Андрей Кивинов - Куколка Страница 13

Лично себя Спикер не относил к братве, мало того, презирал многие бандитские повадки. Но с бандитами либо блатными довольно плотно контактировал ввиду своего положения. Точнее, профес сии. Как контактировал и с ментами, с чиновниками, с предпринимателями.

Здесь, возле метро, тусовались девчата-минетчицы, по совместительству грабители и кидали. Клиент, решивший получить удовольствие в ближайшем парадном за тридцатник или полтинник, рисковал выползти из парадняка на четырех костях, лишившись наличности, часов, золотишка или верхней одежды. Некоторые не выползали вовсе, оставаясь на холодных ступеньках с проломленными черепами.

Девчата, конечно, не сами учиняли подобные зло действа. Все ж дамы! Они провожали клиента до заранее обусловленного местечка, где их поджидал какой-нибудь паренек с кастетом или ножичком в руке. Грабили, разумеется, не всех, иногда отрабатывали “честно”, чтобы не отпугивать клиентуру.

За девчатами присматривал старший брат – заботливый и добрый мужичок с пятью ходками на зону по кличке “Хомяк”. Каждый день он собирал с сестренок плату за место и подоходный налог. Часть денег шла собственно братве, курирующей участок, часть на подкормку “голубей” – постовых и транспортных ментов, чтобы те не слишком усердно разгоняли девчат, а часть Хомяк скромно оставлял себе.

Заметив машину Спикера, Хомяк постучал в боковое стек-то. Спикер открыл двери и кивком предложил сесть. Хомяк бросил окурок и залез в салон.

– Ты от Васечки? Спикер кивнул.

– Что за беда?

– Твоя баба опустила хорошего человека. Надо бы разобраться. – Спикер умышленно опустил слово “кажется” для придания беседе конкретного направления.

– Кто?

– Они что, представляются? Я видел человека с ней, могу узнать. Маленькая, белобрысая. Хомяк пару раз кивнул.

– Есть такая. Баунти. Притащить?

– Пошли, покажешь всех. Чтоб наверняка. Баунти оказалась невысокой пухлой бабенкой лет двадцати пяти с прыщавым, припухшим от водки лицом и нерасчесанными бледно-желтыми космами. Спикер поморщился – и кто только зарится на этих каракатиц?

Остальные крошки формами и манерами мало чем отличались от Баунти. Шоколадки… Вряд ли Шериф стал бы снимать здесь подругу. Даже если сам был совсем на рогах.

– Ну, она? – Хомяк повернул голову. – Нет, не похожа. Ваши снотворным балуются? – Не слышал. Вряд ли. Зачем? Могу спросить, конечно, на всякий случай.

– Спроси. Это все твои?

– Нет Принцессы. Но она недели две уже как в больничке кайфует. Ребра обломал клиент.

– А эта? – Спикер кивнул в сторону девочки лет Десяти – двенадцати.

– Наша. Гайка.

– Что, тоже берет?

– Скоро как год здесь.

Спикер зло сплюнул и вернулся к машине. Дерьмо это, а не розыск. Времени в обрез, а искать по приметам бабу в Питере – все равно что рублевую монету в Черном море. И самое-то поганое – Зелинскому хер что докажешь. Подавай кассету, хоть укакайся. И Сережа прилип как полип, только и мелькает перед носом, вроде как случайно. Тоже мне – инспектор Морс.

Спикер завел двигатель и двинулся в сторону Адмиралтейства. Хватит гонять впустую по городу, высунув язык. Пусть гоняют те, кому положено.

Он, конечно, сомневался, что менты найдут бабу, но такая возможность не исключалась: переполненные зоны – очень неплохая реклама органам, поэтому руку надо держать на пульсе. Тем более, есть через кого. Если баба попадет в ментовку. Спикер будет знать об этом через час. Путь к удаче вымощен не камнями, он вымощен деньгами.

Удача приходит к щедрому.

Женька отложила вторую попытку еще на один день. Допоздна засиделась у Ольги, перед этим ожидая целых пять часов возможности попасть в реанимационную палату. Ольга лежала, как забинтованная мумия, бледная и очень высохшая. Женька даже не сразу узнала подругу. Ольга почти не разговаривала, лишь изредка едва заметно кивала.

Женька вернулась из больницы совершенно разбитая, забрала у тети Шуры Катьку, договорилась на завтрашний вечер и никуда не пошла.

Утром она зашила разорванное платье, отвезла Ольге халат и кое-какие продукты, погуляла с Катькой и стала собираться. Придется идти. Брать будет только деньги. Кассеты так и не купили, она спрятала их под прилавок, чтобы снова выставить в свою смену.

Женька отвела Катьку к соседке, вернулась в квартиру, влезла в платье, включила электрическую расческу для завивки и разложила на столе перед зеркалом их общую с Ольгой косметику. Стрелки часов приближались к шести, минут через двадцать надо быть в форме. Женька поднесла вишневую помаду к губам.

Звонок в дверь прервал макияж. Женька взглянула на диван. Катька забыла свою куклу, будут слезы.

На пороге стояли двое молодых людей. Женька, испугавшись, попыталась хлопнуть дверью, но предусмотрительно подставленная нога одного из визитеров сыграла роль стопора.

– И мы еще боремся за звание дома высокой культуры быта! Мадам, вы мне полноги смяли.

Сказавший подмигнул Женьке и снова распахнул двери.

– Вам кого?

– Да, вероятно, вас. Что, погулять собрались? Может, мы не вовремя? Нет, мы вовремя. Как всегда. Милиция, мадам, милиция. Да не бойся ты, пропусти-ка.

Казанова махнул удостоверением и напрямую двинулся в комнату.

– Одна? Одна.

Женька, явно растерявшись, еле слышно выдавила:

– А в чем дело?

– Да надо бы… – скомкал второй, тоже проходя в комнату.

Казанцев уже осматривал местность, скользя взглядом по интерьеру. На россыпи косметики он тормознулся:

– Та-а-ак, Вовчик, ты посмотри, это мы удачно зашли.

Он взял со стола несколько ампул клофелина и покатал их на ладони.

– Это что такое, девонька, а? Лореаль, Париж?

– От головы, – шепотом пояснила Женька, абсолютно не зная, как себя вести. Кажется, она влипла. Но как ее нашли? Может, черные, что избили Ольгу, стуканули в ментовку? А может… Может, это из-за того быка? Нет, нет, она нигде не могла проколоться. Если только спекуль Борька…

– Это точно. От головы, – хихикнул Казанова, скосив глаза на Вовчика. – Ты бы одевалась, пока мы тут посмотрим. Поищи, кстати, документы. Подружка еще в больнице?

– Да, – автоматически кивнула Женька. Казанова занялся прямыми профессиональными обязанностями – обыском комнаты, выражаясь грамотнее, осмотром. Когда обыск без санкции – это осмотр. Белкин, увидев ампулы, тут же отправился за понятыми. Вернулся через минуту, таща на поводу алкоголика из первой на площадке квартиры и его только начинающую спиваться дочь.

Женька облегченно вздохнула. Не хватало только, чтобы тетя Шура узнала. Боже мой, а Катька? А Ольга? Откуда эти узнали, что она в больнице?

Женьку окатило горячей волной. Казанцева ничем не окатило. Сейчас он пребывал в куда более приятном состоянии. Что-то типа легкого балдежа от неожиданного подарка судьбы. Судьба иногда дарит такие подарки. Когда не ожидаешь ничего, кроме обиды за напрасно пролитый пот, и вдруг – хлоп: “Товарищ, это не вы обронили два миллиона? Я так и подумал. Ходите, ищете. Держите. Не за что”. И настроение сразу – прыг! Легко! Спасибо, судьба.

После вчерашней разведки Костик не предвидел такого удачного оборота. Накануне они с Вовчиком были здесь, прошлись по соседям, поворковали, навели справочки. Почтальонша Александра Михайловна оказалась разговорчивой и многознающей гражданкой.

– Живут втроем, хозяйка в больнице, кто-то избил, при мне забрали, конечно, помню время. Девочки хорошие, Оленька сидит с дочкой, а Женечка торгует в ларьке, где ларек, сказать не могу, извините, не знаю. Дочка сейчас у меня, спит. Никаких компаний, никаких гулянок, очень милые девочки, Женечка здесь не прописана, просто близкие подруги, в одном детдоме РОСЛИ. А что случилось-то, собственно?

– Да как всегда, ничего. Кажется, в Америке нашелся дальний родственник одной из подружек. Хотят завещать дом и участок в Синявино. Подружкам пока не говорите, пожалуйста, вдруг мы ошиблись, а они напрасно обрадуются. Мы не любим напрасно Радовать людей. Только по делу.

Сегодня попытались подобраться с обратной стороны. Через Шерифа. Неспроста же он звонил ночью двум подружкам из детдома. Мог, правда, по пьяни номером ошибиться, не ту кнопочку надавить. Тогда пролет, тогда гуляйте, мальчики. Примерно с таким настроением сегодня и поехали, потому что ни в каких записных, ни в каких деловых бумагах, нигде не мелькали Оленька и Женечка из установленной квартирки

А тут – ба! Прямо на столе – лекарство от голо вы. Открытым текстом! А мы башку надрывали – кому это Шериф звонил? Хо-хо-хо. Если в квартире было двое, звонить мог любой. Все ясно? Ко-неч-но!

– Девушка, не стойте, пожалуйста, памятником жертве политических абортов. Вас что, судорогой свело? Я ж попросил документы поискать.

Женечка очнулась, подошла к трюмо и достала свой паспорт.

Казанова продолжил осмотр. Очень трудно искать, не зная, что именно ищешь. Ни видика, ни кассет при беглом осмотре не обнаружилось. Полным же списком пропавшего из квартиры бедняги Шерифа имущества убойный отдел не располагал. Ничего, главное – теперь есть у кого спросить.