Алексей Макеев - Пиар во время чумы Страница 10

Эту диковатую версию Галина Ивановна проглотила, не поморщившись. Она была из тех редких женщин, для которых мужчина является непререкаемым авторитетом и предметом поклонения. В его словах она никогда не сомневалась. Но зато она и не владела, как говорится, информацией. Поэтому на вопрос Гурова смогла ответить только грустной улыбкой.

– Он говорил, что собирается взять отпуск. Как-нибудь, – растерянно сказала она. – Может быть, недельки через две. Мы с ним обсуждали, куда лучше поехать. Он зовет меня в эту, в Анталию… А я боюсь. Мало ли чего в этой Анталии может случиться! Уж лучше дома.

– Наверное, вы правы, – нетерпеливо перебил ее Гуров. – Но давайте все-таки разберемся с сегодняшним днем. Может быть, вы хотя бы знаете излюбленные местечки Ролана Петровича? Ну, скажем, ресторан, который он предпочитает, пивной бар… Парк какой-нибудь.

Гуров и сам уже начинал нервничать. Время обеда давно прошло, а хозяин не спешил отведать домашнего борща, наверняка очень вкусного. В принципе, учитывая характер этого прощелыги и его склонность к сибаритству, можно было предположить, что он со вкусом отобедал в дорогом ресторане, но Гуров сомневался, что у Ролана сегодня хороший аппетит. Судя по той подлости, что он провернул с ними, следовало предположить, что накануне Ролан наверняка имел контакт с Джиттером. Однако и сам Гуров и Крячко до сих пор живы, а это значит, что Ролан становится для Джиттера опасным. Стопроцентной уверенности, что жизнь Ролана висит теперь на волоске, у Гурова не было. После двух своих странноватых покушений Джиттер не казался ему таким уж кровожадным. Но все-таки желательно было бы отыскать Ролана раньше, чем его разыщет Джиттер.

– Парк? – нерешительно повторила Галина Ивановна. – Откровенно говоря, не знаю. Когда Ролан Петрович за мной ухаживал, мы с ним ходили в Сокольники. И еще он водил меня в «Метрополь». Но это было так давно… – Она беспомощно улыбнулась.

Гуров покосился на Крячко. Тот незаметно пожал плечами. Похоже, здесь они ничего не узнают. В своем доме Ролан конспирацию соблюдал свято.

Они распрощались с хозяйкой и оставили ей номер мобильного телефона, попросив сразу же позвонить, как только о Ролане Петровиче станет что-то известно. Сами они позвонить не могли – у Ролана не было телефона.

Машина, оставленная на солнцепеке, в их отсутствие раскалилась как печка. Крячко первым делом опустил стекло, а потом, утирая с лица пот, сказал с выражением:

– Поздравляю, у нас, оказывается, прибавление в штате! Сыщик-консультант появился! Страдает от разгула преступности, но выполняет долг, не щадя нашей жизни! Еще и в отпуск собирается, бедняга! Вот только с местом никак не определится… Кстати, насчет любимых местечек Ролана. Одно я точно знаю – не слишком далеко, в Ховрино, живет такой человек – по кличке Жила. Ты его, наверное, помнишь – лет десять назад он получил срок за кражу дорогих машин. Накрыли тогда группу кавказцев, которые сбывали на юг редкие тачки. Вот этот Жила с ними крутился. Вышел лет пять назад. С Роланом они не разлей вода. Частенько у него собираются, в карты играют. Надо туда обязательно заскочить. Даже если Ролана там нет, Жила все равно что-то знать должен.

– Знать – еще не значит делиться знанием, – заметил Гуров.

– Поделится, – мрачно пообещал Крячко. – Не будешь мешать – обязательно поделится. Я сегодня злой. Кто-то борщи свежие жрет, а тут мотайся по жаре голодный, да еще всякую чепуху выслушивай!

– Ну, насчет борща ты преувеличиваешь, – возразил Гуров. – Борщ-то как раз пока не тронут. Подозреваю, что Ролану сейчас гораздо жарче, чем нам. Вряд ли он сейчас станет играть в карты, но давай все-таки съездим, куда ты предлагаешь. За неимением лучшего.

Человек по кличке Жила оказался мрачным, коротко стриженным, с изможденным потемневшим лицом, на котором недобрым огнем горели желтоватые глаза. Появление оперативников на пороге собственной квартиры оказалось для него неприятным сюрпризом. Казалось, он вот-вот сорвется в истерику и начнет рвать на груди хорошую новую рубашку из черного джинсового материала. Но все-таки Жила сдержался. Наверное, стало жалко рубашки. А может быть, он просто точно знал, что в доме никого и ничего компрометирующего нет. Во всяком случае, Гуров понял это именно так. Однако агрессивный и бесцеремонный Крячко живо объявил хозяину, что обязательно найдет что-нибудь, если Жила сию минуту не сообщит, где они могут найти Ролана.

– Только не лепи нам, что такого имени ты ни разу в жизни не слышал! – угрожающе предупредил он. – Тогда тебе точно не поздоровится. В такую жару я за свои поступки не отвечаю.

На Жилу жара действовала тоже не лучшим образом. Гуров понял это по его недоброму взгляду. Неизвестно, как далеко зашло бы дело, но Гуров решил немного разрядить ситуацию.

– Чтобы ты знал: от тебя лично нам ничего не нужно, – сказал он. – Наоборот, хотим помочь твоему дружку. Есть подозрения, что ему грозят очень крупные неприятности. Если мы быстро не найдем его, то, возможно, не найдем уже никогда. Соображаешь теперь?

Обстановку разрядить удалось, но ничего интересного Жила не рассказал. Ролана он уже неделю не видел и ничего про его дела не знает. А чужие неприятности его вообще не волнуют – у него и своих хватает.

– Я, например, завязал, начальники, – с преувеличенной горячностью заявил он. – Встал на путь исправления, как у вас говорится. В честный бизнес вот собираюсь податься. А вы мне по новой жизнь поломать хотите. Беспредел это!

– Не бросайся словами, – предупредил Гуров. – Никто на твою жизнь не покушается – пока, по крайней мере. А вот Ролан, тебе знакомый, на волоске висит. Есть информация, что он Джиттеру дорогу перешел. Слышал про такого?

Недоверчивый взгляд Жилы убедил его, что тот ничего про Джиттера не слышал. Кажется, Жила уяснил только одно – милиция разыскивает Ролана, используя для этого всякие выдумки. Можно было надавить на упрямого Жилу и, как предлагал Крячко, посадить под любым предлогом в камеру – до тех пор, пока у него не развяжется язык, но Гуров не хотел идти этим путем. Мало того, что это было не слишком красиво, но к тому же совсем не эффективно. Пока упертый Жила разговорится, Ролан найдется сам по себе. Поэтому Гуров сдержал этот порыв и лишь предупредил Жилу:

– До сих пор твоя личность нас ни с какого боку не интересовала, Жила, но если ты сегодня нас обманул, тогда пеняй на себя! Тогда я твою биографию до последней запятой вызубрю. Вставать утром с твоим именем буду. Вот тогда ты узнаешь, что такое настоящие неприятности!

По его тону даже упрямый Жила понял, что шутки кончились и этот суровый, с седыми висками полковник сдержит свое обещание.

– Ну что вы, начальники, меня прессуете? – заныл он. – Что я вам, нянька – Ролана за ручку на горшок водить? Ну, бывает, видимся мы… Так не был он у меня уже неделю, падла буду! Где он ходит, я не знаю. Попробуйте к бабе его заглянуть – она в Северном Тушино живет, домик у нее там напротив леса…

– Спасибо, что подсказал, – ехидно заметил Крячко, в душе досадовавший на Гурова за его либерализм. – Обязательно заглянем. А потом опять к тебе, да?

– Зачем ко мне? – забеспокоился Жила.

– Затем, что нет его там, дубина! – сердито сказал Крячко. – Чего бы мы к тебе сейчас приперлись? Думаешь, так увлекательно слушать твое вранье? Да я бы с удовольствием тебя еще сто лет не видел!

Жила растерянно пожал плечами – опять запахло задержанием, а в камеру ему совсем не хотелось.

– Да вот ни слова не соврал, начальники! – с жаром сказал он. – Как на духу. Не видел я Ролана уже неделю…

– Хорошо, теперь если увидишь, звони, – перебил его Гуров, протягивая визитную карточку с номером служебного телефона.

Жила взял картонку как гремучую змею и, даже не прочтя текста, продолжал держать на вытянутой руке, с тревогой глядя на Гурова. Тот понял, что, едва они выйдут, карточка отправится в мусорное ведро, но больше ничего не сказал.

Зато сказал Крячко. Садясь в машину, он не выдержал и заметил:

– С твоей гуманностью, Лева, мы далеко не уедем. Этот фрукт, даже обкуренный, не станет звонить по милицейскому телефону. Ему это, говоря профессиональным языком, западло. Его на месте дожимать надо было. Но тебе, я вижу, больше нравится по жаре под пулями бегать…

– Бегать мне вообще не нравится, – ответил Гуров. – Только толку от твоего Жилы все равно никакого. Ничего он не знает. Или делает вид, что не знает, а это для нас сейчас одно и то же, потому что сейчас главное – время. А оно уходит, и шансов услышать что-то про Джиттера у нас все меньше и меньше…

В кармане Крячко мелодично пропел мобильник.

– А ну как сейчас и услышим! – мгновенно меняя тон на оптимистический, провозгласил Крячко и быстро достал трубку.

Гуров посмотрел на него с сомнением – по нужному поводу сейчас могла позвонить только Галина Ивановна, но для ее звонка, по мнению Гурова, было еще рановато. И к тому же звонить она должна была на его телефон.