Джеймс Паттерсон - Целуй девочек Страница 19

Мы заказали еще бургеров и пива, продолжили беседу и внесли последние штрихи в текст моего сговора с дьяволом. Впервые с момента появления на Юге я ощутил проблески надежды.

– Готов с тобой еще кое-чем поделиться, – сказал я в конце разговора. – Прошлой ночью он подкинул мне записку. Красиво оформленное, оригинальное поздравление с прибытием.

– Нам это известно. – Кайл осклабился, словно повзрослевший мальчишка-хулиган, каким и был по своей сути. – Речь идет о почтовой открытке. На ней изображена одалиска, рабыня-наложница из гарема.

Глава 32

В номер я вернулся довольно поздно, но все равно позвонил домой, чтобы узнать, как там Нана и детишки. Я всегда звоню домой, когда уезжаю, дважды в день – утром и вечером. До сих пор ни разу не пропустил и сегодня не собирался.

– Ты слушаешься Нана, когда она просит тебя быть хорошей девочкой? – спросил я Дженни, услышав в трубке ее голосок.

– Я всегда хорошая девочка! – пропищала в ответ Дженни. Она любит со мной говорить. Это у нас взаимно. Удивительно, но за пять лет наша любовь друг к другу ничуть не ослабела.

Я прикрыл глаза и мысленно представил себе дочурку. Я видел, как она выпячивает маленькую грудку, глядит вызывающе, но при этом улыбается во весь рот, обнажив крошечные кривые зубки. Когда-то и Наоми была такой же славной малышкой. Я хорошо помню те времена. Я отогнал от себя возникший перед глазами образ Липучки.

– Ну а как старший брат? Деймон утверждает, будто он ведет себя замечательно. Говорит, что Нана называла тебя сегодня «наказанье мое». Это правда?

– Ну-у, папочка. Это Нана его так называла. Деймон наше настоящее «наказанье». А я у Нана всегда ангелочек. Ангельская девочка мамы Нана. Сам ее спроси.

– Ну-ну, приятно слышать, – сказал я своей хитрюге. – А разве ты, совсем чуть-чуть, не дернула Деймона за волосы, когда вы были в лавке Роя Роджерса сегодня?

– В лавке-дуравке! Он первый начал. Деймон сам мне чуть волосы не оторвал, и стала бы я лысая, как малышка Клэр.

Малышка Клэр – любимая кукла Дженни с двухлетнего возраста. Кукла была ее «дочкой», она ее боготворила. И нам приходилось с этим считаться. Однажды мы оставили малышку Клэр в магазине в Уильямсбурге во время путешествия за город, и нам пришлось возвращаться обратно. К счастью, Клэр ждала нас, сидя на прилавке у входа, и мило беседовала с охранником.

– Да как я могла Деймона за волосы дергать, когда он почти лысый, папуля? Нана постригла его на лето. Посмотришь на моего лысого братика. Настоящий бильярдный шар!

Я услышал ее смех. Живо представил, как Дженни смеется, а за ней стоит Деймон и ждет, чтобы снова взять трубку. Не терпится поскорее внести коррективы по поводу новой прически.

Закончив с детьми, я поговорил с Нана.

– Как дела, Алекс? – С места в карьер, в своем обычном стиле. Она могла бы стать потрясающим детективом и вообще кем угодно, если бы только захотела. – Алекс, я спросила: как у тебя дела?

– Дела замечательно, лучше не придумаешь. Обожаю свою работу, – сказал я. – А как ты, старушка?

– Ни о чем не волнуйся. За этими детьми я могу присматривать даже во сне. Что-то мне не нравится твой голос. Мало спишь и работа не клеится, верно?

Боже, на что она бывает способна, когда захочет.

– Все идет не так хорошо, как бы мне хотелось, – сказал я ей. – Но совсем недавно произошло довольно приятное событие.

– Я поняла, – отозвалась Нана, – поэтому ты звонишь так поздно. Но хорошими новостями ты с родной бабушкой, конечно, поделиться не можешь. Опасаешься, что я сразу позвоню в «Вашингтон пост».

Подобные разговоры между нами бывали и раньше, когда я работал над другими делами. Ей всегда хочется быть в курсе, а я не могу удовлетворить ее любопытство.

– Я люблю тебя, – сказал я ей наконец. – На большее пока не рассчитывай.

– А я люблю тебя, Алекс Кросс. И ты на большее не рассчитывай.

Последнее слово всегда должно остаться за ней.

Закончив разговор с Нана и детьми, я улегся в темноте на неприбранную холодную гостиничную постель. Не хотел, чтобы горничные или кто там еще крутились в номере. Жаль только, что табличка «Прошу не беспокоить» не отпугивала ФБР.

Бутылка с пивом стояла у меня на груди. Я старался дышать ровнее, чтобы она не опрокинулась. Никогда не любил гостиничные номера, никогда, даже во время отпуска.

Снова принялся думать о Наоми. Когда она была такая же маленькая, как сейчас Дженни, любила взбираться мне на плечи, чтобы видеть «далеко-далеко, дальше больших дядей и теть».

В конце концов, я задумался о монстре, укравшем нашу Липучку. Пока он торжествовал победу. Казался неуязвимым, неуловимым: не совершил ни одной ошибки и не оставил улик. Очень уверен в себе… рискнул ради спортивного интереса подкинуть мне дерзкую открытку. Что бы это могло означать?

Наверное, он читал мою книгу о Гэри Сонеджи, решил я. Должен был ее читать. Может быть, он похитил Наоми в пику мне? Чтобы доказать свое превосходство?

Эта идея мне совсем не понравилась.

Глава 33

– Я жива, но в аду!

Кейт Мактирнан подтянула длинные сильные ноги к груди, ее бил озноб. Она понимала, что получила дозу наркотика. Сильная дрожь во всем теле и приступы тошноты мучили неотступно и не прекращались, несмотря на все ее усилия.

Она не знала, сколько времени проспала на холодном полу и который теперь час. Он следит за ней? Есть ли в стенах «глазок»? Кейт физически ощущала его взгляд на своем теле.

Она помнила все отвратительные и мерзкие подробности изнасилования. Эти воспоминания были живо ощутимы. Мысль о том, что он прикасался к ней, вызывала омерзение, в голове роились самые жуткие образы.

Гнев, стыд, негодование – эти чувства жгли, не давали покоя. Кровь стучала в висках.

– Пресвятая Дева Мария, Благодатная… Господи Всемогущий! – Она, наверное, позабыла все молитвы, но надеялась, что Бог о ней помнит.

Голова у Кейт кружилась. Он наверняка пытался сломить ее волю, сопротивление. Такой у него план?

Она должна думать, заставить себя мыслить. Очертания комнаты расплывались перед глазами. Наркотик! Кейт попыталась сообразить, каким именно он пользовался. Что это был за наркотик? Какого свойства?..

Может быть, форан, высокоэффективный препарат, расслабляющий мышцы? Применяется перед тем, как дать наркоз. Выпускается в пузырьках по сто миллилитров. Его можно выплеснуть жертве в лицо или пропитать им марлю, а потом приложить ее к лицу. Она пыталась припомнить, каковы последствия применения этого средства. Озноб и тошнота. Сухость во рту. Ослабление умственных способностей на день-два. Есть у нее такие симптомы? Все разом!

Он врач! Эта мысль ударила молнией, и в ней был заложен глубокий смысл. Тогда все вставало на свои места. Кто еще может иметь доступ к таким средствам, как форан?

На занятиях по каратэ в Чепел-Хилле учили самодисциплине, умению управлять собой. Нужно было сесть лицом к голой стене и не двигаться, как бы этого ни хотелось или казалось, что хочется.

Кейт взмокла от пота, но настроена была решительно. Она не позволит ему сломить ее волю. Она может быть невероятно сильной, когда надо. Именно благодаря этому качеству ей удалось получить медицинское образование, не имея средств и невзирая на все трудности.

Она просидела в своей «камере» в позе «лотоса» целый час. Старалась дышать ровно и отгонять мысли о боли, тошноте и насилии. Она должна сосредоточиться на том, что следует делать дальше.

Вариант прост и однозначен.

Побег.

Глава 34

После часовой медитации Кейт медленно поднялась на ноги. Она все еще была очень слаба, но в целом чувствовала себя чуть лучше, более дееспособной. Она решила поискать «глазок». Он должен быть где-то здесь, в дощатых стенах.

Комната имела площадь двенадцать на пятнадцать футов. Кейт несколько раз промерила. В маленьком алькове размером с платяной шкаф – нечто похожее на туалет.

Кейт тщательно осмотрела все стены, но ничего не обнаружила. Отхожее место опорожнялось, видимо, прямо в землю. Никакой водопроводной или канализационной системы, во всяком случае в этой части здания. «Куда я попала? Где я?»

Глаза заслезились от острого запаха хлорки, когда она наклонилась над черным деревянным сиденьем уборной и заглянула в темное отверстие. Она умела справляться с тяжелыми запахами и на этот раз обошлась одним-единственным рвотным позывом.

Отверстие опускалось на первый взгляд футов на девять – двенадцать. «Опускалось куда?» – подумала Кейт.

Оно было очень узким, и она едва ли смогла бы пролезть туда, даже сняв всю одежду. А вдруг сможет? Никогда не говори «никогда».

Она услышала его голос прямо у себя за спиной. Сердце у нее екнуло, и она испугалась, что упадет в обморок.

Вот он! Снова без рубашки. Мускулы бугрятся по всему торсу, в особенности на животе и бедрах. На лице другая маска. Очень злобная. На блестящем черном фоне малиновые и белые разводы. Он сегодня разозлен? Соответствуют ли маски его настроению?