Павел Нилин - Приключения-1988 Страница 109

Мы забираемся в пропахшее бензином старенькое нутро подвернувшегося такси и некоторое время едем молча.

Мне кажется, Муза не знакома с Лехой. Это вполне согласуется с тем, что Валя только что успел сказать мне по телефону. Николай, наверное, не решился знакомить девушку с этой бандитской рожей. Но если Леха эту Музу не знает, то как же они встретятся? Об этом я у Лехи по дороге и спрашиваю, тихо, чтобы не слышал водитель.

Леха усмехается:

— Она меня не знает, а я ее знаю. Понял?

— Нет, — твердо и требовательно говорю я.

— Ну мы с Чумой в ресторане ее сидели. Он и показал.

Наконец мы приезжаем на площадь Белорусского вокзала. Место встречи — вход на кольцевую станцию метро. Здесь, как всегда, тьма народу. Мы отходим в сторону, и Леха принимается внимательно разглядывать всех проходящих. Я стою чуть поодаль, и можно подумать, что мы с Лехой вообще не знакомы. Он так поглощен непростой, видимо, задачей не пропустить Музу — ведь видел он ее всего один раз и без пальто, — что, кажется, даже не замечает моего маневра. А я в толпе замечаю наших ребят. Видно, приехали следом за нами и держат Леху цепко.

Так проходит минут десять, как вдруг Леха устремляется куда-то в толпу. Ясно, увидел Музу. Я медленно следую за ним, давая на всякий случай понять, что навязываться не собираюсь. Но Леху из виду не теряю. Вот он подходит к высокой девушке в красивой дубленке с пушистым воротником и большой, из светлого меха шапке. Очень эффектная девушка. Рядом с ней громадный и неуклюжий Леха в дешевеньком пальто нараспашку, под которым виден расстегнутый ворот мятой рубахи, и в кепке на затылке выглядит совершенно нелепо.

Я совершаю в толпе несложный маневр и приближаюсь к этой паре настолько, что могу уже уловить кое-что из их разговора.

— ...а я говорю, нет, — сухо произносит Муза. — Коля не велел. Дайте номер телефона, он вам сам позвонит.

— Да срочно он мне нужен, поняла? — сердито гудит в ответ Леха.

Тут меня сносит толпой в сторону, и я перестаю слышать их разговор. Когда мне удается снова занять подходящую позицию, разговор их уже принял явно другой характер.

Тогда, лавируя в толпе, я возвращаюсь на свое место, возле входа в метро, и тут же появляется Леха.

— Поехали, — коротко бросает он, не останавливаясь.

И я устремляюсь за ним.

Муза нас поджидает в стороне, у края тротуара. Мы знакомимся, и я чинно представляюсь:

— Витя.

— Муза.

Она протягивает мне руку и, не скрывая интереса, оглядывает меня. Потом обращается к Лехе:

— Леша, возьмите такси. Вон там стоянка, — она указывает на площадь. — А мы здесь вас подождем.

Мы остаемся одни.

Но я не считаю нужным первым начинать разговор. И Муза, конечно, долго не выдерживает этого молчания.

— Вы тоже приезжий? — спрашивает она, мило улыбаясь.

— Нет. Москвич.

— Как же вы с Лешей познакомились?

— Случайно, — туманно отвечаю я и, тоже улыбаясь, добавляю: — Представляете? С первого взгляда потянуло друг к другу.

— Ой, что-то я вам не верю, — смеется Муза. — А с Колей вы тоже знакомы? Вас к нему не потянуло?

— Это уж Леша меня к нему тянет, — в тон ей отвечаю я и, в свою очередь, спрашиваю: — А вас к кому из них тянет?

Ничего, немного развязности не мешает. Потом она все поймет. А пока пусть потерпит. Ее приятели тоже деликатностью не отличаются. А я пока ничем не хочу отличаться от них.

Муза вздыхает и без всякой последовательности неожиданно заявляет:

— Знаете, Коля очень хороший, но такой неудачливый, — и уже с интересом спрашивает: — А где вы работаете?

— В мастерской, — беспечно сообщаю я, заранее готовый к подобному вопросу. — Починка кожгалантереи. На Сретенке, знаете?

— Ой, у вас там, наверное, хорошие вещи попадаются?

Я хитренько улыбаюсь.

— Случается. Для близких друзей, конечно.

— Ой, Витя, вы бесценный человек! — всплескивает руками Муза. — С вами надо дружить.

— Обязательно надо, — подтверждаю я и, уже не стесняясь, спрашиваю в свою очередь: — А вы где работаете?

— В ресторане. Вот я у вас куплю итальянскую сумку, а вы у меня получите такой обед... Увидите.

— Куда же мы сейчас с вами едем? — спрашиваю я.

— К Колиному приятелю. Он сейчас за границей. Оставил Коле ключи.

— Ишь ты, какие у него приятели.

— А почему бы и нет? Коля говорит, что и сам скоро поедет за границу.

— Совсем скоро, да? — с улыбкой спрашиваю я.

Муза смеется и грозит пальчиком.

— Не надейтесь, не очень скоро. Кажется, через год. За это время много чего успеет случиться.

— Не сомневаюсь, — убежденно говорю я.

Подъезжает такси. Я помогаю Музе усесться на заднее сиденье и опускаюсь рядом. Муза называет адрес, и я его запоминаю, конечно.

Машина несется по уже окутанным зимними сумерками улицам центра.

— Приехали, — говорит наконец водитель.

Леха, сопя, лезет за деньгами. А я поспешно выкарабкиваюсь из машины и оглядываюсь по сторонам. Так и есть! Я как чувствовал. Конечно, ребята нас потеряли. Не могли не потерять в такой обстановке. Эти чертовы рывки из-под светофора.

— Я вас сейчас оставлю, — озабоченно говорит Муза. — И так уже опаздываю. Только открою вам квартиру. Вы там подождите. Коля скоро придет.

— Музочка, — спрашиваю я, — а там, в квартире, случайно нет телефона? Надо бы предупредить. Не думал я, что так задержусь, понимаете. А клиенты, между прочим, ждут.

— Нет, — качает головкой Муза. — Нет там никакого телефона.

— Тогда, Музочка... Может быть, вы позвоните?

— Конечно, — охотно откликается она. — Куда позвонить?

— Я вам сейчас запишу номер.

На клочке бумаги я пишу шариковой ручкой номер телефона Ильи Захаровича и передаю записку Музе.

— Это мой знакомый, — поясняю я. — Вы ему скажите, чтобы он через часок за нами сюда заехал. Леха у него ночует. Нетрудно вам?

— Ну, ясное дело, позвоню, — безмятежно говорит Муза, пряча бумажку с номером телефона к себе в сумочку. — Прямо как приеду, сейчас же позвоню.

Мы все трое поднимаемся на лифте до десятого этажа, выходим на площадку, и Муза открывает нам дверь квартиры.

— Ну вот, мальчики, располагайтесь, — говорит она.

Хлопает дверь, и мы остаемся с Лехой вдвоем.

— Ну, — говорю я, — давай оглядимся. Ты тут бывал?

— Не, — крутит головой Леха и не спеша закуривает.

Квартирка однокомнатная, обставлена скромной и совсем какой-то ветхой мебелью. В комнате я замечаю две полки с книгами, явно случайными, к тому же запыленными. Тахта в углу под стареньким, вытертым ковром, в другом углу груда старых подрамников. На стенах висят какие-то фотографии и большая, написанная маслом картина. Городской пейзаж, тихая улочка зимой, скверик. Картина — единственное живое, свежее пятно в этой душной, запущенной, какой-то даже нежилой квартире и выглядит совершенно неожиданно.

— Ладно, — говорит Леха. — Пошли на кухню.

— Может, он не придет? — спрашиваю я наконец. — Мне тут торчать до завтра не светит, учти.

— Придет, куда денется? — басит в ответ Леха и придвигается к столу. — Давай лучше по первой рубанем. Ну его к лешему, Кольку.

Мы выпиваем, закусываем, и Леха, закурив, настраивается на благодушный, даже мечтательный лад.

— Эх, елки-палки, — вздыхает он. — Ведь вот живут же люди. С деньгами, большими деньгами, я тебе скажу, громадными прямо.

— Где берут? — с набитым ртом спрашиваю я.

— Где берут, там нас с тобой нет, — хмыкает Леха. — Туда нашего брата не пускают. Только, Леха, давай, Леха, вали. Пачкайся за их копейки.

— А ты плюнь. Охота тебе?

— Из «плюнь» рубашку не сошьешь и бутылка не капнет. А так все же кое-что, как ни крути, а имеем. Могу даже кое-кому подарочек сделать.

— Музе-то дубленку небось Чума купил?

— А кто же ты думал! Он поболе меня зашибает. Давно у них на цепи бегает.

Разговор становится все интереснее. Леха впервые разоткровенничался вдруг.

Но тут в передней лязгает замок, слышно, как распахивается входная дверь. Кто-то входит в квартиру, топчется в передней. И мы слышим веселый, возбужденный возглас:

— Эй, вы, люди!

— Эге, Чума!..

Леха неуклюже вскакивает со стула, чуть не опрокинув на меня стол со всеми закусками: я еле удерживаю его.

А из передней к нам на кухню уже идет высокий, чуть не с меня ростом, худощавый, гибкий парень. Он скинул в передней пальто и шапку, и сейчас на нем модный коричневый костюм, а под пиджаком — красивый, салатного цвета, тонкий свитер. Да, это тебе не Леха. Во всех отношениях, между прочим.

Голубые, настороженные глаза останавливаются на мне.

— Ага, вот он какой, новый знакомый, — медленно говорит Чума. — Как звать-то?

— Витька. Ну а ты, выходит, Чума. Ясно, — спокойно отвечаю я, развалясь на стуле, подчеркнуто-спокойно и дружелюбно.