Крис Муни - Жажда мести Страница 39

– Да, я его убил.

– И какие были ощущения?

Джек посмотрел на людей, гуляющих по узким улочкам старого города. Такие беззаботные…

– Он получил то, что заслуживал, – сказал Джек.

– Тогда к чему эта душевная драма? Вы религиозны?

– Я вырос в католической семье.

Флетчер тихо рассмеялся.

– С таким же успехом вы могли сказать, что вам промыли мозги. Вы когда-нибудь бывали в Парке сибирских тигров в Китае?

– Нет.

– За двенадцать долларов можно купить кролика, чтобы потом скормить его тиграм. За сто двадцать долларов – свинью.

Я видел, как молодая китайская пара купила очень дорогого теленка абердин-ангусской породы. Через семь минут тигры загнали теленка в угол и разорвали на клочки. Их семилетняя дочь фотографировала это, а ее четырехлетний братишка радостно хлопал в ладоши. Что вы можете сказать на это?

– Я надеюсь, что еще есть цивилизованные люди.

– Да, я совсем забыл, в каком развитом обществе мы живем. Не далее как в прошлом месяце шестнадцатилетнего пацана из Вайоминга друзья до смерти забили дубинками, потому что узнали, что он гомосексуалист. Протестанты-христиане повесили перед похоронным бюро щиты, на которых было написано: «Бог сжигает педиков в преисподней!» и «СПИД валит гомиков наповал!». Животные убивают, чтобы есть. Мы убиваем ради забавы и прибыли. Мы убиваем от избытка воображения и страха, хотим и используем религию и психологические страдания, чтобы клеймить собственные поступки. – Флетчер засмеялся. – Все это идет из одного источника. А почему бы и нет? Мы же все-таки созданы по Его образу и подобию.

– Намеренно, предумышленно.

– Где был Господь, когда пытали этих мальчиков? Где был Господь, когда Даррен Нигро смотрел, как ему отрезаю г пальцы?

Почему Господь не ответил на молитвы восьмилетнего мальчика, кричащего от боли? Позвольте открыть вам одну тайну. Здесь, на земле, Бога нет. Люди гибнут в авиакатастрофах, целые поколения стирают в этнических чистках, а детей режут, калечат дрелями и сажают в собачьи клетки, потому что Богу все равно.

– Все равно не вяжется…

– Как бы Даррен Нигро нашел справедливость? Что нужно было, чтобы память не сводила его с ума?

– Я не знаю. Он повесился.

– Он с вами связывался?

– Один раз. Где-то два с половиной года спустя, когда я был в Оушн-Пойнт.

– Вы с ним разговаривали?

– Нет. Он прислал мне открытку. Ее переслал мне один друг.

– Что там было написано?

– Там было написано «Спасибо».

– Тогда что вам не дает покоя?

– Что этот Песочный человек забыл в Марблхеде?

Флетчер глотнул вина и перевел взгляд на океан.

– Есть ли у вас какие-либо соображения по поводу Ларри Роса и Вероники Долан?

– Рос работал на центр «Грейвз Реабилитейшн» в Гарварде, штат Массачусетс. Вероника Долан проработала там один год мед сестрой.

– А я все это время думал, что они были несчастными любовниками, – сказал Флетчер. – Откуда вы узнали?

– Налоговые документы, – ответил Джек. Майк звонил ему сегодня утром по этому поводу. – Мы знаем, что «Грейвз» был частным приютом и больницей и что он сгорел около двадцати трех лет назад. Подозревали поджог, но доказать ничего не удалось. Вот так вот. По «Грейвз» очень мало информации.

– Так и предполагалось.

– Почему?

– «Грейвз Реабилитейшн» был пристанищем для заблудших душ – хулиганов в возрасте от шести до шестнадцати лет. Все они были из неблагополучных семей, будущие психопаты и все такое. Все с безрадостным будущим или вообще без него. Таких в нашем просвещенном обществе называют расходным материалом. Отщепенцы, если вам больше нравится. Так как «Грейвз» был частным заведением, у них было больше возможностей, чем у подобных государственных контор, потому они грешили некоторыми не принятыми методами лечения. Наш друг Габриель был там пациентом, им ведал доктор Рос. Вы когда-нибудь видели десятилетнего мальчика, привязанного к кровати, к которому применяют электрошоковую терапию? Или которому вкалывают лошадиные дозы карбоната лития? Незабываемое впечатление!

– Вы видели, как это происходит?

– И это, и другие вещи. По большому счету, «Грейвз» был не чем иным, как полигоном для новых психотропных препаратов, большей частью экспериментальных. Единственным способом испытать эффективность этих продвинутых медикаментов было применить их к лицам с особыми расстройствами психики. Было много побочных эффектов и передозировок. В ходе одних испытаний мальчикам в возрасте от десяти до восемнадцати лет вводился антипсихотропный препарат, который находился на ранних стадиях изучения. У всех подопытных он вызвал кровоизлияния. Шестнадцать пациентов умерло, еще два десятка получили серьезные нервные расстройства. Дело замяли, а фармацевтическая компания начала с чистого листа, возобновив испытания полгода спустя.

Казалось, мир замер.

– Это… это…

– Невероятно? Глупо? В тридцатые годы психиатр Август Форел убедил швейцарские власти в необходимости закона о расовой гигиене. Более шестидесяти тысяч женщин были стерилизованы. Позже Гитлер принял такой же закон, а мы знаем, что было дальше. Хотите еще? Британское правительство продавало сирот в католические монастыри в Австралии. Похоже, бриты не желали платить за членов общества, которые стали бы финансовым балластом, а австралийцам хотелось увеличить долю белых католиков в населении Австралии. Торговлю людьми отменили? Десятки лет работорговли. Половое насилие. Избиения. Смерть. Все это часть эволюции, часть святого плана Провидения.

– Какое отношение это заведение имеет к криминалистам?

– Несколько членов правления «Грейвз» – бизнесмены, политики и исследователи, которые знали, как нужно добывать гранты с большим количеством нулей, поддерживали первые попытки ФБР создать отдел криминалистики. Криминалисты находили этих потенциальных пациентов, извлекали их из привычного окружения и прогоняли по различным психиатрическим ведомствам. Действительно, большая часть мальчиков получала образование, лечение и доступ к возможностям, которые ранее были Для них недостижимы. Сложные случаи, такие как Габби, отправлялись в «Грейвз» для более агрессивных способов реабилитации – все возможно за деньги налогоплательщиков.

Джек воспользовался паузой, чтобы переварить услышанное.

– Не стоит удивляться, – сказал Флетчер. – Не случайно отдел криминалистов назвали отделом по изучению поведения. Именно в этом состоят их интересы – в поведении. Криминальная составляющая вторична.

– Вы не объяснили своей связи с «Грейвз».

– Я не был связан с этим заведением. Наш общий друг и бывший наниматель Алан Линч часто невнимательно относился к документам и телефонным переговорам. Я решил провести независимое расследование. Именно тогда я натолкнулся на Габби. Сложно было его не заметить. Он скрутил одну медсестру и привязал ее к кровати. Когда дверь взломали, то обнаружили Габби на ней. Он пытался задушить ее. Другая медсестра нашла за вентиляционной решеткой в его комнате спрятанное взрывное устройство с дистанционным управлением. Если учесть его тогдашний возраст, оно было достаточно сложным. Похоже, ему не нравилась роль лабораторной крысы. – Флетчер отхлебнул вина. – Возможно, шоковая терапия доктора Роса познакомила его с гневом.

– Значит, вы встречались?

– О да. Мы с Габби очень хорошо знакомы. Он даже поделился со мной мечтой привязать доктора Роса к кровати и заставить его наблюдать, как перерезают горло его жене. И еще Габби хотел взорвать «Грейвз».

– Когда я приезжал к вам в Мэн, вы увидели в документах имя Роса и поняли…

– Браво, детектив Кейси! Вы сложили все части ребуса самостоятельно.

– Если вы все это видели, то почему не предали дело огласке?

– Когда я собирал улики, меня обнаружили. Записи и пленка с камеры слежения в «Грейвз», а также еще двух исследовательских комплексов, где счет жертв шел на тысячи, были конфискованы. Алану не понравился мой проект, и он отблагодарил меня, подослав ко мне трех агентов. – При слабом освещении глаза Флетчера казались еще темнее, чем обычно. – › К счастью, я был готов к их приходу.

– И вы начали скрываться.

– Почему вы прячетесь в Марблхеде?

– Мне нравится океан.

– «И с той поры душою сник, брожу угрюм, как ночь…» Аманда хотела жить здесь, не так ли?

Складывалось впечатление, что все его мысли были написаны на доске за его спиной. Джек почувствовал, как глубоко в сердце что-то оборвалось.

– Она хотела, чтобы вы бросили криминалистику, приехали сюда и создали нормальную семью, – продолжал Флетчер.

– За год до ее гибели мы были здесь в День памяти. Ее соседка по комнате из колледжа жила в соседнем городке, Свомп-скотте.

– Конечно. Это единственное рациональное объяснение, почему умный человек по собственной воле обрекает себя на жизнь в городке на берегу моря. Вы здесь, чтобы облегчить чувство вины. Так… Почему вы тогда не переехали?