Джеймс Паттерсон - Пятый всадник Страница 5

В стопке бумаги в центре моего стола — список из 762 позиций, за каждой из которых стоит машина, пересекавшая прошлой ночью шлагбаум парковки Опера-Плаза.

С самого утра мы просеивали регистрационные номера по автомобильной базе данных, но до сих пор не выскочило ни единого красного флажка, нет ни вот такусенькой зацепки.

И с дактилоскопией пролетели.

Судя по всему, наша девушка никогда не попадала под задержание, ее не подбирали в бессознательном состоянии на улице, она не служила в армии и не работала ни на одно правительственное ведомство.

Полчаса назад мы выдали прессе цифровое фото, и завтра утром ее лицо будет смотреть со страниц всех газет, что, впрочем, еще зависит от прочих событий в этом мире.

Я стянула с волос резинку, встряхнула свой «конский хвост» и тяжело вздохнула, разворошив бумаги на столе.

Затем набрала номер Клэр, которая до сих пор не вышла из подвала.

Меня интересовало, не проголодалась ли она.

— Давай внизу через десять минут, — предложила хозяйка нашего морга.

Мы встретились возле парковки на Макаллистер-стрит. Клэр разблокировала замки, и я открыла пассажирскую дверцу «пасфайндера». Сиденье было погребено под дипломатом с криминалистическим набором, пакетом с болотными сапогами, строительной каской, картой Калифорнии и древней 35-миллиметровой «минолтой».

Весь этот ворох профессионального инструментария я перенесла с переднего сиденья на заднее и сердито уселась в пассажирское кресло. Клэр бросила на меня оценивающий взгляд и зашлась жизнерадостным смехом.

— Бабочка, поделись шуткой.

— На твоей кошачьей мордочке все написано, — ответила она. — Нет, красавица, не надо для меня третью степень планировать, я и так все отдам.

С этими словами она повертела у меня перед глазами ворохом каких-то бумаг, после чего убрала их к себе в сумку.

Кое-кто думает, что свое прозвище, Бабочка, Клэр заработала потому, что — подобно Мохаммеду Али — она «порхает бабочкой, жалится осой».

Это не так.

Клэр Уошберн носит на левом бедре татуировку в виде золотой бабочки-данаиды.

И сейчас я своим взглядом, как булавкой, пришпиливала эту бабочку к сиденью.

— Я вся внимание-е-е… — зловеще пропела я, Клэр сдалась.

— Да, у нас определенно убийство. Компоновка трупных пятен противоречит сидячей позиции, стало быть, ее переносили. И еще я нашла у нее синяки на предплечьях, груди и ребрах.

— Значит, ее…

— …«заберковали». Ага. Термин знакомый.

Была такая милая парочка в 20-х годах XIX века. Одного звали Уильям Берк, второго — Уильям Хэйр. Подвизались они в весьма своеобразном бизнесе: поставляли трупы для медицинских училищ Эдинбурга. Одно время все ограничивалось мирным гробокопательством, но потом им пришло в голову, что гораздо проще и быстрее добывать свежеиспеченных мертвецов несколько иным способом. Брался живой человек — и оба Уильяма садились ему на грудную клетку.

Между прочим, активно «беркуют» до сих пор. Среди рожениц это распространено настолько, что лучше промолчать от греха подальше. Скажу лишь, что когда младенец не нужен, его кладут между матрасом и кроватной сеткой. И присаживаются сверху.

Если нельзя расправить грудь, значит, не получится дышать. Со вполне понятными последствиями.

Причем на теле жертвы практически не остается следов насилия.

Пока Клэр выезжала задним ходом и разворачивала машину в сторону «Сьюзи», я возилась с ремнем безопасности.

— Линдси, — помолчав, сказала Клэр, — через что эта девочка прошла, даже подумать страшно. Я полагаю, один гад сидел у нее на груди, а второй надел ей на голову полиэтиленовый пакет, подвернул горловину и стянул узелком на шее. Вот откуда такая странная странгуляционная борозда. Допускаю также, что нос и рот ей заодно зажимали ладонью.

— То есть убийц двое?

— Линдси, я просто не знаю, как иначе можно организовать обтурационно-компрессионную асфиксию.

Глава 13

Машина Клэр влилась в плотный вечерний поток автотранспорта. Несколько минут мы просидели молча, чуть ли не физически ощущая, как трагичность ухода молодой женщины из жизни обволокла и нас удушающим коконом.

В голове у меня скакали и прыгали кусочки мозаики.

— Двое убийц, — наконец произнесла я. — Бригадный подряд. По окончании сажают жертву в машину… Смысл? Что они хотели этим сказать?

— Например, «мы — ребята хладнокровные», — предположила Клэр.

— Холоднокровные, точнее. Типа ползучих гадов… А что с изнасилованием?

— Возможные следы уже на анализе, — кивнула Клэр, — а заодно и одежда. Кстати, не самая дешевая, ты заметила?.. Ах да! Лаборатория выявила пятна спермы у нее на подоле.

— И?

— Да нет, характерные при изнасиловании вагинальные ссадины или разрывы отсутствуют, — задумчиво промолвила Клэр. — А вообще-то надо дождаться результатов анализа.

Она притормозила на железнодорожном переезде, и мы стали молча провожать глазами проходящий поезд. Ночь наступала на город Сан-Франциско, и жители торопились домой с работы.

В голове, под стать проходящей электричке, тоже тянулась целая вереница вопросов. Кто она, наша Девушка-из-«Кадиллака»? Кто ее убийцы? Как так вышло, что их пути пересеклись?..

По личным мотивам?

Или ей всего-навсего жутко не повезло?

В последнем случае мы имеем дело с ритуальным маньяком, который просто любит убивать, и заводится от определенной внешней атрибутики.

А посему этот тип вполне может повторить содеянное…

Клэр свернула налево, ловко нырнув в неожиданную прореху во встречном потоке, и через минуту уже выполняла сложный маневр параллельной парковки на забитой стоянке на Брайант-стрит, ровно напротив входа в «Сьюзи».

— Есть еще кое-что…

— Бабочка, не заставляй меня вымаливать на коленях.

Она усмехнулась и покачала головой, тратя на этот спектакль дополнительное время и вынуждая меня сгорать от нетерпения.

— Туфли. Восьмой размер.

— Как? При ее-то крохотной ножке?!

— А вот так! Чего только не бывает на свете… Впрочем, ты права, это дикость. Девушка-из-«Кадиллака» носила, вероятно, пятый размер. Туфли не ее. А подошвы, между прочим, никогда не касались асфальта.

— Ого! — отреагировала я. — Если туфли не ее, то и одежда, может статься, тоже…

— Вот-вот, и я так думаю. Линдси, я не знаю, что это значит, но на ней все как с иголочки. Ни тебе потертостей, ни следов потожировых выделений, ни каких-либо еще признаков контакта с живым телом. Кто-то очень тщательно — я бы даже сказала, искусно — обновил гардероб бедняжки после ее смерти.

Глава 14

Вечер еще только начинался, когда мы с Клэр пересекли порог «Сьюзи» — шумной, порой даже буйной забегаловки в карибском стиле, куда мы с друзьями наведывались примерно раз в неделю.

Рэгги-группа еще не вышла на сцену, и очень даже хорошо, потому что когда Синди замахала рукой от «нашего» столика, я по выражению лица поняла, что ее распирают крупные новости.

«Распирают» — это еще слабо сказано.

Синди ведет раздел криминала в «Сан-Франциско кроникл». Познакомились мы года четыре назад, когда я работала над делом об особо извращенном убийстве новобрачных, а она умудрилась своим языком проложить себе дорожку прямиком к еще не обработанному месту преступления. Помнится, меня чуть кондратий не хватил от такой наглости и настырности, зато позднее, когда ее репортажи помогли мне отловить убийцу, я научилась ценить эти ее качества.

Словом, к тому моменту, когда она вломилась в очередное незаконченное расследование, мы с ней уже стали подругами не разлей вода. Нынче я готова для нее на все. Ну, почти на все. В конце концов, она ведь репортер, с этой братией надо ухо востро держать, верно?

Мы с Клэр втиснулись на лавочку напротив Синди и принялись ее разглядывать. Сегодня она выглядела одновременно и под мальчика, и под девочку. Взбитые белокурые волосы, на плечах черный пиджак от мужской «двойки» поверх розовато-лиловой водолазки и джинсы в обтяжку. У нее два передних зуба кривоваты, но это только добавляет ей шарма. От такой улыбки у тебя внутри прямо как лампочка включается.

Я взмахом подозвала Лоретту, заказала кувшин коктейля, отключила сотовый и наконец обратилась к Синди, наливая всем по «Маргарите»:

— У тебя такой вид, будто ты вот-вот родишь нечто сногсшибательное.

— Взаимно. Кстати, ты права. — Она усмехнулась и вернула стакан на стол. — Зацепочка одна есть, не история, а чистая бомба. И кажется, в курсе только я одна. По крайней мере, на данную секунду.

— Золотые слова, — одобрительно сказала Клэр. — Итак, просим-просим, мы уже развесили ушки.

Синди рассмеялась и приступила к рассказу: