Вэл Макдермид - Чужое терзанье Страница 9

— Зачем вы ищете для меня оправдание? Я чудовище, урод! Я убил своих детей, что может быть хуже? Лучше бы я истек кровью! Зачем они спасли меня? Я заслуживаю смерти. — Слова полились из него раскаленной лавой.

— Вы не чудовище, Том, — возразил Тони. — И на мой взгляд, ваши дети не единственные пострадавшие в этой печальной истории. Мы обследуем вас. Возможно, у вас мозговая опухоль. Понимаете, человеческий мозг состоит из двух половинок. Импульсы из одной половины попадают в другую через такой мостик, пласт нервных волокон, он называется corpus callosum — мозолистое тело. Если оно повреждено, правая рука человека действительно не ведает, что творит левая, — это поистине ужасная вещь. Я не виню вас за то, что вы дошли до такой точки отчаяния и решили: единственный способ обезопасить ваших детей от вас — это убить их.

— Вы обязаны меня осуждать, — настаивал Стори. — Я был их отцом. Мой долг — защищать их, а не убивать.

— Но вы не доверяли себе. Вот и решили прервать их жизнь самым гуманным образом, на какой были способны, — размозжить им голову, когда они спят.

Глаза пациента наполнились слезами, он опустил лицо.

— Я поступил неправильно, — произнес он сдавленным голосом, — но никто меня не слушает. Никто мне не поможет.

Тони протянул руку и дотронулся до забинтованной культи:

— Теперь мы вам поможем, Том. Обещаю. Мы вам поможем.

Кэрол выпрямила спину и пошевелила плечами, крутанулась на кресле и выглянула в окно. На другой стороне улицы стояло белое здание из портлендского камня с изящным неоклассическим портиком. Раньше, она хорошо это помнила, в здании размещался бинго-холл. Теперь там был ночной клуб «Афродита», буквы вывески, стилизованные под греческие, горели холодным неоновым светом. Мимо с дребезжанием проезжали автобусы, увозя рекламу фильмов и игровых приставок. Инспектор дорожного ведомства важно шагал к платной парковке, держа, как дубинку, переносную кассу-автомат. Мир, изолированный от разных мерзостей — они были уделом ее профессии, — занимался своими делами. Она уже прочла материалы по Гаю Лефевру и дочитывала дело Тима Голдинга. Строчки начинали расплываться перед глазами: она читала весь день, не считая получасового перерыва на ланч. И не одна она. Всякий раз, поднимая голову от материалов, она видела, что ее сотрудники глубоко погружены в работу. Занятно: язык тела рассказал намного больше об их личности, чем напряженная и осторожная беседа за ланчем — сандвичи Стейси притащила из столовой.

Дон сидел, сгорбившись за своим столом, загородив рукой листки, словно школьник, не желающий, чтобы кто-то списывал его задачки. Из коллег Кэрол он был не самым сообразительным, но это компенсировалось его упорством и полнейшей преданностью команде. И если уж она могла рассчитывать на чью-то верность без всяких сомнений, так это на верность Дона. В прошлом он не раз доказывал свою надежность, однако до нынешнего утра она не сознавала, насколько ей важно это знать.

Спортивный, подтянутый Кевин сидел на стуле прямо, аккуратно разложив перед собой бумаги.

Время от времени он делал паузу и, глядя в пустоту, выкуривал сигарету. Потом записывал что-то в лежавший тут же блокнот и продолжал чтение. Кэрол вспомнила, что он и всегда был таким педантичным, — тем трудней понять: как это он сошел с рельсов? При этом, подобно многим людям, которым приходится совершать насилие над собственной личностью, нарушив правила, он повел себя безоглядней, чем самый отчаянный авантюрист, что и привело его к измене. Кэрол убеждала себя, что он больше никогда не сделает такой ошибки, но сама не очень этому верила и надеялась, что он не сможет прочесть это в ее глазах.

Сэм Ивенс сгорбился в кресле напротив Кевина. Его пиджак висел на плечиках, зацепленных за ручку картотечного ящика. Рубашка была белая и накрахмаленная, с тщательно заглаженной складкой на рукаве. Он и Кевин заняли «курилку» в углу, подальше от Стейси и ее компьютеров. Стиль чтения Ивенса казался почти небрежным, словно он листал воскресные газеты. Его лицо ничего не выражало. Время от времени он извлекал из кармана брюк мини-дисковый диктофон, бормотал в него что-то и убирал на место. Кэрол подумала, что от его внимания ничто не ускользнет.

У Полы уже через полчаса стол был завален стопками заметок. Несмотря на кажущийся беспорядок, она явно хорошо в них ориентировалась: не взглянув на бумаги, она уверенно брала следующий листок и складывала его в определенную стопку. Пола как будто держала в голове план всех материалов. Интересно, подумала Кэрол, неужели так же она обрабатывает и результаты опросов свидетелей, помещая каждый клочок информации в нужную ячейку, пока не прослеживаются связи и, словно лампочка в замкнувшемся контуре, не зажигается истина?

Манерой работы, как и внешним видом, Стейси решительно не походила на остальных. Если Пола предпочитала свободный стиль — футболку и джинсы, то на Стейси офисный костюм сидел так, будто сшит на заказ, а тонкий свитер с высоким воротом показался Кэрол похожим на кашемировый. Недешевая одежонка для обыкновенного констебля! С бумагами Стейси обращалась так, будто их ненавидела. Папку с материалами пристроила на выдвижном ящике, а не на столе, чтобы она не мешала взаимодействовать с компьютером. Все ее внимание было направлено на сдвоенные мониторы. В папку она лишь мельком заглядывала, а пальцы летали над клавиатурой. Вот она наклонила голову, провела левой рукой по блестящим черным волосам и кликнула мышью. Реальности она явно предпочитала виртуальный мир, подвластный ее манипуляциям.

Ну что ж, подумала Кэрол, в группе собрались люди с различными навыками и качествами, которые могут помочь, будем надеяться, в любой ситуации. Вот только сумеет ли она создать из них сплоченную команду? Иначе они будут представлять собой меньше, чем сумма ее составляющих. Уже в ближайшем будущем Кэрол неизбежно придется проводить с сотрудниками ночные операции. Будут ли ребята на высоте? Это важно, поэтому ночных походов она побаивалась. Честное слово, она предпочла бы провести день в зубоврачебном кресле без анестезии! После возвращения из Германии она почти не ходила по городским улицам, даже не могла заставить себя пойти с друзьями в знакомый ресторан. Ее тошнило при одной лишь мысли о шумных пабах, набитых посетителями.

— Справишься и с этим, — сердито пробормотала она и вернулась к делу Тима Голдинга.

Еще раз пробежала глазами показания развозчика экоовощей. Боже, как переменился Харриестаун всего за несколько лет после ее отъезда! Прежних его обитателей экоовощи могли заинтересовать лишь в качестве потенциальных метательных снарядов. Кэрол так углубилась в чтение, что резкий стук костяшками пальцев о дверной косяк заставил ее вздрогнуть и выпрямиться с заколотившимся сердцем. Листки, которые она держала, спланировали на стол. Вот еще новости, подумала она. Прежнюю Кэрол Джордан не так легко было напугать.

— Простите, я не хотела к вам подкрадываться. — В голосе женщины, стоявшей в дверях, звучала скорей усмешка, чем извинение.

У Кэрол давно выработалась привычка — составлять описание человека, которого видела впервые, так, словно регистрировала детали внешности для базы данных Эн-си-ай — Информационного отдела криминальных расследований. Средний рост, фигура спортивная, как у самой Кэрол. Прямые плечи, полная грудь, узкие бедра, волнистые каштановые волосы. Пышная прическа была в моде несколько лет назад, но женщина не сменила ее, поскольку она шла к ее лицу херувима, неожиданному в этих стенах. Казалось, она вот-вот улыбнется. Выдавали ее только глаза — долгий, тяжелый взгляд полицейского, уставшего от человеческих пороков и бед. На вошедшей были черные джинсы, черный шелковый свитер и кожаный пиджак кремового цвета. Кэрол точно знала, что никогда не видела ее прежде.

— Я слишком заработалась, — пробормотала она, вставая из-за стола.

— Что ж не поработать, раз дело идет. — В глазах женщины зажглась смешинка. Она шагнула в кабинет и протянула руку: — Сержант Джен Шилдз. Я работаю в Темпл-Филдз.

— Старший инспектор Джордан, — представилась Кэрол, пожимая теплую, сухую руку, и лукаво улыбнулась. — Так вы из «Отдела нравов»?

— Ой, перестаньте! Проклятый сериал! Наш отдел назывался так добрых пару десятков лет назад. Старый ярлык прилип, и все продолжают думать, что ни сам отдел, ни наши проблемы нисколечко не изменились. Будто мы так и живем в тысяча девятьсот пропащем году… Вот почему помещение нашего отдела давно просит ремонта, а у вас тут настоящие хоромы. И как вы, инспектор, себя в них чувствуете?

Кэрол пожала плечами, недовольная приятельским тоном коллеги, младшей по званию, хотя и ровесницы.

— Спасибо, хорошо, — довольно сухо ответила она. — Это светский визит, сержант Шилдз, или у вас ко мне какое-то дело? Я могу вам чем-то помочь?