Лейф Перссон - Тот, кто убивает дракона Страница 12

– Спроси его, он ничего не видел и не слышал? Людей, автомобилей, звуки. Или вообще что-нибудь? Все интересно, как ты понимаешь.

Снова польская речь. Нерешительное покачивание головой. Улыбки у обоих, Ежи и Лешека. Потом последний кивнул решительно, сказал еще что-то по-польски и пожал плечами.

– Я слушаю, – сказал Анника Карлссон.

«Возьми себя в руки, Утка, – подумала она. – Ты начинаешь говорить как Бекстрём, а так не делают, если ты по-настоящему крут».

– Он видел кота, – сообщил Ежи и улыбнулся счастливо.

Маленького рыжего кота. Он обычно часто попадался им на глаза, так что, наверное, жил где-то совсем рядом, пусть у него и не было ошейника. Они как-то даже угощали его молоком.

Но никаких людей, никаких автомобилей, никаких человеческих звуков. Было темно, тихо, моросил дождь. Никакого включенного радио или телевизора. Ни света в окнах. Даже ни одна собака не лаяла. Только рыжий кот прокрался по улице. Вот и все.

13

Инспектор Ларс Альм работал в криминальной полиции Сольны уже десять лет. До этого он сначала трудился в старом отделе насильственных преступлений в здании полиции на Кунгсхольмене, потом перебрался в следственный отдел Центрального района. И в итоге оказался в Сольне. Он развелся и женился снова, и его новая супруга, медсестра из Каролинской больницы, имела уютную квартирку здесь в центре. Альму было рукой подать до работы, две минуты прогулочным шагом, и тогда не имело значения, шел ли снег, или дождь лил как из ведра.

Ради этого стоило сменить место работы, но существовали и другие причины. Альм надорвался. Годы работы в «насилии» Стокгольма дались ему дорогой ценой. Сольна представлялась более тихой гаванью. Он думал, что ему больше не придется разгребать дерьмо после характерной для центра бурной «кабацкой» жизни в выходные, отголоски которой обычно каждый понедельник вываливались на его письменный стол. Но и здесь его чаяния не оправдались. Он с удовольствием ушел бы на пенсию, но, прикинув все как следует, решил, что ему надо продержаться до шестидесяти четырех, во всяком случае, попробовать. Сестринская зарплата жены не могла служить хорошим подспорьем, а никто из них не хотел голодать на старости лет.

Он постарался максимально упорядочить свою жизнь. Не полез в группу, которая занималась тяжелыми насильственными преступлениями, отдел сыска, к борцам с наркотиками или в комиссию по ограблениям. Занимался тем, что попроще, – бытовыми преступлениями и всякой мелочовкой, касавшейся обычных людей, кражами из жилищ и автомобилей, рядовыми драками, вандализмом. Он считал, что ему повезло, и обычно вполне оправдывал ожидания руководства. В общем, пытался приспосабливаться подобно многим другим, таким как он.

В понедельник 12 мая на Вестерортский полицейский округ обрушился настоящий ураган. Два неизвестных преступника ограбили инкассаторскую машину около аэропорта Бромма. Застрелили охранника и тяжело ранили его коллегу. Ограбление в особо крупных размерах, убийство и покушение на убийство. Уже несколько часов спустя министра юстиции показывали в выпусках новостей по всем телевизионным каналам. Их новому шефу, комиссару Анне Хольт, наверняка пришлось несладко. Всего месяц после вступления в должность, и такой подарок.

Первую волну Альм пережил. Шеф криминального отдела, комиссар Тойвонен, бросил на это дело массу коллег из других подразделений и рабочих групп, но пощадил Альма. Однако в четверг утром кончилась спокойная жизнь и для него. Тогда Тойвонен ворвался к нему в кабинет и объяснил, что пришло время вспомнить старое.

– На Росундавеген насмерть забили какого-то старого пьяницу, – сказал Тойвонен. – С таким делом опытные коллеги справляются до обеда, но при мысли обо всех бедах, свалившихся на нас, мне пришлось посадить на него Бекстрёма.

– И чем, по-твоему, тогда должен заниматься я? – спросил Альм, прекрасно понимая, что это не тема для дискуссий.

– Проследить, чтобы жирный коротышка не промахнулся в пустые ворота, – сказал Тойвонен и удалился.

Так вот бывает. После более чем десятилетней передышки он получил себе на шею расследование убийства, вдобавок вкупе с Эвертом Бекстрёмом, которого прекрасно знал, и это только усугубляло ситуацию.

Альм познакомился с Бекстрёмом много лет назад. В конце восьмидесятых они оба занимались расследованием убийств в старом отделе насильственных преступлений Стокгольма. Несколько лет спустя Бекстрём неожиданно получил работу в комиссии по убийства Государственной криминальной полиции. Совершенно непостижимым образом. У кого-то в руководстве криминальной полиции, вероятно, случилось помутнение рассудка, либо ему дал взятку начальник столичной криминальной полиции. Альм и его коллеги прокатились на пароме на остров Оланд и пировали по этому случаю целые сутки. А через пятнадцать лет судьба отомстила ему с лихвой.

В поисках выхода он поговорил с Анникой Карлссон, которая была не только приятной женщиной, но и сведущим специалистом. Пообещал, что разложит жизнь жертвы по полочкам, разберется с кругом общения Даниэльссона и выяснит, чем тот занимался в последние часы перед тем, как его убили. Но только чтобы при этом он мог сидеть в своей комнате и избежал необходимости встречаться с Бекстрёмом, за исключением экстренных случаев.

– Звучит заманчиво, – сказала Анника Карлссон и кивнула. – Как он, кстати? Я слышала все истории о Бекстрёме, но никогда не встречалась с ним до вчерашнего утра. И то наша встреча получилась короткой, когда он пришел взглянуть на место преступления.

– Если бы ты столкнулась с ним по-настоящему, то запомнила бы это, – сказал Альм и вздохнул.

– Он в самом деле такой придурок, как все говорят? Большинство из тех историй наверняка байки?

– Хуже, – сказал Альм. – Он хуже. Каждый раз, когда я включал новости и видел, что нашего коллегу подстрелили, я просил Господа, пусть только это будет Бекстрём. Если нам все равно предначертаны какие-то беды, почему не начать с него и не пощадить всех приличных коллег? – Альм покачал головой. – Чертов маленький жирный идиот бессмертен. Он, наверное, заключил договор с Вельзевулом. Мы, другие, получили его в наказание за наши грехи, хотя я и не представляю, чем действительно надо отличиться, чтобы заслужить его в качестве награды.

– Я понимаю, о чем ты, – сказала Анника Карлссон и кивнула задумчиво.

«Забавно получается, и в худшем случае мне придется затащить его в гараж и переломать ему руки».

Ларс Альм начал разбираться с жизнью и окружением Карла Даниэльссона, все у него пошло как по маслу. Как только тех, кто знал покойного, достигали слухи о его безвременной кончине, распространявшиеся со скоростью лесного пожара, они сразу брались за телефон. В виде исключения полицейский коммутатор работал без перерыва, и информация лилась рекой, и, когда Альм шел домой после своего первого дня в новом амплуа, он, как ему казалось, уже достаточно хорошо разобрался с ситуацией.

У него имелись имена и полные данные десятка человек из ближайшего окружения жертвы. Все они были мужчинами, и, даже если он не мог знать подобного наверняка, у Альма все равно создалось впечатление, что они имели те же самые главные интересы в жизни, как и их убитый «друг» и «соратник». Он переговорил с большинством из них по телефону. От них, помимо всего прочего, получил имена и других друзей жертвы, которые еще не дали о себе знать полиции, и успел допросить пару из них. Идя пешком домой около семи вечера, чтобы вместе с супругой есть голубцы с протертой с сахаром брусникой, он пребывал в самом хорошем настроении, какое только мог иметь человек, оказавшись в одной упряжке с комиссаром Эвертом Бекстрёмом.

«Если бы Бекстрём наконец выполнил свой гражданский долг и просто умер, ему не пришлось бы беспокоиться об этом расследовании», – подумал Альм.

14

Бекстрём потратил все утро, пытаясь навести хоть какой-то порядок в расследовании убийства, которое его помощники уже чуть не превратили черт знает во что. Кроме того, он чувствовал себя гораздо лучше, чем в последнее время, поскольку его чувствительные ноздри постоянно щекотал божественный запах свежих булочек с большим количеством сыра и масла.

«Да пошла она, эта здоровая пища», – подумал Бекстрём. Можно, по большому счету, жрать, как все нормальные люди, с небольшими ограничениями. Затем поститься, напиваться реально и промывать начисто все мелкие кровеносные сосуды, а потом снова возвращаться на маршрут.

Уже после одиннадцати его живот дал о себе знать очень приятным и хорошо знакомым образом, и он сразу понял, что пришло время подкрепиться.

Бекстрём спустился в столовую для персонала и постарался в тишине и покое скомпоновать для себя хорошо сбалансированный обед в соответствии со своими собственными наблюдениями и выводами.