Евгений Сартинов - Заказ на мента

Евгений Сартинов

Заказ на мента

Бело-синяя, штабная «десятка» с надписью «ГИБДД» на боку неслась по трассе, значительно превышая все скоростные нормы даже для этой, федеральной трассы Москва — Железногорск. Около ответвления дороги на деревню Вознесенка машина сбросила скорость, и свернула к стоящей на самой середине широкого перекрестка патрульной «семерке». Два инспектора как обычно, работали с нарушителем. Водитель «Тойоты» уже сидел в салоне, лейтенант Журков писал на него акт, а прапорщик Ненашев стоял с радаром в вытянутой руке, отслеживая на превышение скорости, все проезжающие мимо машины. Место для работы автоинспекторов было удобное: ехавшие со стороны престижных дачных районов горожане успевали привыкнуть к излишкам скорости, и, вырвавшись из-за пригорка, тут же попадали и под знак ограничения по случаю железнодорожного переезда, и сплошную разделительную черту.

Майор Аркадий Матвеевич Голод, не торопясь, как истинный начальник, вылез из «десятки», достал фуражку, жезл. Ненашев небрежным броском кисти отдал ему честь, но лицо его при этом было до предела приветливым: все-таки он был простым прапорщиком, а майор заместителем начальника ГИБДД города Кривова.

— Ну, как у вас тут дела? — спросил Голод.

— Да, вот, этот «ковбой» несся под две сотни, да еще фуру около переезда обогнал.

— Ну, молодец! — восхитился майор. — Хорошо это он влетел.

Затем он посмотрел на часы и скривился.

— Давайте, кончайте с ним. Скоро президент проедет. И перекройте перекресток получше, а то еще будет, как прошлый раз, когда проезжал премьер.

Ненашев нервно хихикнул. Два года назад именно из-за его спины наперерез кортежу премьера рванула на кольце около Кривова какая-то заполошная бабенка на своем "Пежо"-307. Столкновение не произошло, она все-таки успела затормозить. Но взрыв начальственного мата, донесшийся тогда до ушей кривоских гаишников из динамика рации, был только предвестником последовавшего потом для всех них грандиозного «пихажа».

— А что к нам президент то пожаловал? — спросил Ненашев.

— Да, к какому-то фермеру его везут. Показуха очередная. Губернатор хочет показать, какой хороший.

— А! Понятно.

Через пару минут водитель «Тойоты» с недовольным лицом отъехал от гаишников и скоро быстро разогнался до привычной скорости, активно мигая фарами всем встречным машинам. Некоторое время на трассе было пустынно, затем пролетело несколько машин со стороны областного центра. Предупрежденные вспышками фар «Тойоты», они ехали весьма осторожно, так что придраться инспекторам было не к чему. Потом все снова стихло. Голод все чаще поглядывал на часы, потом в сторону Железногорска. Крупное, но приятное лицо этого широкоплечего человека стало озабоченным. В последнее время он начал сильно поправляться, но еще не чрезмерно. Леонид был довольно хорош собой, высокий, широкоплечий, плотного сложения, с открытым лицом, темно-карими глазами. Если он улыбался, то на пухлых губах появлялась обаятельная улыбка. Сейчас он улыбаться не собирался, и лицо майора было словно срисовано с плакатного образа инспектора о правилах дорожного движения.

Звук автомобильного мотора проявился со стороны, откуда они не ждали — из-за спины. До предела грязный импортный внедорожник несся со стороны Вознесенки. Одного взгляда на машину было достаточно, чтобы понять, что люди едут с рыбалки. Сеть озер и прудов в районе деревни Вознесенка была знаменита на всю область неисчерпаемыми запасами своих колоссальных карасей. Майор машинально отметил, что тонировка значительно перекрывала все разрешенные нормы, он не видел даже лица водителя.

— Тормозни его, — велел Голод Ненашеву, — сейчас уже кортеж президента должен тут проехать. Нехрен ему навстречу соваться.

Ненашев вышел вперед, требовательно поднял жезл. Машина, не доехав до машины гаишников метра три, остановилась, из нее вышел человек в камуфляже, торопливо засеменил в сторону инспектора.

— Начальник, ну в чем дело? Мы же ничего не нарушали, — начал оправдываться он, доставая свои права.

— Подождите! — прервал его с досадой Ненашев. — К вам претензий нет. Сейчас правительственный кортеж проедет, и я вас пропущу.

Водитель, довольный, отошел к своей машине. Когда он сел за руль, тихий голос сзади спросил: — Ну, что там, нахрен, еще за дела?

— Да, кортеж какой-то ждут. Велели подождать.

На полминуты в салоне установилась тишина, потом невидимый из-за сильно тонированных стекол пассажир все тем же тихим голосом велел: — Слышь, Коля, подкати к ним чуть поближе, а потом разверни машину боком, и остановись.

— Зачем? Санек, ты чего задумал-то?

— Да, посмотреть я тут хочу на одного мента. Кажется, я его знаю. Поговорить с ним надо.

Водитель пожал плечами, завел двигатель, чуть тронул машину на пару метров вперед. Гаишники встрепенулись, развернулись, было, в сторону джипа, но он начал разворачиваться. Ненашев сразу потерял к нему интерес, Журков отвечал на запросы, доносящиеся из динамика рации, а вот Голод продолжал пристально рассматривать внедорожник. А тот резко остановился, распахнулась задняя дверца, и ствол автомата, проявившийся из темного салона, полоснул очередью по груди майора. Тот еще падал, а пули уже кромсали спину лейтенанта Журкова. Только Ненашев успел схватиться за кобуру, но вытащить пистолет он не успел. Несколько пуль поразили и его. Когда прапорщик упал, джип сорвался с места, дверца захлопнулась уже на ходу, мотор взревел, выжимая из своих оставшихся в табуне лошадей все возможные километры. Лишь только он свернул за поворот, и лесопосадка скрыла его своей густой листвой, как из-за пригорка вылетел кортеж из полутора десятка черных машин.

— Сороковой, твой участок! Принимай! — прохрипела рация на груди мертвого лейтенанта.

В самой длинной машине кортежа, президентском «Мерседесе» шел неторопливый разговор.

— Преступность постепенно удается ввести в норму доперестроечного времени, — так докладывал первому лицу государства губернатор Сергей Константинович Тихомирский. — У нас, например, просто сошли на нет, так называемые, разборки. Перестали гибнуть милиционеры…

В это время Президент бросил взгляд на обочину. Даже на такой скорости он успел понять, что две милицейских машины, и три лежащих рядом тела в синих, форменных мундирах, лужи крови на асфальте, это не просто так, часть обычного пейзажа.

— Значит, вы сумели справиться с преступностью? — с иронией в голосе спросил Президент.

— Да, — губернатор не понял этой иронии своего высокопоставленного собеседника.

— Тогда то, что я только что видел, это что, мираж?

Тихомирский был сбит с толку. Он со своего места просто не видел убитых милиционеров. Кортеж, по команде ведущего, еще больше прибавил скорость, а к гаишникам свернула один из замыкающих колонну «Геленвагенов». Между тем и Президент обратился в сторону сидевшего впереди охранника.

— Владимир Алексеевич, пусть там ваши посмотрят, что с этими гаишниками.

Через пять минут Президенту доложили.

— Двое мертвы, один еще жив, но очень плох. Похоже, их расстреляли из автоматического оружия.

Президента, это, похоже, удовлетворило. Он давно уже настороженно относился к железногорскому губернатору, и такой прокол Тихомирского подтвердил его мнение о собеседнике, как о крупном очковтирателе.

— Ну вот, а вы говорите — справились с преступностью, — сделал он вывод, а потом попросил: — Доложите потом, что там произошло с этими милиционерами. Если еще сможете узнать.

ГЛАВА 1

— Астафьев! Быстро сюда! Бегом!

Юрий опешил. Он не дошел до дверей городского отдела внутренних дел каких-то десяти метров, как его окликнул этот командный голос из проезжающей мимо белоснежной «десятки». Голос этот мог принадлежать только полковнику Панкову, начальнику кривовской милицию. Юрий прокручивал в голове все, за что он мог разгневать начальство, но на ум ничего не шло. Время было уже полдвенадцатого, на планерке он был, и шел не откуда-то с «веселья», а только что приехал с заседания суда. Но полковник прояснил ситуацию сам.

— Садись быстро, поехали! Наших гаишников на трассе расстреляли.

Астафьев молча открыл дверь, плюхнулся на заднее сиденье.

— Давно? — спросил он, закуривая.

— Минут двадцать назад. Два на месте, один тяжело ранен.

Другой на месте Астафьева, может быть, и возмутился. Он давно уже не был работником уголовного розыска, в сфере которых и должно быть расследование подобных происшествий. В возглавляемом им следственном отделе доводили до ума дела тех, кого уже нашли оперативники. Но, смерть коллег было делом чрезвычайным, так что он промолчал. А Панков тут же пояснил.