного от адмирала, он задремал. Его разбудил Отто Гюнше, личный адъютант Гитлера. Машинально взглянув на часы, Вайстор с удивлением обнаружил, что на часах уже глубокая ночь.

Он вынул аквариум из коробки и взвесил в ладонях. Хрустальный шар был подозрительно легок, словно вместо изумрудной искрящейся воды он был наполнен морским воздухом.

Гюнше вел Вайстора по тоннелям бункера. Из-за духоты двери были распахнуты. В отделении связи на маленьком коврике рядом с пультом, по-собачьи свернувшись калачиком, спал связист. В медицинском отсеке на кушетках и на полу лежали раненые, глухо стонали и бредили умирающие. Обезболивающие препараты и опий экономили, и маленький тесный отсек превратился в душный, пропахший карболкой ад. Вайстор медленно прошел вслед за Гюнше по узкой тропе между носилками и лужами нечистот. Он нес в ладонях хрупкий стеклянный шар, и он казался маленьким разведчиком, посланцем холодного моря в мире тяжелого затхлого воздуха.

В тесной комнатке, оформленной как буддистская молельня, застыл в позе лотоса тибетский лама в желтых шелковых одеждах и зеленых перчатках. День и ночь этот монах взывал к уснувшим Могуществам. Вайстор видел, что его тело, похожее на золотой треугольник, без опоры висит в воздухе. По тоннелю пронеслась стая крупных черных псов. Они двигались вместе с упругим ледяным ветром бесшумно, как призраки. Вайстор уже слышал солдатские байки о «тварях мрака», изредка навещающих бункер. Сделав круг по подземельям, призрачные звери уносились обратно в Тартар.

В отличие от других помещений бункера, апартаменты высоких партийцев были отделаны с некоторой роскошью и заботой о стиле. Гюнше распахнул дверь и вытянулся в приветствии. Вайстор очутился в зале заседаний, старомодном и роскошном, точно перенесенным из эпохи Габсбургов. Сюда из «Орлиного гнезда», альпийской резиденции фюрера, был доставлен знаменитый «овальный стол» и тринадцать кресел. За столом сидели Гиммлер, Йодль, Дениц, Зиверс и еще несколько высоких партийцев.

Фюрер горбился у большой настенной карты. В его руках плясала простая школьная указка. В этом вульгарном бюргере с щеточкой черных усов и сальной прядью, падающей на глаза при каждом резком движении, не было ничего хоть сколько-нибудь славного, благородного, словно он был насмешкой над всем, чему истово присягал и поклонялся Вайстор. Но стоило ему заговорить, и Вайстор ощутил животное волнение от звуков его голоса и странный электрический ток во всем теле, словно он оказался рядом с шаровой молнией.

– Вы так и не ответили, можно ли военным путем предотвратить падение Берлина? – громко спросил Гитлер у Кейтеля.

– Берлин падет, если не будут сняты все войска с Эльбы, – терпеливо объяснил фельдмаршал. – Но в этом случае мы полностью откроем себя с запада.

– Да-да! Пусть 12-я армия оставит против американцев слабые арьергарды и наступает против русских, – перебил его Гитлер. – Приказываю соединить усилия 9-й и 12-й армий! Нам нужно выиграть время! Совсем немного времени!

По его горячей сбивчивой речи Вайстор догадался, что фюрер все еще лелеет надежду на некое внезапное чудо, словно вот-вот в душный ковчег бункера залетит голубь с оливковой ветвью в розовом клюве и объявит о том, что впереди, в туманах и радугах, брезжит заветная суша.

После обсуждения положения на фронтах настала очередь Деница. Фюрер рассеянно слушал адмирала, вращая большой старинный глобус.

– Экипажи полностью укомплектованы, – докладывал фон Дениц. – Специальной проверкой установлено, что высший командный состав и моряки не имеют живых родственников и никто из них не женат. Экипажи конвоя дали обет «личного молчания» и подписали его собственной кровью.

Конвой из двадцати пяти субмарин действительно ожидал приказа фюрера в бетонных доках Киля и Шлезвига. Неделю назад с боевых подлодок были сняты торпеды, и началась подготовка канонерок к режиму длительного плавания. Их энергоресурс был увеличен за счет заполнения горючим балластных цистерн, и таким образом дальность плавания составляла двенадцать с половиной тысяч миль. Водолазы осмотрели и подремонтировали корпуса, дизелисты произвели отладку и пробный запуск двигателей.

Фюрер достал из ящика секретера запечатанный пакет и передал его адмиралу:

– Этот пакет вы доставите в Киль и вскроете по моему особому распоряжению.

– Хайль Гитлер!!! – вытянулся в приветствии Дениц. Он был, пожалуй, единственным в этом кабинете, кто все еще неподдельно благоговел перед фюрером.

– А теперь я предлагаю вспомнить о моем дне рождения, – попытался улыбнуться Гитлер. – Я приготовил пикник для будущих победителей в моем альпийском дворце…

Напряженная тишина в зале насторожила его, и, почуяв настроение своих генералов, он поправился:

– Но руководство фронтом не позволяет мне покинуть Берлин, поэтому я приглашаю всех в столовую рейхсканцелярии. Нас ожидает сюрприз.

Под сюрпризом фюрер предполагал демонстрацию своего любимого фильма «К новым берегам» с Сарой Леандр в главной роли. Прежде над ним частенько подшучивали из-за его пристрастия к этой крупной красивой шведке с подозрительным именем. На что он, как истинный рыцарь, отвечал, что такая женщина – вне любых подозрений. «Туда, туда, к Новым берегам!» – звал медовый голос, и, слушая Сару, фюрер верил, что тяжелый, жуткий сон последних месяцев войны вот-вот оборвется и за сомкнувшимися веками его ждет ослепительное пробуждение.

– Мой фюрер, – осторожно вернул его на землю фон Дениц. – У меня есть для вас небольшой подарок. Он настолько скромен, что вряд ли может претендовать на ваше внимание, но, может быть, он немного развлечет фрау Еву.

Вайстор сделал короткий шаг и протянул аквариум Деницу.

– Великолепно! – прошептал фюрер, принимая из рук адмирала искрящийся изумрудный шар.

– Обратите внимание, мой фюрер, эта игрушка герметично запаяна, но в ней непостижимом образом продолжается жизнь.

– Это чудо! – восторженно прошептал Гитлер. – Вечная жизнь в капле океана! Этот хрупкий шар плывет во времени, независимый, одинокий, свободный. Все, что нужно для жизни, рождается здесь же. Эта сфера может жить везде, где есть хоть немного тепла для ее обогрева. Откуда вы взяли ее, Карл?

– Аквариум обнаружили во время эвакуации Института прикладных военных исследований. Мои офицеры приняли его за старинную игрушку. Говорят, что он наполнен «живой водой». В старину люди знали толк в этих штучках. По документам его доставили из замка Альтайн.

– Почему я раньше не знал о его существовании? – не выпуская аквариума из рук, бормотал Гитлер. – По всему миру мы искали «живую воду»! Но почему так поздно? Новая раса германцев так остро нуждается в ней! Наша генетическая программа – на грани срыва! – Гитлер покраснел от прилившего гнева. – Я вас спрашиваю! – он обвел взглядом померкшие лица военных. – В то время, как моя личная гвардия «лейб Штандарт СС» обследовала горячие родники Греции и побывала в пещерах Крыма и в Абхазии. В то время, как генерал Вольф курировал папский грот в Аппенинах, а наши элитные отряды штурмовали склоны Анд и горными тропами пробирались в Лхасу, чтобы добыть хотя бы каплю! В это самое время все остальные бездействовали! Каждый день в госпиталях гибнут наши раненые солдаты и офицеры! Почему? Я вас спрашиваю! Почему у нас так мало времени? Два года назад мы потеряли завод «тяжелой воды» в Норвегии. С потерей «мертвой воды» Вермахт выронил свое жало. А если бы мы провели опыты с «живой водой»? Это могло приблизить нас к победе?

– Несомненно! – подтвердил генерал Шпеер.

Но Гитлер не слышал ответа. Со стороны казалось, что он наблюдает за рыбами во взбаламученном шаре, на самом деле его глаза смотрели сквозь стекло и даже глубже: сквозь бетонированные, обитые войлоком стены бункера, в дымный ад улиц и площадей.

– Мир меняет кожу, как змей, – шептал Гитлер. – Он сбрасывает ее под розгами истории, но если нам суждено погибнуть, то наш конец будет концом Вселенной! Я вижу воду, много воды! Языческая ярость искупительного потопа поглотит подгнившую Европу. Я прикажу открыть шлюзы, и воды Шпрее затопят город. Я благословляю потоп, предсказанный великим Гербигером!!!