Кэтти Райх - Уже мертва Страница 63

– Помнишь времена в лагере Нортвудз?

– Еще бы!

Мы оба рассмеялись.

– Я не хотел звонить тебе домой, но ты оставила номер, вот я и отважился.

– И правильно сделал. Спасибо. – Спасибо. Спасибо. – Я собиралась попросить тебя проанализировать кое-какую ситуацию. Мы столкнулись здесь с одним жутким явлением. Если ты не против?..

– Темпе, когда ты перестанешь меня расстраивать? – с шутливой обидой ответил он.

Ужиная на встречах в академии, поначалу мы оба почувствовали, что между нами вновь может возникнуть роман. Быть может, чересчур увлеклись воспоминаниями о юности, или наша страсть действительно еще не иссякла. В любом случае ни я, ни он вслух не произносили об этом ни слова, а со временем и вовсе отказались от безумной затеи нового сближения. Прошлое лучше оставлять в прошлом.

– Год назад ты сказал, что опять в кого-то влюбился. Как у тебя дела в этом плане?

– Все закончилось.

– Прости. У нас тут совершено несколько убийств, я полагаю, что они взаимосвязаны. Если я опишу их тебе, ты сможешь определить, идет ли в данном случае речь о серийном убийстве?

– Я все могу.

Одна из наших любимых фраз в былые годы.

Я рассказала об Адкинс и Моризет-Шанпу, потом о том, когда и где были обнаружены тела других женщин, и о том, каким образом они были изувечены. К этому добавила изложение своей теории о метро и объявлениях.

– Никак не могу убедить копов, что между этими убийствами существует некая связь. Они продолжают твердить, что определенной модели поведения преступника мы до сих пор не имеем. Их слова не лишены смысла, ведь одну из жертв застрелили, другую задушили, жили они в разных районах города.

– Тпру! Тпру! Остановись.

– Хорошо.

– Поиск схожих моментов в подобных ситуациях, естественно, очень полезен, но серийные убийства вовсе не обязательно должны выглядеть одинаково. Бывает, что в одном случае преступник связывает жертву телефонным проводом, в другом – принесенным с собой шнуром, первую закалывает и разрезает, вторую душит или застреливает, у кого-то что-нибудь похищает, у кого-то ничего не берет. Один парень в моей практике убивал другим способом каждую свою последующую жертву. Ты слушаешь?

– Да.

– Со временем эти ребята становятся все более опытными, познают с каждым новым убийством, что эффективно, что не очень. Большинство из них постепенно улучшают технику исполнения.

– Ясно.

– Во внимание следует принимать также и сотню внешних обстоятельств, которые, несомненно, влияют на манеру совершения преступления независимо от того, как бы идеально ни построил преступник свой план.

– Угу.

– Ты должна понять меня правильно. Общие черты в манере совершения маньяком ряда преступлений, конечно, очень важны. Мы серьезно над ними работаем. Но различия тоже ничего не означают.

– На что ты ориентируешься в своей работе?

– На ритуальный элемент.

– Ритуальный?

– Некоторые мои коллеги называют это росписью или визитной карточкой, однако увидеть эту роспись можно не всегда на всех местах преступления. В процессе совершения убийства преступники следуют определенной схеме в основном потому, что именно эта схема уже сработала в первом, во втором случаях. Они приобретают уверенность в себе и все больше уверены, что, если продолжать придерживаться определенных правил, их никогда не поймают. Что зачастую их выдает, так это их неуемный гнев. Этими людьми движет злоба. Злоба порождает в их мозгу фантазии о насилии, и в конечном счете ими овладевает острое желание претворить эти фантазии в жизнь. Чаще всего, выплескивая свою злость, такие люди следуют определенному ритуалу.

– Что это значит?

– Им хочется почувствовать, что жертва унижена, находится в полном их распоряжении; какие у нее глаза или сколько ей лет, нередко не играет для них никакой роли. Один из типов, с которым я работал, убивал людей в возрасте от семи до восьмидесяти одного года.

– Так на что же ты обращаешь особое внимание?

– На то, как убийца приближается к своей жертве. Внезапно на нее нападает? Или заговаривает с ней? Насилует? Или делает это после совершения убийства? Увечит ее или нет? Оставляет ли что-нибудь на месте преступления? Забирает ли что-то из ее вещей?

– Но ведь на все это тоже могут повлиять внешние обстоятельства?

– Конечно. Однако самое главное состоит в том, что, убивая, маньяк воплощает в жизнь свою мечту, то есть выполняет ритуал освобождения от злобы.

– Что ты думаешь по поводу тех случаев, которые я описала? В них ты усматриваешь эту роспись?

– Неофициально?

– Разумеется.

– Конечно, усматриваю.

– В самом деле?

Я начала делать пометки в блокноте.

– Готов побиться об заклад.

– Ни обо что не бейся, Джей Эс. По-твоему, речь идет о сексуальном садисте?

– Сексуальные садисты не просто убивают, а получают наслаждение при виде страданий своей жертвы. Это возбуждает их.

– И?

– Сделать однозначный вывод из того, что ты мне рассказала, я не могу, но предполагаю, что убийца всех этих женщин действительно сексуальный садист. Введение во влагалище или в прямую кишку жертвы различных предметов – один из излюбленных трюков этих извращенцев. Кстати, когда он делал это, женщины были еще живы?

– По крайней мере две точно были живы. О третьей ничего не могу сказать, ее тело мы нашли практически разложившимся.

– М-да, похоже, он и впрямь сексуальный садист. Неизвестно только, возбуждался ли он, мучая женщин. А это очень важно знать.

– Спермы на местах преступлений обнаружено не было.

– Полезная информация, хотя и не определяющая. Один раз мне довелось столкнуться с типом, который кончал на руку жертвы, потом эту руку отрезал и измельчал в миксере. Его спермы на местах преступления тоже не находили.

– Каким же образом вы его выловили?

– Однажды он повел себя не слишком аккуратно.

– Три из пяти женщин были расчленены. Это мы знаем наверняка.

– Но это не подтверждает факта, что преступник сексуальный садист. Если, конечно, он не расчленил их до наступления смерти. Все серийные убийцы очень хитроумны. Они планируют каждое последующее убийство с особой тщательностью. Но разрезание мертвого тела не говорит о наличии садизма или сексуального извращения. Трупы часто разделяют на части просто для того, чтобы от них было легче избавиться.

– А отсечение кистей ни о чем не свидетельствует?

– Присутствие фактора сексуального расстройства это тоже не подтверждает. Иногда преступники проделывают подобные вещи из чистого желания показать жертве, что она абсолютно беспомощна. Но кое-какие выводы из твоего рассказа я сделать рискну. Итак, все убитые были скорее всего незнакомы с преступником. Трех из них он избил. Трем ввел во влагалище какие-то предметы. Предположительно до наступления смерти. Характерная комбинация.

Я быстро записывала все, что говорил Джей Эс.

– Тебе следует проверить, откуда брал убийца введенные в жертв предметы. Возможно, именно это и есть составная часть той самой росписи.

Я фиксировала его слова на бумаге и отметила их звездочкой.

– Какие характеристики сексуального садизма считаются основными?

– Повторяющаяся модель поведения. Использование какого-нибудь предлога для вступления в контакт. Жажда унизить жертву, заставить ее подчиниться. Проявление чрезвычайной жестокости. Возбуждение при виде страха и страданий жертвы. Сохранение каких-то ее вещей.

– Сохранение чего?

Я писала так быстро, что у меня уже заболела рука.

– Каких-нибудь вещей жертвы в качестве сувениров.

– Сувениров?

– Сексуальные садисты часто что-нибудь берут себе на память с места преступления. Какой-то предмет одежды жертвы, украшение или что-нибудь подобное.

– А если они сохраняют вырезки из газет?

– Нередкий случай.

– А какие-нибудь записи они могут вести?

– Могут. Им нравится делать отметки на картах, в календарях, вести дневники, иногда даже записывать что-нибудь на магнитофон. Они фантазируют далеко не только о непосредственном убийстве, но также и о выслеживании жертвы, а еще воспроизводят в памяти свои предыдущие геройства.

– Ты сказал, что они очень хитроумные. Зачем же тогда хранят карты, календари и записи? Ведь это для них небезопасно.

– Чаще всего они считают себя гораздо выше и умнее копов. И уверены, что тем их никогда не поймать.

– А части тела?

– Что "части тела"?

– Какие-нибудь части тела жертвы они оставляют на память?

Пауза.

– Иногда. Не слишком распространенное явление.

– А о моих мыслях по поводу метро и объявлений что ты думаешь?

– Фантазии, которыми эти люди живут, порой весьма запутанны и специфичны. Некоторые из них мечтают об определенных территориальных пространствах, другие о какой-то конкретной последовательности событий. Третьи ждут от жертвы особой реакции, поэтому вынуждают ее говорить те или иные фразы, надевать на себя ту или иную одежду. Но, Темпе, данные поведенческие модели характерны не только для сексуальных садистов, но также и для людей, страдающих другими психическими расстройствами. Не зацикливайся на сексуальном садизме, лучше обрати особое внимание на распознавание росписи, то есть кредитной карточки, которую оставляет, совершая преступление, только данный конкретный убийца. Вот самый верный путь его поиска, будь он сексуальным извращенцем или нет. Определенные станции метро и объявления в газетах – возможно, это составляющие фантазий вашего ненормального.