Рут Ренделл - Ротвейлер Страница 7

Только Криппен собрался ответить, как открылась внутренняя дверь магазина, из-за нее высунулась голова Джереми Квика. «Ой, простите, что побеспокоил», – и голова исчезла.

– Кто это? – спросил Криппен.

– Квартирант с верхнего этажа.

– Мы хотели бы поговорить с ним. Куда он пошел, мадам?

– Скорее всего, к станции метро на Эджвер-роуд, – ответила Инес.

– Беги за ним, Оснабрук, – приказал Криппен, – и поторопись. А другие жильцы у вас есть? Миссис?..

– Миссис Ферри. Да, двое. Вы говорили мне про человека, который то ли бежал, то ли…

– До сих пор бежит. Вы не могли его случайно увидеть? Это случилось около девяти пятнадцати вечера, в четверг.

– Я находилась наверху, в квартире. И шторы были задернуты. – Инес раздраженно вздохнула, когда дверь снова открылась.

Но на этот раз вошедший не остановился, а аккуратно закрыл за собой дверь. Фредди Перфект никогда не делал шаг назад, раз уж решил идти вперед.

– Доброе утро всем, – сказал он, – не часто к нам заходят так рано, правда, Инес? – Он подмигнул ей. – Видимо, дело срочное.

– Этот джентльмен – тоже квартирант, миссис Ферри?

Фредди ответил за нее.

– Я не снимаю здесь квартиру, сэр, ее снимает мадам Людмила Гоголь, моя любовница.

Если Фредди впервые назвали джентльменом, то и Криппена, скорее всего, тоже впервые назвал сэром человек не из числа его подчиненных. Узнав о любовнице Фредди, он быстро-быстро заморгал. Открылась входная дверь, и вернулся Оснабрук, ведущий под конвоем Джереми Квика.

– Только не больше пяти минут, – заявил Джереми. – Иначе я опоздаю на работу.

Оснабрук спросил его об убежавшем мужчине, но прежде, чем Джереми ответил, в разговор влез Фредди Перфект.

– Одного не понимаю, зачем ему бежать? Вот вас спрашиваю. От кого ему убегать? Его что, преследовали?

– Этого мы не знаем.

Криппен произнес это недовольным тоном и повторил свой вопрос, обращаясь к Джереми. Фредди встал в углу, около большой вазы с иранским узором по краю. Глубокомысленно кивая, он крутил в пальцах викторианский театральный бинокль, словно простые четки.

– Да, я на самом деле видел его, – отозвался Джереми. – Было где-то десять минут десятого. Я услышал шаги на улице и визг шин. Звуки такие, будто человек перебегал дорогу, возможно, Эджвер-роуд, и машине пришлось резко затормозить, чтобы не сбить его. Я выглянул в окно. Два моих окна как раз выходят на Стар-стрит. Он бежал по направлению к Норфолк-сквер.

– Почему вы никому об этом не сказали?

– А я не усмотрел тогда никакой связи с убийством.

– Естественно, он не заметил в этом ничего странного, – вмешался Фредди, откладывая бинокль и поднимая серебряное кольцо для салфеток. – Когда видишь бегущего человека, не обязательно ведь думаешь, что он убегает с места преступления, или нет?

– Мистер Квик?

– Да. Он прав. Может, этот парень просто совершал вечернюю пробежку.

Оснабрук посмотрел на него.

– А это точно был мужчина? Вы уверены?

Джереми вдруг пришел в замешательство.

– Теперь, когда вы спросили, я, кажется, не уверен. Могла быть и женщина. Послушайте, мне на работу надо.

– Но прежде чем пойдете, опишите нам этого человека, мистер Квик.

– Сейчас проверим, насколько он наблюдательный, да, Инес? – сказал Фредди.

В третий раз, когда без спросу влезли в разговор, Криппен не выдержал:

– Господин, эээ… как вас зовут?

– Перфект, – сказал Фредди, – Перфект[5] моя фамилия, и по натуре я такой, так я обычно всем говорю. Вообще-то я просто стараюсь быть вам полезным.

– Да, спасибо. А вы хорошо его… или ее разглядели, мистер Квик?

– Этот человек показался мне молодым, лет двадцать, наверное. В джинсах, обычных джинсах, и чем-то с длинными рукавами, куртки не было. Цвета темные, темно-серые или синие, я не различил. Уже стемнело, а цвета при свете фонарей искажаются. А сейчас мне точно пора идти.

– Эх, жаль, что я этого гермафродита не видел, – сказал Фредди. Довольный своей находкой, он еще раз повторил слово. – Я-то сумел бы вам этого гермафродита подробно описать.

Он поднес к глазам высокий бокал для шампанского из венецианского стекла и посмотрел сквозь него в окно. – Но я его не видел, потому что в тот день мы с мисс Гоголь как раз ужинали в ресторане «Маркиз».

– Фредди, ты не мог бы поставить бокал на место, – строго сказала Инес. – Кто, интересно, просил тебя расхаживать по магазину и хватать все, как будто ты здесь хозяин?

Фредди, казалось, обиделся:

– Так всегда делают покупатели в лавках древностей.

– Это не лавка древностей, а если ты здесь покупатель, то покупай.

– Мы пойдем, если больше не с кем поговорить, – сказал Оснабрук. – Но я, кажется, видел здесь молодую азиатку?

Инес вздохнула. Какой мужчина забудет ее, однажды увидев?

– Она здесь не живет. Она работает в моем магазине. – «Должна бы работать, – подумала Инес, взглянув на бабушкины часы. – Ей давно уже пора явиться».

– Возможно, мы захотим еще поговорить с вами, – предупредил Криппен и вышел за дверь, которую для него предупредительно придержал Оснабрук – Ну как, удивлена, что мы оказались на гребне криминальной волны? – поинтересовался Фредди. У него имелась одна неплохая черта: он не держал обиду. Хотя это было и его недостатком. – Между прочим, если нужен второй помощник, то я не откажусь, лишь бы деньги платили приличные.

Он удобно расположился в сером бархатном кресле, когда-то принадлежавшем тетушке Виолетте, и приготовился приятно поболтать. Прежде чем Инес успела ответить ему твердое «нет», в магазин вошла Зейнаб.

– А нас тут старый фараон удостоил визита, – сообщил Фредди. – Задавал вопросы про Ротвейлера. Наш общий друг мистер Квик даже снабдил его неубедительными деталями. Интересно, но они ничего не сказали об укусе.

– Он не кусал их, – сказала Зейнаб, – это ошибка. Просто слишком противно объяснять.

Сегодня она надела черную кожаную мини-юбку с аккуратными золотыми клепками и свитер из ангоры, белоснежный и искрящийся. А на каждом ногте сверкала золотистая птичка, в тон клепкам. Инес удивилась, как это строгий отец Зейнаб позволяет ей так одеваться, но, возможно, он и не видит ее. Может, она тайно выскальзывает утром из дома, или даже надевает паранджу.

– Тебе пора, Фредди, – оживилась Инес. – Людмила станет беспокоиться, куда ты пропал. – Вряд ли она не догадается. Людмила прекрасно знала, где он может находиться, и давно точила зуб на Зейнаб, которую подозревала в желании соблазнить Фредди. Он неохотно поднялся с кресла, заметил ягуара и принялся ходить вокруг него по часовой стрелке и кивать, как будто с одобрением.

– Фредди!

– Иду, иду, – он махнул рукой в сторону ягуара, сказал, что собирается «промочить горло», и пошел наверх.

– Ну вот, теперь я заварю чай. Как поужинали вчера с мистером Фиблингом?

– Да как всегда. Обычный нудеж, плюс чуть-чуть поэзии. Ну и все такое о том, что мечтает сидеть со мной под деревом с буханкой хлеба и бутылкой вина. К чему бы это? Мужчины могут об этом бесконечно и бесконечно твердить, да?

– Некоторые, да.

– Роули Вудхауз хочет помолвки. Он настоящий псих, уже купил мне кольцо. Я бы лучше получила только кольцо, без этого дядьки.

Инес ушла готовить чай. Когда она вернулась с двумя чашками на подносе, то обнаружила в магазине женщину в пальто из искусственного меха, расцветкой напоминающее недавно принесенного ягуара. Она остановилась напротив длинного зеркала в золотой раме, которое Зейнаб отчаянно пыталась ей продать. Через двадцать минут внимательного осмотра женщина ушла, не купив его.

– А я не жалею, – сказала Зейнаб, словно магазин и зеркало принадлежали ей. – Без него я как без рук. Я ведь перед ним делаю макияж.

Строители-профессионалы начинают работу рано и заканчивают рано. Кейт был хорошим строителем: когда он говорил хозяйке дома, что придет к ней в начале недели, он имел в виду вторник, а не четверг, и когда он говорил, что вернется завтра, он действительно возвращался, и опаздывал разве что минут на десять. Когда обещал, что придет утром, приходил часов в восемь утра и делал радио потише или даже выключал его, если клиент был поклонником тишины, а такие попадались. Работу он тоже делал неплохо. Поначалу он сомневался, что в помощники можно взять такого инфантильного парня, как Уилл Коббетт, боялся брать на себя ответственность. Сможет ли он оставлять его одного в чужом доме? Сможет ли Уилл приходить вовремя, по первому зову Кейта? Можно ли доверить такому даже простую работу? Ему никто не говорил о «трудностях в обучении» или о «хромосомных проблемах», иначе он бы его, конечно, не взял на работу. Все, что он знал об Уилле, – это то, что парень воспитывался в приюте и был «немного заторможенным». Однако Уилл оказался неплохим работником, исполнял все, что ему поручали, не курил и даже не хотел курить, – Кейт и сам в этом вопросе являлся исключением из правил, он тоже не курил, – и казался вполне надежным. Все шло хорошо до сегодняшнего дня, не на что жаловаться, и хотя говорить с ним было все равно что с десятилетним племянником Кейта, но лучше, чем с предыдущими его работничками – грубыми матерщинниками. Но недавно произошло кое-что неладное. Его сестра положила на Уилла глаз.