Елена Топильская - Ловушка для блондинов Страница 13

— А она?

— А она вообще в Питере не прописана. Но квартиру снимала она, я с хозяйкой поговорил. Мужа этого, Коростелева, хозяйка вообще не видела, с ней девица договаривалась. Но предупредила, что будет с мужем жить. У хозяйки претензий никаких.

Я поразилась — когда только Фужер все это успел выяснить? Но он продолжал доставать из шляпы кроликов.

— Сходил я на завод, где Виктор этот работал. Там его хорошо характеризуют, говорят, парень был старательный и непьющий. Про жену его ничего не знают. Друзей на работе не было, ни с кем особых отношений не поддерживал.

— Сережка, когда ты успел?!

— Да брось, — отмахнулся он, — долго ли умеючи? Я тут накопал одну интересную штучку. Коростелев вроде был судим.

— Вроде?

— Понимаешь, пробил я его по ИЦ — сведений нет. Может, не у нас сидел? Но я в отделе кадров на заводе спросил адрес мастера из цеха, где Коростелев работал. Слетал я к нему, благо недалеко. Мастер мне много не рассказал, но упомянул, что к Коростелеву на работу как-то зашел мужик, смурного вида, и Виктор будто бы ляпнул, что это его старый кореш, вместе дневали-ночевали, так он выразился. Мастер клянется, что вид у мужика был стопроцентно зоновский. Может, кто-то “от хозяина” его по башке стукнул?

— Сережка, а зачем тот мужик приходил? Мастер не сказал?

— Вот приятно с тобой работать, Маша, в корень смотришь. Чего мастер к ним и прицепился: мужик принес детали — оружие сделать.

— Он что, при мастере подбивал Коростелева изготовить оружие?

— Мастер случайно услышал, не вытерпел и мужика выгнал.

— Где ж искать его судимость? — задумалась я. — Жена мне ничего про судимость не сказала. Конечно, если в лоб спросить, может, и скажет. А может, и сама не знает.

— Ну, я в Москву запросик уже послал, — скромно признался Кужеров.

— Молодец. И что, тот мужик больше не приходил?

— Мастер его больше не видел. Маш, я его на протокол допросил, не ругайся. У меня на работе протокол, потом мне поручение напишешь.

Я благодарно кивнула. Есть, конечно, опера, которым лучше не поручать никого допрашивать — потом со смеху умрешь, но в способностях Кужерова я не сомневалась. Допросит — любо-дорого смотреть, лучше всякого следователя. Вообще, если бы не пьянство, Кужеров давно мог бы быть начальником отдела. У него и стаж триста лет, и въедливость, и организационные способности, но, похоже, он сам не шибко хочет в начальники. Такой волк-одиночка, рыщет себе где-то, только на сходки приходит, отчитывается.

Последними трудовыми достижениями Кужеров меня вообще добил.

— Я тут еще по жене Коростелева поработал, — продолжил он между прочим. — Ну помнишь, Стеценко нам версию кинул, что жена его заказала.

— Ну?

— Ну и ничего такого не накопал. Если у нее и был любовник, сведений нету про него. С работы, из поликлиники, она ушла еще до того, как вышла замуж. Мамаша у нее с Украины, сама она из Приозерска, лет пять, как уехала оттуда. Поговорил я с операми местными, компромата никакого.

— А отец у нее жив?

— Ну да, я и про папашу спросил. Папаша ейный пропал семь годков назад.

— В каком смысле пропал?

— А вот в таком. Был и сплыл.

— И не нашли?

— И не нашли. Покопаться тут или не стоит?

— А что нам это даст?

Договорить нам не позволили. Затрезвонил телефон, и когда я сняла трубку, Кужеров инстинктивно вжал голову в плечи. Оперская интуиция и тут сработала — на том конце провода голос начальника уголовного розыска проникновенно спросил, не известно ли мне что-либо о местонахождении оперуполномоченного убойного отдела Кужерова Сергея Сергеевича. На мой контрвопрос, почему они ищут своего сотрудника у меня, начальник угрозыска так же вкрадчиво ответил, что по оперативным данным, я была последней, кто видел этого негодяя живым. И, не слушая моего ответа, предложил негодяю даже не трудиться являться лично в РУВД, а прислать по почте рапорт об увольнении вместе с похищенным набором для дактилоскопирования. Чувствовалось, что от полноценных выражений начальника удерживает только офицерская порядочность, не позволяющая трехступенчатых метафорических конструкций в беседе с дамой, даже если эта дама — тоже офицер.

— Ладно, не ругайтесь, — сказала я, разглядывая виноватого Кужерова. — У меня он, с утра пришел с докладом. Между прочим, он уже почти раскрыл последнюю черепно-мозговую, всю ночь работал, кучу сведений притащил. Вот сидим, план разрабатываем.

. Начальник, конечно, мне не поверил, но Кужерову разрешено было явиться в свое подразделение для продолжения службы, и он, ссутулившись, пошел получать свою порцию на раздаче слонов.

Не успел остыть стульчик, с которого встал Кужеров, как в кабинет ко мне влетел Горчаков, и стульчик снова оказался занят. Лешка его удобно оседлал, налил себе чайку, внимательно оглядел мой лоб и присвистнул, после чего сообщил, что вчера криминалист в ходе наружного осмотра трупа и его вещей, после визуального исследования документов убиенного господина Белоцерковского установил, что документы, скорее всего, подделаны — переклеено фото. Стали выяснять дальше и выяснили, что машина, на которой он приехал, — в угоне. Кредитные карточки, в изобилии рассыпанные в его барсетке, оформлены на разных людей, в том числе и на иностранцев. На некоторых частях тела убитого, скрытых под одеждой, имеются татуировки, свидетельствующие о пребывании в местах не столь отдаленных.

— Ну так это неплохо. Дактилоскопировать его, и установим, кто такой и где сидел, — сказала я.

— Вестимо, — отозвался Лешка, — только времени жалко. Пока личность не установим, с мотивом туговато.

— Слушай, а больше ничего не нашли при нем, что указывало бы на личность? Записных книжек не было?

— С записной книжкой фигня получилась, — признался Лешка. — У него в кармане была электронная книжка. Эксперт ее открыл, а на ней, видимо, был пароль поставлен. В общем, все данные стерлись на наших глазах.

— Да ты что! А восстановить не получится?

— Боюсь, что нет.

— Да, что-то удача от нас отвернулась.

— Машка, а что с киллером? Он-то установлен?

— Куда там! Я же сказала, не везет нам. Сплошные иксы.

— Молчит?

— Да я не успела с ним поговорить.

— Ну да, я слышал, ты его в окно выкинула.

— Ну давай ты еще надо мной поприкалывайся. А я думала, ты мне друг, — обиделась я.

— Ладно. Скажи мне, ты-то как?

— Как видишь. — С надутым видом я повернулась к нему и показала фасад шишки.

Лешка не отказал себе в удовольствии рассмотреть ее во всех ракурсах и даже поцокал языком, как узбек на рынке, предлагающий персики и сливы.

— Болит?

— Да уж. Вчера вообще голова чуть не лопнула. Даже не помню, как в постели оказалась…

— А с кем, помнишь?

— Помню, потому что он рядом лежал, когда я проснулась.

Лешка радостно захохотал.

— Ну наконец-то! С Сашки приходится.

— А почему ты считаешь, что я проснулась именно с Сашкой? — прищурилась я.

— Ну привет! А с кем же?!

— Ты что, хочешь сказать, что у меня больше шансов нету устроить свою личную жизнь? — Я сделала вид, что обиделась.

— Я хочу сказать, что я с утра забежал к криминалистам за вещдоками. Все РУВД с утра смакует, что доктор Стеценко у тебя ночевал.

— Ну, Фужер! Ну, скотина! — Я не смогла сдержать праведного негодования. — Вот сплетник! А я его еще отмазала от начальства.

— Подумаешь, ну и что особенного? Он же из лучших побуждений, он тебе добра хочет… Ладно, пойду пивка попью. — Лешка поднялся со стула. — Там еще вроде бы бутерброды оставались, мне Зоенька с семгой делала…

— Леша…

— Чего?

— Твое пиво Фужер выпил… Он с утра плохо себя чувствовал…

— Что-о?! — возопил следователь Горчаков, разглядев на полу у ножки стола пустую бутылку. — Ты напоила моим пивом Кужерова? Этого пьяницу? Этого сплетника? Эту скотину?! Небось и семгу ему скормила, чтоб он лопнул?! Ты мне больше не друг!

После того, как за бывшим другом захлопнулась дверь, я вздохнула и принялась за уборку кабинета. Насчет разрыва с Горчаковым я не особо волновалась: сейчас он пойдет поплачется Зоеньке, она его утешит как следует, наверняка у нее при себе внушительная порция свежих безе и канапе, которые скрасят боль от утраты вчерашней семги…

Только я привела рабочее пространство в порядок, на огонек заглянул шеф. Сначала он спросил, как я себя чувствую, потом поинтересовался, проявил ли ко мне Стеценко должное внимание, потом — что я намерена предпринять для установления личностей киллера и потерпевшего? Если на предыдущие вопросы я терпеливо отвечала, то на третий вопрос отреагировала, с его точки зрения, неадекватно.

— Владимир Иванович, — я постаралась придать своему голосу максимум твердости, хотя и знала, что с шефом такие штучки не проходят, — я не железная. Вы меня только за последнюю неделю делами закидали, у меня ведь четыре черепно-мозговых, у меня взятки, на заслушивании будем иметь бледный вид…