Элена Форбс - Умри со мной Страница 7

Сделав глубокий вдох, Донован нажала на кнопку звонка. Человек, открывший дверь, был одет в камуфляжные военного стиля штаны, спортивные туфли и футболку, а на шее у него болталась толстая цепочка с золотой звездой Давида. Бритая наголо голова подчеркивала округлость лица; лет ему на вид было сорок с хвостиком. Невысокого роста, коренастый, с мощной грудной клеткой и первыми признаками пивного брюшка. Донован он напомнил бульдога, поскольку стоял набычившись посередине дверного проема, точно охраняя вход.

— Мистер Крамер? Я — сержант Донован. — Она протянула ему удостоверение. — Из отдела, который расследует смерть Джеммы.

Сунув руки в карманы, будто бы не зная, куда их девать, мужчина непонимающе посмотрел на удостоверение и наконец отступил в сторону, нехотя пропуская ее в дом.

— А я — Дэннис Крамер, ее отчим. Входите. — Голос у него был низкий, с гортанной хрипотцой, акцент безошибочно выдавал жителя Южного Лондона.

Инспектор из полиции Илинга не упоминал ни о каком отчиме. А отчимы в подобных делах — обычно подозреваемые номер один. Однако Крамера, если описание миссис Брук было верным, можно было сразу исключить по физическим характеристикам. Волосы он, конечно, мог и сбрить за эти два дня, но он и в остальном ничем не напоминал мужчину, описанного пожилой леди.

— А мать Джеммы дома?

— Мэри наверху лежит. Для нее увидеть тело Джеммы в…

Он попробовал подыскать слово, но не сумел и только крякнул. — Я хотел пойти вместо нее, но она настояла и пошла сама. И это чуть не прикончило ее.

— Мне нужно задать вам несколько вопросов. Надеюсь, вы не будете возражать?.. А люди из службы психологической помощи к вам приходили?

Крамер покачал головой:

— Была тут одна — так действовала мне на нервы, что я ее выпроводил. Что толку болтаться здесь день и ночь под ногами, точно завалявшийся пенни? Мэри доктор накачал лекарствами, и теперь она в отрубе, спит, так что разговаривать ни с кем не может. Желаете спросить какие вопросы, придется вам обойтись мной. Щас чайник поставлю. Не против выпить чашечку чая?

— Да, с удовольствием. С молоком, но без сахара, пожалуйста, — попросила Донован, вдруг ощутив знакомую боль в желудке. Все утро она проболталась в участке Илинга, потом ездила с Тартальей и совсем забыла про еду. Еще спасибо, что успела плотно позавтракать, хотя сейчас завтрак превратился в туманное воспоминание. Когда расследование только начинается, всегда так. Адреналин и кофе — вот что главным образом держит тебя на плаву, приходится специально напрягаться, чтобы вспомнить — надо поесть, перехватить где-то по пути сэндвич или еду навынос, если повезет. И тут уж приходится всерьез сражаться с собой, чтоб удержаться и не схватиться за сигарету.

— Гостиная у нас вот тут, налево от вас. — Крамер неопределенно махнул рукой в сторону двери. — Устраивайтесь поудобнее, а я через минуту вернусь.

Толкнув дверь, Донован вошла в небольшую, выдержанную в кремовых тонах комнату. Здесь стоял гарнитур — диван и два кресла, а пол застилал толстый, от стены до стены, ковер. Гостиную, видать, обставляла мать Джеммы, подумала Сэм; не мог же Крамер выбрать эти бежевые, в темно-бордовую полоску шторы с изящными шнурами, а уж тем более репродукции гравюр с цветами и растениями, развешанные по стенам. Дорогой телевизор занимал почетное место: напротив дивана, на стеклянной, отделанной хромом подставке, рядом с высокой полкой, где стояло несколько подувядших растений в горшках, фотографии в позолоченных рамках и располагалась коллекция дисков.

Донован подошла к полке. Взгляд ее привлек снимок хорошенькой юной девушки с длинными блестящими каштановыми волосами. Снимок школьный: девушка была одета в темно-синий кардиган поверх блузки в сине-белую клетку, волосы забраны назад «лентой Алисы» — цветной головной повязкой. Надпись под снимком поясняла: «Католическая женская школа Священного Сердца», внизу стояла дата — снимок был сделан в прошлом году. Это, конечно, Джемма. На снимке девочка выглядит лет на двенадцать, улыбка у нее наивная и открытая, как у ребенка, — никакой неловкости подростка. Донован вспомнилось, как сама она, начиная с пубертатного возраста, вечно пряталась от камеры или строила рожи, чтобы скрыть смущение, всякий раз, как камера застигала ее врасплох: она знала, что обязательно будет недовольна конечным результатом.

Только она успела перевести взгляд на фото двух нахальных на вид мальчишек, как в комнату вошел Крамер, неся в каждой руке по чашке чая.

— Это Патрик с Лайэмом, — пояснил он, передавая ей чашку, и, прихватив свою, тяжело плюхнулся на диван, скрестив ноги под небольшим стеклянным журнальным столиком. — Мои сыновья, Джеммины единокровные братья. Пришлось отправить их к бабушке, пока Мэри не оправится немножко. Она щас ничем не может заниматься.

Донован, устроившись в уютном кресле, вынула из сумки блокнот с ручкой:

— Вопрос чисто формальный. Пожалуйста, скажите мне, где вы находились в среду днем?

Оскорбленный в лучших чувствах, Крамер мгновенно ощетинился:

— Я? При чем тут я-то?

— Да ведь вопрос всего лишь для проформы. Ну знаете, так заведено. Мы должны расставить все точки над «i».

Донован отхлебнула чай, крепкий, вкусный, и тут же почувствовала себя лучше.

Нехотя смирившись с объяснением, Крамер медленно кивнул и сказал:

— Почти до пяти часов я пробыл в аэропорте Гатуик. Должен был забрать постоянного клиента, но прилет его рейса задерживался.

Он назвал имя клиента и дал номер его телефона, Донован все записала и продолжила:

— А теперь, пожалуйста, расскажите подробнее о Джемме. Значит, вы ее отчим…

— Правильно.

— Вы — ирландец? — спросила Сэм, стараясь отвлечь его, чтобы он немного успокоился после вспышки гнева.

— Я что, говорю, как чертов ирландец?!

— Нет, но… Патрик, Лайэм…

Донован не могла понять, отчего Крамер встречает в штыки каждое ее слово.

Он покачал головой, перебивая ее:

— Это все Мэри. Она из Корка, хотя приехала в Лондон, когда ей было всего десять. А лично я родился и вырос в Лондоне, на площади Слона и Замка.

— А кто отец Джеммы? Биологический, в смысле.

— Мик? Он — да, он чертов ирлашка. У них с Мэри любовь началась еще в детстве, но как только она забеременела, он при ней ненадолго задержался. Мэри было всего восемнадцать, и он исчез с горизонта за пару месяцев до рождения Джеммы.

— Не знаете, как мы могли бы связаться с ним?

— Без понятия, где сейчас этот козел, — пожал плечами Крамер. — Возникает тут время от времени, как фальшивый медяк. Это когда ему требуются деньги и когда он точно знает: меня нет дома. Мэри с ним всегда дает слабину. Год примерно назад вернулся я домой пораньше и застукал его шныряющим в моем доме. Сцепились мы с ним тогда не на шутку. Точно вам скажу: теперь он крепко подумает, прежде чем снова соваться к нам.

В голосе у Крамера явственно проскальзывала горечь, и Донован заподозрила, что за его стремлением защитить жену прячется и ревность. Любопытно, а как в этот треугольник вписывалась Джемма?

— Ну а Джемма? Она с отцом общалась?

Крамер отрицательно помотал головой:

— Нет, какой это Мик! В тот раз, когда мы с ним схлестнулись, он был почти такой же лысый, как я. Только он-то не брился, у него волосы повыпадали в последнюю его отсидку. Алопеция — так, по-моему, это называется. И поделом ему за все пакости, какие он вытворял.

— Джемма была в тот день с каким-то мужчиной. Нам просто необходимо выяснить, кто это был. Вот главная причина, по которой я пришла к вам.

С минуту он недоуменно таращился на Донован:

— Как это — «с мужчиной»?

Донован вдохнула поглубже:

— Видели, как Джемма целовалась с этим мужчиной у церкви, где она погибла. Скорее всего, девочка хорошо его знала.

— Целовалась? — Слово пулей вылетело у него изо рта. — Что-то вы тут напутали! Джемму не интересовали мальчики.

— Это, мистер Крамер, был мужчина, а не мальчик.

— Джемма не была знакома ни с какими мужчинами! — категорически отрубил он. И, закусив губу, отвел взгляд на гравюру с цветами, висевшую над телевизором. — Что говорить, девочка была хорошенькая. В мать. Но она не была потаскушкой, как другие девчонки ее возраста. — Глаза у него сделались отсутствующие, словно мысли уплыли куда-то далеко.

— Я только передаю вам слова свидетельницы. Для нас крайне важно разыскать этого мужчину. Возможно, он сумеет пролить свет на то, как умерла Джемма.

Крамер отставил чашку и наклонился к ней, сложив ладони на коленях:

— Ей было неинтересно. Как я слыхал, у него имеется целый выводок детей от разных женщин. Успел между отсидками, постарался.

— А сейчас он тоже в тюрьме?

— Мы про него давненько не слыхали. Или потому что в тюряге, или из-за трепки, что я ему задал в тот раз. — Эти слова Крамер произнес не без удовольствия. — Полное его имя — Мик Бирн, если желаете проверить. Он наверняка имеется в каком-нибудь вашем компьютере, с его-то досье.