Иэн Рэнкин - Грешники и праведники Страница 12

— Да, наверно, именно так мы и успокаиваем себя. — Ребус внимательно разглядывал горящий кончик сигареты.

— Но что-то его взволновало — и не просто суровая правда, что он умирает, разве нет? Это как-то связано со святыми?

— Лучше спроси у него.

Она улыбнулась:

— Я спрашиваю у тебя, Джон. У моего старого дружка. — Не дождавшись ответа, она подалась вперёд и прижалась к его губам. Потом пальцем стёрла следы помады. — Он ничего не узнал, — сказала она тихим шёпотом. — Если только ты ему не сказал.

Ребус покачал головой, но промолчал.

— Вы были совсем мальчишки — все вы. Мальчишки, которые играли в ковбоев. — Она другим пальцем провела по его щеке и шее.

— А кем была ты, Мэгги? — спросил он, пока она разглядывала контуры его лица.

— Я-то какая была, такая и есть, Джон. Ни больше ни меньше. А вот ты…

— Ну, меня стало явно больше.

— Но ещё ты и выглядишь печальнее. Вот я и спрашиваю себя: почему ты считаешь, что тебе необходимо продолжать работу?

— Так каким я был в молодости?

— Ты был словно под напряжением.

— Слава богу, рубильник выключили.

— Я не уверена. — Затянувшись напоследок, она выбросила окурок в ближайший цветочный горшок. — Пойдём-ка в дом, а то они развяжут языки. Конечно, вы, святые, друг другу доверяете…

Ребус докурил сигарету и положил окурок в тот же горшок, что и она.

— Это просто придуманное название, — объяснил он. — Оно ничего не значит.

— Попробуй сказать это Доду. — Она помедлила у двери, повернула ручку. — Послушать Дода, так вы все сошли со страниц комикса про супергероев.

— Что-то я не помню супергероев, которые обжирались бы пирогами, — возразил Ребус.

— Ну, ты, наверно, и трусы поверх брюк не носишь, — согласилась она. — Разве только я чего-то не знаю…

Дом Патерсона с обеих сторон примыкал к другим таким же викторианским домам на Ферри-роуд. Большинство соседей сдавали внаём комнаты, переделав садик в миниатюрную парковку Но перед домом Патерсона сохранились большие деревья и живая изгородь из остролиста. Он уже семь лет как овдовел, но, судя по всему, ужиматься не собирался.

— Детишки меня изводят, — признался он Ребусу в «саабе». После выпитого его клонило в сон, фразы то и дело повисали незаконченными. — Можно купить где-нибудь современную квартирку — и никаких хлопот, но мне здесь нравится.

— Вот и я такой же, — сказал Ребус. — Две пустые комнаты, которые мне ни на что не нужны.

— Ты приближаешься к нашему возрасту — перемены нам уже ни к чему. Посмотри на беднягу Дода — никто не знает, что ждёт за поворотом. Лучше оставить всё как есть и не слишком… — Он не смог найти подходящего слова, а потому просто покрутил руками.

— Обрастать вещами? — предложил подсказку Ребус.

— Да, вроде того. — Патерсон шумно выдохнул. — Но смотри-ка, вон Стефан-то неплохо себя обеспечил, а? Миллионы в банке, летает по всему миру. — Ребус кивнул. — А Мэгги всё ещё красотка — тут Доду повезло.

— Это точно.

— Она, как прежде, хороша и… — Патерсон замолчал, нахмурился. — Есть какой-то стих — не могу вспомнить. Хороша и ещё что-то, а потом, кажется, и ещё что-то.

— Ну, жду с нетерпением.

Патерсон посмотрел на него, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Бесчувственный ты мужик, Джон. Всегда таким был. Я не хочу сказать… — Он задумался на секунду. — Что я хочу сказать?

— Бесчувственный — в смысле высокомерный? — предположил Ребус.

— Нет, не то. Просто ты не любил показывать чувства — боялся, что тебя будут жалеть.

— А я этого не хотел?

— Не хотел, — согласился Патерсон. — Мы же бойцы — все мы. Все, кто тогда поступал в полицию, — мы университетов не кончали. Но если у кого из нас мозги были на месте, то можно было дослужиться до инспектора… — Он замолчал, глядя прямо перед собой в лобовое стекло. — Приехали.

— Я знаю.

Патерсон уставился на него.

— Откуда знаешь?

— Потому что мы уже пять минут стоим перед твоим домом. — Ребус протянул руку Патерсону. — Рад был тебя повидать, Жиртрест.

— Ну, ты доволен, что пошёл с нами?

— Не уверен.

— А то, о чём говорил Дод, — как ты думаешь, получится у тебя?..

— Может быть. Но никаких обещаний.

Патерсон отпустил руку Ребуса.

— Ты хороший парень, — сказал он, словно только сейчас пришёл к этому мнению. Потом он распахнул дверцу и попытался выйти.

— Если отстегнёшь ремень, будет проще, — напомнил ему Ребус.

Ещё секунда-другая — и Патерсон освободился. Он, пошатываясь, пошёл по тропинке к дому. Зажёгся уличный сенсорный фонарь, и Патерсон, не поворачивая головы, махнул Ребусу, мол, всё в порядке, теперь он дойдёт. Ребус улыбнулся устало, включил первую передачу и мысленно попытался проложить простейший путь домой.

На дорогу под песни Мика Тейлора у него ушло двадцать минут; светофоры, казалось, услужливо включали зелёный при его приближении. Задребезжал мобильный телефон в его кармане, но он припарковался у своего дома и только тогда прочёл сообщение от Шивон Кларк.

«Можем поговорить?»

Ребус позвонил ей, не выходя из машины. Она ответила сразу же.

— Что случилось? — спросил он.

— Я несколько раз подъезжала к твоему дому — не хотела по телефону.

— Не хотела что?

— Посредничать.

Ему показалось, что он неправильно понял.

— Посредничать?

— Передать просьбу Малькольма Фокса. Он нижайше просит тебя уделить ему некоторое время завтра или в ближайшие дни.

— И боится обратиться ко мне напрямую?

— Что-то в этом роде.

— А ты посредничаешь, потому что…

— Потому что иногда присутствие дружелюбного лица помогает избежать неприятностей. — Она помолчала. — Но я знаю, что ты так или иначе скажешь ему «нет».

— Скажу «нет»?

— Он работает в «Жалобах», Джон, а по тебе будто ток течёт — ещё плюнешь ему в физиономию!..

Ток течёт… Он вспомнил слова Мэгги: «Ты был словно под напряжением…»

— В этом есть доля правды, — сказал он.

— Так что мне ему сказать? Только имей в виду: я хрупкий цветок.

— Ты несёшь бог знает что, инспектор Кларк.

— Но ты собираешься сказать «нет»?

— Я скажу завтра, во втором зале «Окса» в полдень.

Последовало молчание.

— Ты всё ещё здесь? — спросил он.

— Не уверена.

— Завтра в двенадцать, повторил он.

— И всё?

— И всё.

Я теперь не усну, пока ты мне не скажешь почему. — Она снова помолчала. — Ты как будто уже знал.

— Знал?

— Знал, что он тобой интересуется, — продолжила она. — Но как это может быть?

— Фокусники никогда не выдают своих секретов, Шивон.

— Ты знаешь, что это связано с Саммерхоллом? И святыми Тёмных заповедей?

— Тайного завета, — поправил её Ребус.

— Так ты знаешь? — гнула своё она.

— Есть кое-что, чего я не знаю…

— И что это?

— На этой завтрашней встрече ты на чьей стороне будешь — на его или на моей?

— А ты как думаешь?

— Может, тебе лучше вообще там не появляться.

— Но кто тогда остановит тебя, если ты захочешь двинуть ему между глаз?

— Не захочу, Шив… Мне интересно, что он скажет.

— Это связано с человеком но имени Билли Сондерс.

— Кто бы сомневался, — сказал Ребус, отключил телефон и вышел из машины.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

5

В двенадцать часов следующего дня Ребус сидел с пинтой индийского светлого за столиком в углу. «Оксфорд-бар» состоял из двух залов: в одном была барная стойка, а в другом — столики и стулья. В этом втором зале вдоль стен стояли переделанные церковные скамьи. Здесь горел угольный камин, тянуло дымком, в котором после утренней уборки улавливался привкус хлорки. Большое окно выходило на Янг-стрит, но естественный свет был какой-то судорожный. Ребус отхлебнул пару раз из стакана. Во втором зале никого не было, да и в первом — только барменша Кристи за стойкой, а компанию ей составляли теленовости. Когда входная дверь с шумом отворилась, Ребус слегка улыбнулся — ну конечно, Малькольм Фокс пунктуален, должность обязывает. Он увидел Ребуса и направился к его столику. Отодвинул стул и сел, не удосужившись выяснить, будет ли замечена его рука, протянутая для рукопожатия. В дверях возникла Шивон Кларк, показала пальцем на стакан Ребуса. Он мотнул головой, и она направилась к стойке, а несколько секунд спустя появилась с двумя стаканами пузырящейся воды.

— Спасибо, что согласились со мной встретиться, — сказал Малькольм Фокс, суетливо располагая стакан с водой на подставке для пива. Кларк молча села на скамью рядом с Ребусом, но на равном расстоянии от обоих мужчин. — Позвольте узнать: почему здесь.

— Есть старая эдинбургская традиция — заключать сделки в пабах, — объяснил Ребус. — А кроме того, это показывает степень вашей заинтересованности.