Джон Кризи - Красотки инспектора Уэста Страница 11

— Разумеется, да! — гордо заявила миссис Шоу. — Позапрошлым летом моя дочка победила в трех конкурсах, прошлым — в двух и вообще всегда входила в тройку призеров. В этом году Хилда участвовала только в одном конкурсе. Она должна была вот-вот отхватить приз.

— В котором?

Для него это был вопрос жизни и смерти.

— В самом большом и самом лучшем, — хвасталась миссис Шоу. — Моя Хилда всегда участвовала только во всем самом лучшем. Если бы она туда не прошла, она бы сейчас была жива. Это Конуэйз, где делают мыло. Хилда выиграла финал в Северном Лондоне и была одной из главных претенденток на первый приз — целых тысяча фунтов. Неужели ты об этом не слыхал?…

Корпорация Конуэйз далеко не новичок в бизнесе. Помимо мыла, стиральных порошков и прочих моющих средств здесь чего только не производили: кремы, лекарственные препараты, а также широкий ассортимент предметов туалета. Ежегодно Конуэйз совместно с популярным еженедельником проводила конкурс красоты в рамках Всебританского конкурса. Выяснив, что таких конкурсов двенадцать, Роджер занялся изучением карты, выпущенной Конуэйз в качестве рекламного проспекта. Лондон на ней был поделен на четыре района, остальная Англия на пять — Юг, Дальний Юг, Центральные земли, Северо-запад и Северо-восток, плюс Шотландия, Уэльс и Северная Ирландия. Победительницы каждого из конкурсов допускались в финал, проводимый в конце года. Королеву ждали тысячи фунтов стерлингов, титул «Мисс Британия», а также право участвовать в конкурсе «Мисс Мир». К тому же представлялся неплохой шанс сделать карьеру в кино.

Роджер имел обстоятельную беседу с Чартуордом…

— Думаю, на данном этапе нам не стоит открыто браться за Конуэйз, — высказал он предположение. — Однако неплохо было бы связаться с кем-нибудь из заслуживающих доверие представителей фирмы, имеющих самое прямое отношение к организации конкурсов. — Он все еще пребывал в возбужденном состоянии по поводу открытия, что все три убийства оказались связанными между собой одной ниточкой. — Разумеется, мы пока в самом начале пути, однако, сэр, мне кажется…

Роджер внезапно замолчал.

— Продолжай, продолжай, — я тебя внимательно слушаю, — нетерпеливо сказал Чартуорд.

— Одним словом, пока проведено семь финалов: три в Лондоне, один на Юге Англии, по одному на Северо-западе и Северо-востоке и в Центральных землях, — размышлял вслух Роджер. — Победительницы всех трех лондонских финалов убиты. Разумеется, все можно списать на то, что очень часто прекрасные девушки, выигравшие конкурс красоты, теряют голову и сами ищут неприятностей, однако…

— Что ж, я с тобой спорить не собираюсь. — Чартуорд был очень серьезен. — Конечно, что бы там ни говорили, это никакое не совпадение. Не выпускай из поля зрения остальных четырех победительниц. Поинтересуйся, на какой стадии находится подготовка к грядущим финалам. Этому, пожалуй, следует уделить особое внимание. Повидайся с девушками, возьми у них фотографии. Ладно, ладно, хватит тебе усмехаться. Еще бы — сам прекрасно знаешь, что нужно делать. Ты свободен!

Роджер встал.

— Да, кстати, Тернбул уже в пути. Ему повсюду сопутствовал триумфальный успех. Час назад я разговаривал по телефону с начальником полиции, так вот, он сказал, что Тернбул проделал грандиозную работу и за три дня закончил то, с чем другой копался бы целую неделю. Хочешь, чтобы он работал с тобой?

— Вам решать.

Разумеется, было небезынтересно узнать, как отреагирует Тернбул на свое фиаско. То есть знает ли он об эксгумации и последующих открытиях, или же в Уэстморленде у него было слишком много дел?…

Ладно, это не столь важно. Куда важней то, что за последние семь, нет, девять недель — да, да, две он, Роджер, провалялся без дел, — были убиты три королевы красоты. Вероятно, остальным четырем гоже угрожает смертельная опасность, а до конца лета будет проведено еще пять аналогичных конкурсов.

Роджер внимательно изучил журнал, где были опубликованы биографические сведения об этих четырех победительницах конкурсов. В полицейские участки соответствующих округов Лондона и графств полетели депеши с приказами установить тайное наблюдение за королевами красоты.

Роджер был с головой погружен в изучение материалов о конкурсах, когда в офис вошел Тернбул.

Кроме Эдди Дэя здесь больше никого не было.

Тернбул вошел без лишнего шума, и все равно это можно было сравнить с появлением на сцене. На лице великана теперь не было его обычной широкой улыбки, да и в манерах появилась некоторая напряженность. Роджер обратил внимание на сдвинутую набок шляпу и безукоризненно сшитый коричневый костюм.

Он кивнул Эдди и прямиком направился к Роджеру.

— Салют. Говорят, ты даром времени не терял.

— Просто тут кое-что всплыло, — сказал Роджер.

— А я, кретин, ни о чем и не догадывался. Да, ты сделал из меня настоящее посмешище. — В голосе Тернбула не ощущалось никакой злости — он попросту был потрясен. — Хорошо, что ты вовремя вышел на службу — иначе бы все так и закопали в землю.

— Мы ничего никогда не закапываем в землю, — возразил Роджер.

— Да, да, ничего. — Тернбул снял шляпу и, надев ее на указательный палец, стал крутить. Безостановочно. — Я все понял. Не возражаешь, если я буду снова работать вместе с тобой?

— Это не от меня зависит, — пробормотал Роджер.

— Мог бы замолвить за меня словечко Чартуорду. Или лучше скажи ему, что я хвастун и начисто лишен нюха. Тогда меня точно отстранят. Итак?…

— Если ты на самом деле хочешь продолжать и если тебя не впрягут в другую работу, я не против. — Роджер взглянул в сторону Эдди, встал и направился к двери. — Пошли, покажу тебе кое-что в архиве, — сказал он Тернбулу. Когда за ними закрылась дверь, буркнул: — К черту архив — отыщем укромный уголок в буфете. Мне нужно с тобой поговорить.

— Маэстро собрался преподать урок?

— Послушай, Тернбул, у меня нет никакой охоты с тобой пререкаться, уроки же давать нет смысла — ни тебе, ни кому бы то ни было другому. — Они шли рядышком к лестнице — два здоровенных парня. Тернбул был на целый дюйм выше и пошире в плечах. Роджер прихрамывал — еще не сняли повязку с ноги. — Нет нужды посвящать в наши дела Эдди Дэя, Чартуорда или кого бы то ни было еще, — пояснил Роджер, когда они наконец устроились за столиком на отшибе. — Закурим? — Роджер протянул Тернбулу сигареты.

— Спасибо. — Великан щелкнул зажигалкой. — К чему такая секретность?

— Ты потерпел неудачу и, разумеется, захочешь отыграться, — начал Роджер. — Поверь мне — от неудач не застрахован никто. У того, кто ни разу не оступился, наверняка бы выросли крылья и появился нимб. Как видишь, у нас в Ярде таких нет. Насколько ты сведущ относительно развития событий?

— Ты хочешь сказать, насколько я посвящен в тайну королевы красоты?

— Вот именно. Ты помнишь день, когда мы с тобой возвращались из Тэлхема и попали в пробку возле Виктории? Мимо нас по тротуару прошла женщина, и ты издал разбойничий свист. Припомнил?

Тернбул стиснул переплетенные пальцы.

— Ну и что?

— Понимаешь, ты можешь снова пойти не по той дороге, если за деревьями не захочешь увидеть леса. То есть убийцу этих соблазнительных красоток. — Попытка взять шутливый тон потерпела неудачу, и Роджер проклинал себя за это. Увы, Тернбулу не так-то просто что-либо доказать — ведь ему повсюду чувствуется подвох. — К тому же ты будешь из кожи лезть и вполне можешь перестараться.

— О чем ты, Уэст? — Не Красавчик, а Уэст, к тому же еще и ледяной взгляд исподлобья. — Неужели ты всерьез опасаешься, что я начну волочиться за юбкой и заброшу работу?

— Я всего лишь хотел сказать, что ты больше не можешь позволить себе роскошь ошибиться. Так что, если ты считаешь, что не застрахован от ошибок, лучше не берись за это дело. Я даю тебе вольную.

— То есть хочешь сказать: предупреждаю тебя по-дружески.

Тернбул присвистнул, но тут же рассмеялся и похлопал Роджера по плечу. Его лицо прояснилось, а в голосе зазвучали дружеские нотки.

— Ладно, ладно, Красавчик! Сегодня у меня что-то не в порядке с чувством юмора, да и вообще у меня с ним беда. Я приготовился к тому, что ты захочешь сделать мне больно, а ты вместо этого протягиваешь руку. Спасибо тебе огромнейшее! Подумаю, подумаю, но вовсе не потому, что опасаюсь сбиться со следа из-за какой-нибудь соблазнительной девчонки. Надо же — помнишь ту малышку с Виктория-стрит. Ну, ты превзошел все мои ожидания! — Он снова рассмеялся, на сей раз куда более искренне. — Зато ты у нас во всех отношениях счастливчик, верно?

— Ты думаешь?

— Два прелестных сорванца плюс красавица-жена.

— Ага, так вот в чем дело: я обязан найти тебе в жены красотку, да?

Они рассмеялись. И все равно между ними оставалось много недосказанного. Тернбул в корне изменил свое поведение — скорее всего потому, что понял: противостояние ни в коем случае не доведет его до добра, однако вовсе не чувствовал себя таким беззаботным, каким хотел казаться. Роджер надеялся, что им все-таки не придется работать вместе, однако отстранять от дела Тернбула не хотел — слишком многим был ему обязан.