Николай Леонов - Девять молчащих мужчин Страница 12

– Так! – в обычной своей манере заявил Орлов. – Дожили… Доработались, дальше ехать некуда! Поздравляю, в Москве появился сексуальный маньяк.

Офицеры возбужденно загалдели. Орлов выждал около минуты, когда атмосфера успокоится, и принялся доводить информацию. Из сводки, анализ которой прилагался ниже в представленном Орлову документе, следовало, что вчера вечером полиция обнаружила третий по счету труп молодой женщины с признаками сексуального насилия и нанесения тяжких телесных повреждений, повлекших за собой смерть. Гуров тут же задал свой коронный вопрос:

– Объединяющие признаки наличествуют?

– Да, – кивнул Орлов. – Нападение в безлюдном месте. Маршрут жертвы, по показаниям свидетелей, привычный. Изнасилование проводилось, когда жертва лежала на спине. Оглушающий удар тупым предметом по голове в район левого виска. Вот, собственно, и все признаки.

– Ну, это не есть признаки, – возразил Лев. – Три случая, и типичные действия. Вполне может оказаться совпадением.

– Ладно, посмотрим, – нахмурился Орлов. – Так, кому я это поручу…

Гуров и Крячко приехали в МУР в тот самый момент, когда в кабинете майора Зотова находился мужчина средних лет, среднего роста и вообще средней внешности. Если бы не низко растущие от бровей темные волосы, делавшие его лицо сосредоточенно-угрюмым, было бы сложно, к примеру, составить его словесный портрет. Хороший костюм и уверенная посадка головы подчеркивали если не высокий социальный статус мужчины, то уж высокие доходы – однозначно.

– А… вот как раз. – Выходя из-за своего рабочего стола, Зотов протянул руку сыщикам из главка. – Знакомьтесь, это Реутов Павел Иванович, начальник службы безопасности господина Мерзликина.

Крячко сел в сторонке, а Гуров, обойдя Реутова, сел за соседний стол и стал с интересом смотреть на мужчину.

– Вот и встретились мы с неуловимым начальником службы безопасности, – сказал он. – Очень давно хотели с вами побеседовать, Реутов. С тех пор как вас допросил следователь, вы просто игнорируете наши просьбы о встрече. Что так?

– Я не игнорировал, просто был очень занят. Освободился и приехал, – бесцветным голосом ответил мужчина.

– Как же вы не уберегли второго человека в вашей фирме? – прищурился Гуров.

Он хотел попытаться вывести Реутова из себя, заставить проявить эмоции. Сыщику не нравилось это каменное выражение лица. Как будто сидишь и правда перед каменной стеной, а в ней – ни окна, ни двери, ни пролома. Гладкая стена, и не знаешь, что делать и как туда попасть. Неуютное положение. Дискомфорт. И как беседовать, тоже непонятно.

– Все произошедшее было неожиданностью для всех нас. Ничто не предвещало такого развития событий, – монотонно заговорил Реутов. – У Жидкова не было проблем с сослуживцами, с посторонними. Ему никто не угрожал и не предъявлял требований или претензий. Он просто исчез, и все. Мотив похищения или убийства мне неизвестен.

– Вы, я полагаю, ведете свое параллельное расследование? – спросил Лев.

– Да, это моя обязанность – принимать и другие меры, вне зависимости от хода официального расследования.

– Что-то нарыли?

– Нет.

– И все?

– Что?

– Послушайте, Реутов, – усмехнулся Гуров, – с вами определенно невозможно разговаривать. Вы же прекрасно понимаете, что нас интересуют все сведения, любые крохи информации, касающиеся дела об исчезновении Олега Васильевича Жидкова. Любые! А вы ведете себя так, как будто мы сплетни на базаре обсуждаем, а вы не любитель сплетен. Может, хватит?

– Мне действительно ничего нового не удалось узнать, – без тени раскаяния или оправдания заявил Реутов.

– Внутри вашего концерна вы, значит, причины не видите?

– Если вы намекаете, что Мерзликин мог избавиться от своего главного помощника по какой-то причине, то вы ошибаетесь. Жидков был незаменимым помощником и важной фигурой в концерне. Более того, я вам скажу по секрету, он намеревался сделать Жидкова компаньоном. Настолько он в нем нуждался и так сильно хотел привязать его к своему бизнесу.

– У Мерзликина проблемы в последнее время были? Я имею в виду такие проблемы, которые связаны с криминалом или могли иметь криминальные последствия.

– Нет, – не раздумывая, покачал головой Реутов. – Бизнес у Мерзликина шел ровно, без встрясок и сбоев. Он хороший бизнесмен. И то, что он еще не владеет международной корпорацией, говорит лишь о его осторожности и о том, что он не любит рисковать слишком сильно.

– Вы так хорошо осведомлены о его бизнесе? – спросил Крячко.

– Нет, в бизнесе я мало понимаю, – не поворачивая головы, ответил Реутов. – Но моя служба часто сопровождает основные сделки. Идет проверка надежности фирм, не являются ли они фирмами-однодневками, какова их репутация, финансовая стабильность, платежеспособность, не находится ли под арестом или в залоге имущество и вообще все, что касается основных средств предприятий.

– Ладно, ладно, – перебил Реутова Гуров. – Работу вашей службы мы себе представляем. Значит, новых проектов и новых фирм-партнеров у Мерзликина не появилось?

– Н-нет, – с некоторой заминкой произнес Реутов.

– Не точно или вы не уверены? – тут же ухватился за эту паузу Гуров.

– Мне заданий не поступало на проверку новых партнеров, – отрицательно покачал головой Реутов. – Но это не значит, что новых проектов нет. Просто разработка проекта может быть на той стадии, когда моя помощь еще не нужна. Мерзликин ведет переговоры, условия оговаривает, свой интерес отстаивает, а когда дело дойдет до подписания контракта, он мне может поручить проверить нынешнее состояние фирмы-партнера.

– Но вы же могли видеть представителей этой фирмы у вас в офисе, могли догадываться. Или Мерзликин, например, ездил к кому-то…

– Вы не представляете, сколько посторонних лиц постоянно бывает в офисе. А допытываться у водителя, куда и на сколько уезжал мой шеф, пока оснований не было. Хотя…

Это было неожиданно. Лицо Реутова как-то неуловимо изменилось и стало глубоко задумчивым. Как будто он позволил себе снять маску. И слово «хотя» он произнес не совсем уверенно. Странно, что у такого человека вообще могут выскакивать такие неуверенные слова с такими неуверенными интонациями.

– Что? – спросил Гуров.

– Есть у меня такое ощущение, – Реутов наконец-то посмотрел Гурову прямо в глаза, – что Мерзликин в последнее время чего-то опасается.

– Чего проще, – хмыкнул Крячко, – спросили бы у него.

– Спрашивал. Он отрицает, но меня не проведешь. Единственное, чего я не уловил, когда именно появилось это ощущение, до исчезновения Жидкова или после. Скорее всего, после, и, наверное, из-за этого исчезновения тоже. Да, я пытался поговорить с Мерзликиным, но он все отрицает.

– А в чем его боязнь выражается, сформулировать можете?

– Не боязнь, а опаска. Это разные вещи, – возразил Реутов, снова нацепив свою непроницаемую и лишенную эмоций маску. – Проявляется она в мелочах. Он стал чаще звонить жене и дочери среди дня. Раньше я не слышал, чтобы он запрещал дочери поздние прогулки с подругами. Еще он делает паузу в словах, когда дело касается чего-то нового, будто заново оценивает ситуацию на предмет опасности. И когда он выходит из офиса на улицу, то теперь смотрит по сторонам, чего за ним раньше не замечалось.

– Может быть, он опасается за свою жизнь и за жизнь близких именно потому, что беда уже случилась с его помощником? – предположил Крячко.

– Может.

– А может он знать или догадываться, откуда исходит опасность и от кого?

– Может, – так же односложно ответил Реутов.

– Может или знает?

– Это мне неизвестно. Я же говорю, он на эту тему со мной не разговаривает и все отрицает… Исчезновение Жидкова он переживает сильно. Я раньше и не знал, что Мерзликин может так переживать. Раньше он был человеком железным.

– Жизнь прочность многих из нас подтачивает, как жук- древоточец, – философски заметил Стас.

Реутова отпустили через час после того, как он клятвенно пообещал делиться информацией, которую может получить в результате своих частных расследований. Гурову почему-то показалось, что начальник службы безопасности все же пребывает в состоянии некоторой растерянности. Еще бы, помощник шефа исчез, шеф взволнован, а Реутов не в состоянии сказать по этим поводам что-либо путное.

Следующим на очереди был начальник юридической службы концерна «Подмосковный», с которым Гуров бился около часа и абсолютно безуспешно. Ушлый юрист уходил от ответов, ссылался на законы и так ничего сыщику не сказал. На что Гуров не особенно и рассчитывал. Больше он рассчитывал на Крячко, который нашел подход к молоденькой девочке, работавшей в юридической службе концерна. Она как раз готовила изменения в уставные документы фирмы и знала, что там должна фигурировать фамилия Жидкова.

Значит, никто не врал, что Мерзликин хотел ввести своего коммерческого директора в состав учредителей. Гуров в десятый раз связался с секретаршей и в десятый раз получил ответ, что Мерзликина нет на месте, что он свяжется с господином полковником, как только немного освободится. Можно было вызвать главу концерна к себе повесткой, но Гуров не хотел, чтобы допрашиваемый «встал в позу». Так откровенного разговора не получится, а он нужен именно такой, и никакой другой. Дважды Мерзликин брал телефон, дважды лично извинялся, ссылался на занятость в связи с тем, что у него теперь нет такого помощника, а бизнес ждать не будет. И дважды обещал связаться с Гуровым, как только освободится.