Билл Флойд - Смерть стоит за дверью Страница 3

Однако подобное ощущение спокойствия длилось недолго и всегда исчезало при очередном сообщении о зверском преступлении в вечерних новостях, случайном разговоре на работе или решении деликатных юридических вопросов. Стоило вспомнить о реальности, и снова волной накатывало предчувствие беды, ставшее привычным состоянием, а кратковременное облегчение, примиряющее меня с прошлым, к которому намертво привязывали невидимые нити, бесследно исчезало, и на смену приходило осознание собственной ребяческой безответственности и глупости. Я ощущала себя бессовестной эгоисткой, подставившей под удар собственного сына.

Чарльз Притчет… Должно быть, он узнал, где мы живем, и ждал подходящего момента, чтобы встретиться со мной. Он жил в предвкушении этой встречи, а значит, его намерения очень серьезные. Господи, напугав меня до смерти, он не получил желаемого удовлетворения и наверняка разработал очередной план. У таких людей жизнь состоит из череды различных проектов, и моей особе вряд ли отведено в них существенное место.

От такого умозаключения, со всеми вытекающими из него последствиями, голова пошла кругом, но обморок был в данный момент непозволительной роскошью, и потому я стала делать заметки в маленьком блокнотике, который храню в бардачке. Я писала там всякую чепуху, которую сама едва различала в тусклом свете уличных фонарей, но требовалось хоть чем-нибудь занять руки. Я лихорадочно записывала какие-то даты, ничего не значащие слова, представляющие собой классический образец «потока сознания». Случись мне через некоторое время просмотреть свои записи, я бы в них ничего не поняла. Скомкав несколько исписанных листков, я бросила их на пол машины.

Теперь я хоть и смутно, но вспомнила Притчета. Он богат и занимает в списке потерпевших особое место, представляя собой нечто более значительное, чем просто родственник, у которого Рэнди убил одного из членов семьи. Чарльз собирал пресс-конференции перед началом судебного процесса, и ходили слухи, что он за свой счет оплатил услуги фирмы, занимающейся связями с общественностью, и она работала со средствами массовой информации. Я не помню, чтобы он присутствовал в зале суда, но это и не имеет значения. Из всего пережитого кошмара в памяти остались отдельные слова, с которыми ко мне обращались какие-то люди, и вопросы, задаваемые обвинением и защитой. Своих ответов я не помню, хотя их, конечно же, где-то записали. Я нашла в памяти укромный уголок, куда заперла за семью печатями воспоминания о тех днях. Обвинители, подтвердив добровольное содействие следствию, оградили меня от всех ужасов предшествовавшей суду рекламной вакханалии, и все это время я провела у матери, где досужие репортеры не могли до меня добраться. В памяти сохранилось воспоминание не о самом Притчете, а о его появлении на телевидении, когда он, тыча пальцем в камеру, не мог совладать со своими чувствами, что в сложившейся ситуации вполне объяснимо. Как же я могла его забыть, не узнать сразу же, как только он ко мне подошел?! Почему не вспомнила его имя?! Я помню имена почти всех жертв. Особенно запомнился мальчик, который случайно уцелел, спрятавшись в комнате для гостей, в то время как вся его семья была зверски убита. После очередного заседания суда, в тот день, когда он давал свидетельские показания, мне удалось поговорить с парнем. Его психика была нарушена, и я поняла, что он до конца своих дней будет страдать от чувства вины из-за того, что выжил, в то время как дорогие ему люди были обречены на долгую и мучительную смерть. Мальчик стал еще одной жертвой в веренице несчастных, которые из-за жуткой мании, владевшей Рэнди, потеряли друзей и близких. Большинство из этих людей не пришли на суд, и никто не посмел их открыто осудить. К тому времени их погибшим сыновьям, дочерям, отцам, матерям, мужьям и женам уже никто не мог помочь. Теперь настал час Рэнди, последнее представление, к которому все эти годы стремился его порочный рассудок. Откровение в присутствии множества людей, которым наконец станет ясно, что кроется в глубинах его души. И это он, мой спутник жизни, мой супруг!

Кровавая пляска Рэнди продолжалась не менее десяти лет, а может, гораздо дольше, и почти все это время я была рядом, ни о чем не подозревая. Бедная, пребывающая в неведении Нина, которая столько лет делила супружеское ложе со зверем и ни о чем не догадывалась! Да, все было именно так, хотя некоторые считают меня сообщницей, а в самом начале следствия даже заподозрили в непосредственном участии в безумной, омерзительной охоте, которую затеял Рэнди.

И тогда, и сейчас могу поклясться, что ничего не знала, да и не могла знать.

Я никогда не высказывала эти аргументы вслух, так как, слава Богу, удалось избежать ситуации, когда приходится себя защищать и кажущаяся логичность всех доводов отдается в ушах пустым звуком. Конечно же, давно можно было обо всем догадаться, но так удобно не замечать очевидных фактов, которые столько лет кричали, призывая обратить внимание на что-то очень страшное, творившееся рядом со мной.

Я просидела в машине всю ночь. Ничто не потревожило покой тихой улицы, и ночную тишину нарушали лишь глухие удары моего сердца.

Глава 2

Когда мы с Рэнди были женаты уже около года, нам пришлось принять участие в поисках пропавшего мальчика по имени Тайлер Рено. Двумя днями раньше его мать и старшую сестру нашли убитыми в собственных кроватях, и по городку поползли разные слухи. Эль-Рей — пригород Фресно,[2] и дикие преступления, которые часто случаются в больших городах, считались здесь большой редкостью. По одной из версий, жену и ребенка убил разведенный муж, которого несколько раз допрашивали в полиции, но пока не взяли под стражу. Он настаивал на своей невиновности, но никто в это не верил. Подругой версии, которую передавали из уст в уста шепотом, семья стала жертвой какого-то религиозного культа, поклонниками которого считали молодых наркоманов, собиравшихся за городом, в трейлерном парке, где они торговали денатуратом, чтобы обеспечить себе привычное беспутное существование.

Мы не были лично знакомы с семьей Рено, их дом находился в нескольких милях от нашего квартала, а после медового месяца жизнь проходила в такой суматохе и спешке, что едва хватало времени познакомиться с людьми из соседних домов. Рэнди работал в корпорации «Джексон энд Лиллиард», международной химической компании, занимающейся производством красок, которые применяются во всех отраслях промышленности, от текстильной до строительной. Большую часть времени он проводил в разъездах, с ревизией заводов-филиалов, где проверял инструкции по применению и следил за соблюдением юридических норм и промышленных стандартов. С момента переезда в Эль-Рей после окончания колледжа я работала в фирме «Шоу ассошиэйтс» и уже получила повышение в должности, которая теперь называлась не «помощник вице-президента по маркетингу», а «аналитик». Я занималась оценкой работы фокус-групп и мероприятий, направленных на улучшение демографической ситуации, стараясь получить для фирмы максимальную прибыль. Нам не хватало времени на обустройство дома, и в гараже до сих пор стояли многочисленные нераспакованные ящики и коробки, до которых так и не дошли руки.

Страшное преступление стало единственной темой для разговоров, и когда Джуди Ларсон из методистской церкви позвонила и сказала, что полиция приглашает добровольцев на поиски Тайлера, я, разумеется, записала нас Обоих. Рэнди поначалу не слишком обрадовался этой затее, но потом вошел во вкус. Возможно, муж согласился составить нам компанию, чтобы не выслушивать упреки, но все равно я была довольна.

Нас отправили обыскивать луг к западу от того места, где автострада штата проходит через предместья. Вместе с семнадцатью другими добровольцами, среди которых почти не было знакомых, мы шли неровной линией по пожелтевшему бурьяну высотой по пояс и густому мелколесью, отмахиваясь от назойливых насекомых, тучами круживших возле потных лиц. Стояло ясное утро, и весна уже подходила к концу. Все старательно искали мальчика или следы, которые могли бы подтвердить, что он был здесь. Двое городских полицейских, приставленных к поисковой группе, ходили взад-вперед, выкликая в громкоговорители имя Тайлера.

Рэнди уверенно шагал рядом, и его внушительная фигура возвышалась над остальными мужчинами. Муж был в прекрасной форме, широкоплечий и статный, в подаренной мной на прошлый день рождения рубашке от «Лэндз-энд», плотно облегающей мощную грудь. Иногда я и сама удивлялась, как мне удалось завлечь в сети такого мужчину. У Рэнди были проницательные карие глаза, коротко остриженные черные волосы, смуглая кожа и выразительный чувственный рот. Одним словом, по мнению большинства женщин, он был красавцем, только что сошедшим со страниц модного журнала. Я часто замечала, как женщины, от зрелых матрон до зеленых малолеток, смотрят ему вслед в супермаркетах и ресторанах, и в такие минуты испытывала болезненное смущение. Я неплохо сложена, во всяком случае, так мне кажется, но выгляжу слишком миниатюрной, и даже друзья отпускали разные шутки по поводу нашей пары. Рядом с атлетически сложенным Рэнди моя тоненькая фигурка казалась еще более хрупкой. Люди воспитанные говорили, что мы превосходно дополняем друг друга, те же, у кого такта не хватало, открыто заявляли, что со стороны наша пара смотрится комично.