Николай Леонов - Мы из российской полиции Страница 12

– Да, да, сэр, – поспешила подтвердить Марина. – Я подданная Ее величества, но родом тоже из России, и полностью могу подтвердить слова этого джентльмена. Я корреспондент «Дейли сити ньюс», мне поручено взять интервью у мистера Смирнова. С каковой целью мы здесь и находимся.

Девушка показала «бобби» пластиковую карточку со своей фотографией, и тот с гримасой словно хотел сказать: «Ну, ни хрена себе у вас обычаи!..», приступил к опросу прочих посетителей кафе. Однако и другие подтвердили, что к умершему со стороны русских джентльменов никаких явных мер принуждения не предпринималось. Вновь вернувшись к столику Смирнова и Марины, «бобби» поинтересовался, не знают ли тех, кто мог бы покушаться на жизнь кого-то из них.

Гуров тут же со значением посмотрел на Алексея Юрьевича, давая понять, что в контексте только что происшедшего показывать полицейскому вчерашнюю видеозапись допроса шпика было бы нежелательным. Тот понимающе опустил веки, давая понять, что полностью с ним согласен. Это и в самом деле могло бы возбудить подозрения в том, что русские все же имели намерение принудить террориста к апробации отравленного кофе. Следовательно, тем самым, хоть и в очень малой степени, но способствовали его гибели.

Показав свой пригласительный билет, Смирнов сообщил о том, что является участником саммита отставных сотрудников спецслужб различных стран мира. Исходя из этого, заключил он, можно было смело сделать вывод о недовольстве различных террористических организаций проходящим форумом и желанием совершить «показательные» убийства некоторых его участников.

– …Кстати, вчера моим телохранителям показалось, что некий тип вел за ними слежку. На всякий случай я позвонил из отеля «Гринвичский меридиан», где мы проживаем, в полицейский участок. Но там почему-то никакого интереса к моей информации не проявили, – строго сказал Алексей Юрьевич. – Знаете, я сам в свое время, как генерал-полковник, руководил немалым числом людей. И если бы кто-то из моих подчиненных поступил подобным образом, я бы по меньшей мере немедленно выгнал его со службы. Возможно, в Великобритании отношение к службе несколько иное, но меня, с учетом случившегося сегодня, подобная позиция лондонских органов правопорядка несколько разочаровала.

Услышав о том, что пред ним, пусть и отставной, но генерал-полковник, «бобби» невольно вытянулся. Он заверил, что сегодня же будет проведена служебная проверка, и разгильдяй, должным образом не отнесшийся к звонку уважаемого джентльмена, получит заслуженное взыскание.

Заполнив все необходимые бумаги и попросив русских в течение ближайших нескольких дней не покидать пределов Лондона, полицейские отбыли. Еще раньше врачи «Скорой» увезли официанта Гарри, получившего сильный удар по голове, а машина, прибывшая из морга, увезла труп террориста. К этому моменту эксперты закончили фото– и видеосъемку места происшествия, участников этой спонтанной драмы, собрали все необходимые улики и вещдоки.

В ускоренном темпе закончив интервью, Марина, вымученно улыбнувшись, попрощалась с Алексеем Юрьевичем и операми. Когда они выходили из наполовину опустевшего кафе, Гуров, оглянувшись, заметил:

– Похоже, мы оказали хозяину заведения медвежью услугу – теперь клиентов у него может поубавиться.

– Не уверен… – Смирнов загадочно усмехнулся. – Как бы не вышло совсем наоборот… Таких кафешек тут – гляньте – полно. И только в этом покушавшийся на русского генерал-полковника ближневосточный террорист сам преставился от своего же отравленного кофе. Так что, когда выйдут газеты… О-о-о!.. Ребята, ускоряем шаг – вон, видите? Примчались телевизионщики. Оперативно работают, молодцы!

Прибавив шагу, трио путешественников поспешило к ближайшей автобусной остановке, откуда отправилось в очередной вояж по Лондону. И вновь за окнами автобусов замелькали кварталы театрального Ковент-Гардена, богемно-ресторанного Сохо, замороченного курсами фунта стерлингов и биржевых акций делового Сити, немножко чопорного музейного Блумсбери и прочих примечательных кварталов, каковые запомнить с первого раза, особенно Стасу, было непросто. Тот только успевал удивляться чрезвычайно высокой плотности тутошних достопримечательностей на квадратный метр городской территории да сквозь зубы поругивал московских чинуш, нерадиво относящихся к отечественному наследию…

Глава 4

Гостиничное утро вновь началось с завтрака, доставленного горничной прямо в номер. Поедая яичницу с беконом, сосиски, булочки и прочее, наши путешественники обсуждали события минувшего дня – вчера из разъездов в отель они вернулись уже в сгущающихся сумерках, – а заодно и планы на день предстоящий.

Минувшим вечером на телефон Гурова пришел звонок из Москвы. Порасспросив о том о сем, Петр Орлов сообщил, что благодаря информации Льва удалось выйти на след целой группы коррупционеров в ГУФСИН. Те за взятки выпускали на свободу и помогали скрыться за границей опасным террористам и крупным криминальным авторитетам, помещая вместо них в тюремные камеры случайных бродяг, похожих на незаконно освобождаемых негодяев. Как признались первые из уже задержанных, «оборотнями» была создана целая служба по поиску двойников тех, кого предполагалось выпустить.

– …Представляешь? Эти скоты могли бы выпустить даже такую тварь, как Чикатило, заплати за него кто-нибудь два миллиона долларов! Ну, теперь они сами на нарах попарятся. Думаю, им самим такого варианта досрочного освобождения уже не выпадет. Вам со Стасом благодарность за проявленную бдительность! – заключил Петр свой «спич».

– Да я тут при чем? – рассмеялся Гуров. – Это Стаса надо благодарить за его хулиганские замашки – взял и пририсовал фотороботу бороду с усами. Тут же сразу все и выявилось…

Закончив разговор с Орловым, Лев уже сам позвонил Марии. Конечно, была вероятность того, что в данный момент она находилась на сцене, а ее телефон лежал в гримуборной, сиротливо тренькая в никуда. Но, к его радости, Мария в этот момент оказалась дома. Звонок мужа ее очень обрадовал, хотя она, по своей натуре не склонная ко всяким там муси-пуси, этого никак не проявила. Рассказав о своих впечатлениях за минувший день и поговорив с Марией о событиях театрального мира российской столицы, он отправился спать, унося в душе невесомый комочек пушистого тепла, сияющего и радостного.

…И вот теперь, после типично английского завтрака, они снова отправлялись, как это называл Крячко, «чесать языки и мозолить уши». Будучи по натуре изрядным анархистом, Стас воспринимал проходящий форум как пустопорожнюю говорильню, неспособную принести и грана пользы. Во многом с ним соглашался и Гуров. Впрочем, и сам Алексей Юрьевич не питал особых иллюзий по поводу того, что этот «шпионский саммит» позволит совершить хоть какой-то прорыв в деле преодоления терроризма. Уже то, что коммюнике, каковое предполагалось принять по итогам этой встречи, не имело даже силы рекомендательного характера для соответствующих структур ООН и правительств тех или иных стран, говорило о многом.

В зале заседаний было шумно и весьма оживленно. По рукам ходили лондонские газеты, в которых были опубликованы материалы о вчерашнем происшествии в кафе. Появление Смирнова было встречено пусть и без бури эмоций, но достаточно дружным гулом. Вообще-то, повышенное внимание к этому событию Алексей Юрьевич спрогнозировал еще минувшим вечером, когда они в гостинице смотрели по ТВ репортажи с места происшествия.

Телевизионщики ухитрились раздобыть у полицейских снимки из кафе, на которых были запечатлены и распростертый на полу террорист, и Алексей Юрьевич, дающий пояснения полицейскому, и его спутники, заметно выделяющиеся среди прочих посетителей своими внушительными фигурами, и официант Гарри, лежащий на больничной кровати с забинтованной головой. Как сообщил студент-официант полицейским и журналистам, незнакомца он видел впервые. Тот, сказав ему, что когда-то здесь работал и хотел бы забрать из бытовки забытый там блокнот с адресами друзей, прошел вместе с ним в комнатушку, отведенную для обслуживающего персонала. Что было дальше, он не помнил. Едва они вошли в бытовку, все внезапно исчезло, а когда он пришел в себя, то увидел над собой сотрудников «Скорой».

Вышел и материал в «Дейли сити ньюс». Задуманный как интервью с одним из участников саммита, он перерос рамки банального «вопрос – ответ» и вылился в полуполосное эссе о весьма нерядовом происшествии, свидетелем и даже отчасти участником которого довелось стать и автору материала. Вполне объективно изложив рассказанное Смирновым, Марина описала и шокирующий финал интервью – попытку неизвестного отравить ее интервьируемого, в результате чего террорист сам стал жертвой яда. Момент «дегустации» отравленного кофе автор материала изобразила как, в принципе, добровольный акт – фальшивому официанту оружием никто не угрожал, и насильно кофе в рот ему даже не пытались влить.