Эд Макбейн - Ночные кошмары Страница 10

Тут внезапно тон ее переменился. Разговор о Дне Благодарения, обо всех этих домашних делах словно вернул ее в естественное состояние. Эти двое белых детективов, может, и не могут понять, что это значит – быть черной, но по крайней мере, что такое День Благодарения, они понимают. Белый ты или черный, но всякий в Америке понимает, что такое индейка и тыквенное пюре, сладкая картошка и благодарность Богу за хлеб насущный.

– Когда они в последний раз у вас были...

– Да, – миссис Харрис понурилась. Она думала, что то был действительно последний раз. По лицу легко угадывались чувства. Карие глаза угольно почернели.

– А никто из соседей не высказывался по поводу этого брака?

– То есть, как вас понять?

– Ну, я хочу сказать... ведь Изабелл была белой.

– А-а. Нет. Во всяком случае, в моем присутствии никаких разговоров не было. Может, кто и думал, что не следовало Джимми жениться на белой, но мне никто не смел высказывать таких мыслей.

– А сами-то вы что об этом думаете, миссис Харрис?

– Я любила эту девушку от всей души.

– Вы знаете, что ваше имя значится в страховом полисе Джимми?

– Да, вслед за Изабел. – Она покачала головой – Да спасет Бог их души.

– Двадцать пять тысяч долларов, – Карелла внимательно посмотрел на нее.

– Да спасет Бог их души, – повторила она.

– Миссис Харрис, а этот человек, ну, тот, с которым вы встречаетесь... можно узнать его имя?

– Чарльз Кларк.

– Вы давно знакомы?

– С полгода.

– И насколько серьезны ваши взаимоотношения?

– Ну... он сделал мне предложение.

– И вы приняли его?

– Нет. Пока нет.

– Однако же вы не исключаете, что выйдете за него?

– Не исключаю.

– И он об этом знает?

– Я сказала ему, что надо подождать, пока Крисси не заживет своим домом. Она собирается замуж будущим летом, свадьба назначена на июнь, ее жених кончает школу.

– А сколько ей?

– Семнадцать.

– И вы сказали мистеру Кларку, что, возможно, выйдете за него в июне?

– После того, как Крисси уедет отсюда, да.

– Ну, а он что?

– Да торопится, как все мужчины.

– А чем он занимается?

– Он менеджер у боксеров.

– У кого именно?

– У Черного Джексона. Слышали о таком?

– Извините, нет.

– Он дерется в Сент-Джо. На стадионе святого Джозефа, я хочу сказать.

– Миссис Харрис, надеюсь, мой следующий вопрос не прозвучит бестактно. – Карелла тем не менее замялся. – Вы с мистером Кларком когда-нибудь говорили о деньгах?

– Да, приходилось.

– А он знал, что вы можете получить двадцать пять тысяч по страховому полису?

– Да.

– Это вы сказали ему?

– Нет, Джимми. Он часто говорил, что если с ним и Изабел что-нибудь случится, я буду обеспечена. Он, конечно, и себя не забывал, но обо мне всегда заботился. – Она посмотрела Карелле прямо в глаза. – Если вы думаете, что Чарли имеет какое-нибудь отношение к убийству моего сына и его жены, лучше выбросьте эту мысль из головы, мистер.

– Все же хотелось бы с ним поговорить.

– Это пожалуйста, в любое время, он живет неподалеку, на углу Холман-стрит. Дом 623. Но убил сына не Чарли. Если хотите знать мое мнение...

– Да, миссис Харрис?

– Это был какой-то чокнутый. Иначе просто и быть не может.

Может, и чокнутый.

В этом городе полно всяких клопов, это правда, и хотя они выползают наружу обычно в жаркие летние месяцы, нет такого закона, по которому сумасшедший не может выйти на улицу в ноябре и прикончить двух беспомощных слепцов. Вся беда с полоумными состоит в том, что они полоумные. А когда имеешь дело с полоумными, глупо искать причины и задаваться вопросами. Когда имеешь дело с полоумными, лучше рассчитывать на случайность: вдруг какой-нибудь малый вломится в переполненный ресторан, начнет скандалить, ты его арестуешь, а он признается, что в прошлом месяце убил 64 слепых в разных местах. Причем одного в Лондоне. В телевизионных боевиках полно сумасшедших, видно, потому, что продюсеры считают, будто зрителю, сидя дома, приятнее думать, что убивает сумасшедший, а не человек в здравом уме, человек, у которого есть мотивы, словом, человек, как все мы. Когда убийца – ненормальный, это несколько утешает. Но ловить их – удовольствие маленькое, потому что не знаешь, с чего начать и в каком направлении двигаться. Остается только надеяться, а надежда может и не сбыться.

В общем, они отправились к Чарли Кларку, у которого хотя бы могла быть причина избавиться от Джимми и Изабел Харрис. А за неимением лучшего хватаешься за любую соломинку, в надежде, что она превратится в бревно или в спасательную лодку.

Дом, в котором жил Кларк, в точности напоминал дом миссис Харрис. Полицейские вошли в тамбур. Слева вкривь и вкось висели почтовые ящики. Под номером 22 было написано: Чарльз К. Кларк. Верхняя часть стены тамбуре представляла собою матовое стекло, через которое во всю длину, из нижнего левого угла в верхний правый тянулась трещина. Дверь была не заперта. На площадке первого этажа воняло мочой и вином. Света не было. Карелла включил фонарь, и они двинулись вверх по лестнице.

– А как ты думаешь, К. что может означать? – спросил Мейер.

– К.?

– Ну да, Чарльз и К. Кларк?

– А-а. Кларенс.

– А я думаю, Кристофер.

– Нет, либо Кларенс, либо Клайд.

– Кристофер, – упрямо повторил Мейер.

На втором этаже лампочка, как ни странно, горела. Карелла выключил фонарь, на двери квартиры 22 насчитали три замка, из чего следовало, что Чарли Кларк отнюдь не дурак. Прямо под номером висел старомодный звонок. Карелла дернул за него. Внутри квартиры раздался резкий дребезжащий звон. Карелла дернул еще раз. Посмотрев на Мейера, он собрался уже сделать третью попытку, но тут в дальнем конце площадки открылась дверь и оттуда выглянул какой-то парнишка лет восьми, темнокожий с карими глазами, а волосы он отращивал на африканский манер. На нем были шлепанцы и купальный халатик.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – откликнулся Карелла.

– Мистера Кларка ищете?

– Его самого. Не знаешь, где он?

– В зале. У него там боксер один классный есть, знаете?

– Черный Джексон.

– Ага, вижу, знаете.

– Точно.

– А второе имя у него какое? – спросил Мейер.

– У Черного Джексона? У него нет второго имени. Черный Джексон – вот и все его имя. – Мальчишка принял классическую позу боксера. – Я простуженный. Мне вообще-то надо быть в постели.

– Ну так и возвращайся в постель, – посоветовал Мейер. – А где зал-то?

– Да здесь же, на Холман.

– А какое у мистера Кларка второе имя?

– Не знаю, – мальчишка ухмыльнулся и закрыл дверь.

Они пошли вниз. На первом этаже Карелла снова включил фонарь. У первого пролета, сложив руки на животе, стояла гигантских размеров негритянка в глухом зеленом свитере поверх цветастого платья.

– Какие проблемы, офицеры? – спросила она. Жетонов они не показывали, но она знала и так.

– Никаких, – ответил Карелла.

– Что же вам здесь надо?

– А это уж не ваше дело, леди, – сказал Мейер. – Идите, куда шли, ладно?

– Я управляющая этого дома и хочу знать, что вы тут делаете.

– Мы из отдела градостроительства, – заявил Мейер, – надо проверить, как у вас тут электричество работает. Ввинтите-ка лампы, а то оштрафуем.

– Не из какого вы не из отдела, – бросила вслед негритянка. Мейер и Карелла уже вышли в тамбур. Может, Чарли Кларк ни в чем и не виноват, но им вовсе не хотелось, чтобы менеджера предупредили, что его ищет полиция. Уже выходя, они услышали за спиной: – Градостроительство, ремонт, к-а-а-а-к же.

Чарли Кларк был щеголеватый человек небольшого роста в рубашке с высоким воротом и светлом свитере, темно-коричневые брюки. Коричневые туфли из первоклассной кожи. В углу рта потухшая сигара. Они нашли его на втором этаже спортивного комплекса. Положив руки на канаты, огораживающие ринг, Кларк наблюдал за спаррингом двух темнокожих атлетов – здоровенного и малоподвижного с боксером поменьше, но поживее Он приплясывал вокруг верзилы, доставая его первыми джебами. В зале было полно других боксеров, одни тренировались со скакалкой, другие работали с мешком. В углу какой-то бледнолицый парень невысокого роста, по виду легковес, методично обрабатывал грушу. Карелла и Мейер проследовали к рингу. Кларка им описали еще внизу. И описание оказалось совершенно точным, вплоть до сигары во рту.

– Мистер Кларк? – осведомился Карелла.

– Он самый, – и тут же Кларк отвернулся. – Эй, мудила, тебе что здесь, зал ожидания? – Боксер, тот, что поменьше и поживее, перестал приплясывать вокруг соперника и в изнеможении опустил руки. На майке сзади у него было написано: Черный Джексон. – Ты что, думаешь этими джебами когда-нибудь нокаутировать его? Сколько раз ты мог его достать левой, так чего, чего же ты телишься?