Леонид Словин - Транспортный вариант Страница 12

— А как он с дочкой?

— Деньги посылает, гостинцы. Хороший мужик. По характеру только горяч.

И ревнивый. В горячке может все натворить.

— Кем он работает?

— В охране. У себя в Калининграде. Мосты и все прочее.

— С оружием?

— Все честь по чести!

Он не сразу вернулся к интересовавшим его деталям.

— Муж старшей сестры — Геннадий — курит?

— Иногда! Если выпьет… Мы его в коридор выпроваживаем, на лестницу.

— А муж Леониды Сергеевны?

— Этот курил. Пахучие такие папиросы…

— Не эти? — Денисов достал из стола пачку «Золотого руна».

Старуха понюхала:

— И такие курил.

— А это знакомо вам? — Денисов открыл сейф, где на верхней полке стояла перевезенная из ГАИ хрустальная конфетница. — Ваша?

К его удивлению, мать Белогорловой отрицательно повела головой:

— Не-ет! Первый раз вижу. Дорогая, наверно… — Мысль ее неожиданно-пошла по другому пути: — Ветку сегодня, наверно, увидишь?

— Наверно.

Мать вздохнула:

— Объясни, как че… Пусть тоже приедет. Проститься, — она отвернулась.

По дороге к Щасной Денисов заскочил в таксомоторный парк, потом на площадку ГАИ.

— Гладилин… — подумав, повторил начальник колонны. — Хороший шофер.

Трезвый. Умный, обстоятельный, одним словом. Да и то сказать: высшее образование.

Хотя и незаконченное… Хотели в механики перевести, да не дал согласия.

— Почему?

— Говорит: не наездился! — Он на секунду отвернулся, наблюдая, как по отлогому пандусу поднимается в гараж очередная машина. Денисов проследил его взгляд. Помещение гаража было сумрачным, дальние ряды машин едва угадывались в полумраке.

— Наша работа многим нравится, — начальник колонны кому-то кивнул, обернулся к Денисову. — Работа для самостоятельных мужчин! И времени больше свободного. Я сам с удовольствием бы сел за баранку: за рулем все просто! А тут двести водителей! За каждым усмотри.

— Тяжело?

— Неимоверно! Не все такие, как Гладилин. Он домашний, хозяйственный: увидит осетрину в буфете — обязательно купит домой. Чавычу, кальмара в баночке.

Опять же старается, хочет заработать.

— Как он работает?

— В ночь через ночь.

— Почему так?

— Ремонт квартиры, по-моему. Точно не помню.

Столько шоферов обращается! Кому в детсад, кому мебель привезти! — его терзали глобальные заботы.

— Когда Гладилин позавчера выехал на линию?

— В 18.15, я смотрел путевой лист. Между прочим, когда он выезжал из гаража, к нему обратился другой наш шофер — Азизбаев. Попросил отвезти на вокзал, — начальник колонны снова обернулся к пандусу, погрозил кому-то. —

Вечно спешит!.. Так вот: это при мне было. Гладилин отказал: «Проси кого-нибудь из ребят, не могу…»

— Почему?

— Не объяснил. Азизбаев поинтересовался: «В какую сторону едешь?»

— А что Гладилин?

— Не слышал. Они негромко разговаривали.

— Таксист не обязан ехать к определенной стоянке?

— Нет, маршрут он избирает самостоятельно.

— Как же понять «не могу»?

Начальник колонны пожал плечами:

— Хозяин — барин. Может встать у гостиницы, у стадиона. Есть у нас

«короли» — те только по аэропортам…

— Азизбаев сегодня работает?

— На линии.

— Узнайте, пожалуйста, в какую сторону Гладилин собирался ехать.

— Я-узнаю.

— Вот карточка, — Денисов подал визитку. — Там телефон.

Начальник колонны мельком взглянул на визитку, ничего не сказал, внимание его отвлек шофер, подходивший к диспетчеру.

— Приехал наконец! — Он извинился перед Денисовым: — Надо идти стружку снимать.

Судьба машины была похожа на судьбу ее владельца.

Разбитый «Запорожец» стоял рядом с другими побитыми и искореженными машинами, попавшими в поле зрения Госавтоинспекции. Таких на площадке ГАИ было немало.

Денисов сел на водительское место, огляделся: тусклая недорогая обивка, пластмассовая игрушка на шнурке впереди — такую можно купить в любом табачном киоске; раскрытый ящичек с первым необходимым. Приторный запах

«Золотого руна», казалось, вовсе не улетучился.

Денисов заглянул внутрь ящичка:

«План Москвы, справочник. Варежка… — он понюхал: — Надевали, когда заправляли бак…»

Внимательно осматривая багажник, Денисов сделал открытие: ящик с облицовочной плиткой не был, как предполагалось, похищен со стройки. На дне ящика лежала смятая, сложенная вчетверо квитанция магазина с датой, со штампом, с подписью продавца. Плитка была отпущена магазином

«Стройматериалы» за день до несчастного случая.

«Ремонтирующееся здание с его материальным складом, выходит, ни при чем», — подумал он, перерывая багажник.

Но ничего другого интересного в нем не нашлось: резина, инструмент.

Денисов снова вернулся в салон, заглянул в переносную аптечку — все в ней было недавно приобретенным. Кроме непременных бинтов, йода Денисову бросились в глаза пузырьки с сердечным. Бутылка из-под коньяка лежала на заднем сиденье в пакете вместе с футляром от очков и плиткой шоколада

«Спорт».

Эксперт, действовавший по распоряжению Бахметьева, успел побывать в машине — снизу вверх, к горлышку бутылки, тянулись следы порошка, нанесенного мягкой кистью. Рисунков папиллярных линий на поверхности не было.

«Вытерли? Или брали перчаткой?»

Поскольку происшествие не повлекло человеческих жертв, первый протокол осмотра «Запорожца» был составлен не особо тщательно. Но о пустом футляре от очков было сказано определенно: он лежал внизу, под задним сиденьем.

Футляр был предназначен для больших мужских очков с массивной оправой, в него же можно было при необходимости поместить и женские — солнцезащитные, причудливо изогнутые — «стрекозу» или «бабочку».

В отношении плитки шоколада у Денисова не было никаких сомнений: она принадлежала Белогорловой. Такую же он видел у нее в столе.

Денисов подумал, что мог бы прямо здесь, в «Запорожце», подвести свой скромный итог.

«Логически связаны между собой только причина и ее прямое следствие-начало движения рефрижераторного поезда и несчастный случай», подумал он.

На секунду ему словно стало легче оттого, что он точно сформулировал свою мысль.

"Можно, конечно, связать приезд Белогорловой в Коломенское с прибытием рефрижераторного поезда, доставившего в Москву дефицитные рыбопродукты, а наличие пули в вагоне с последующей кражей книг из библиотеки пансионата.

Есть над чем поломать голову… Но существует факт, от которого не уйти.

Если Белогорлова не «допустила бы, как напишут потом в постановлении, грубого нарушения правил Министерства путей сообщений, выразившегося в переходе,железнодорожных путей в неположенном месте», вряд ли мне пришлось бы всем этим заниматься".

Надо было ехать, но Денисов предпочел осмотреть «Запорожец» по второму разу, все больше проникаясь тоскливой обстановкой разбитой машины, ее тусклым убранством, всеми невыразительными предметами, окружавшими библиотекаршу в этом ее втором доме.

«После инкассации я уехал бы в отдел, Белогорлова бы отбыла по своим делам — возможно, мы никогда бы не встретились».

Укладывая назад в ящик мелкие принадлежности автосервиса, в шапочке с помпоном Денисов неожиданно обнаружил тонкую, маленького формата книжицу в знакомой обложке — он и сам осенью покупал такую для Лины.

На обложке стояло:

"РАСПИСАНИЕ ДВИЖЕНИЯ ПРИГОРОДНЫХ

ПОЕЗДОВ

(Павелецкое направление)"

Денисов внимательно перелистал его — номер одной из электричек против строчки «Коломенское» был обведен карандашом. Электричка следовала в сторону Каширы в 19.30.

«За час до той электрички, к которой библиотекарша спешила», — подумал инспектор.

Подруга Белогорловой жила в новом кооперативном доме с подъездом, оборудованным автономным запирающим устройством.

Прежде чем попасть в вестибюль, Денисову пришлось нажать кнопку с номером квартиры, представиться по внутреннему домофону, объяснить причину визита.

— Ужас! — Щасная еще ничего не знала о случившемся. — Когда это произошло?

— Я все объясню, — сказал Денисов.

Сработало запирающее устройство, Денисов получил доступ к лестнице, вызвал лифт. На двенадцатом этаже его встретила болезненно полная молодая женщина в очках, с едва заметной асимметрией лица.

— Но жить она будет? — Щасная прижала руки к груди.

Денисов не ответил.

— Господи!

Квартира оказалась гулкой, словно выключенной из ритма городской жизни.

Мебели в комнате было немного. В кухне, успел заметить Денисов, было тоже светло и просторно.

— Как это случилось? — Щасная кивнула на пуф.

Себе она выбрала кресло-качалку.

— Несчастный случай произошел у платформы Коломенское, — — он сел. Пуф оказался достаточно прочным.

— Леонида была одна?

— Трудно сказать. Мы не знаем даже, как она попала туда.