Джон Сэндфорд - Глаза убийцы Страница 13

Дэвенпорт поболтал с ними еще минут пять, затем встал с табурета.

— Спасибо за информацию о Поппи, — сказал он.

— Слушай, Дэвенпорт, если ты собираешься пристрелить сукина сына, будь другом, подожди, когда закончится наша смена!

Красный «олдс» стоял под неоновой вывеской боулинга Брубека. Лукас вошел внутрь и посмотрел на дорожки. Только две из них были заняты несколькими молодыми парами. Три человека сидели у стойки бара, но Поппи среди них не было. Бармен в бумажной шляпе жевал зубочистку. Он кивнул, когда Лукас к нему подошел.

— Я ищу Поппи.

— Он где-то здесь, может, в сортире.

Дэвенпорт подошел к туалету и заглянул внутрь. Он увидел пару ботинок «Веллингтон» в одной из кабинок и крикнул:

— Поппи?

— Да?

— Лукас Дэвенпорт. Я подожду тебя в баре.

— Лучше иди за столик в кабинку.

Лукас сел в кабинку, прихватив кружку пива, а через минуту появился Поппи, который держал перед собой мокрые руки, стараясь не касаться ими груди.

— Там нужно повесить полотенца, — пожаловался он бармену, и тот подтолкнул к нему стопку салфеток.

Поппи вытер руки, взял себе пиво и подошел к Дэвенпорту. Это был грузный мужчина лет пятидесяти пяти, в джинсах, черной футболке и кожаном пиджаке, с коротко стриженными, как у солдат времен Корейской войны, седыми волосами. Он мастерски умел обращаться с пилой и паяльной лампой и мог за час превратить «порше» в груду запасных частей.

— Что случилось? — спросил он, усаживаясь за стол. — Тебе нужен стартер?

— Нет. Я ищу человека, у которого вдруг появилась куча денег. Того, кто, возможно, на днях убил женщину в Миннеаполисе.

Поппи покачал головой.

— Я знаю, о чем ты говоришь, но до меня не долетало даже намека на слухи. Наркоманы в панике: газеты трубят, что это сделал один из них, и они боятся, что на них начнется охота.

— Но ты ничего не слышал?

— Нет. Если кто-то получил за это деньги, это не в наших краях. Ты уверен, что убийца был белым? Насчет цветных я уже ничего не понимаю.

Лукас искал белого преступника. Как правило, белые нанимают белых, а черные — черных. Все это глупости насчет равных возможностей, даже когда речь идет об убийстве. Естественно, существовали и другие причины. В том районе на чернокожего парня непременно обратили бы внимание.

Лукас оставил Поппи в боулинге, а сам направился на запад в Миннеаполис, зашел в бар для геев на Хэннепин-авеню, еще в два заведения на Лейк-стрит; наконец, ничего не узнав, разбудил скупщика краденого, который жил в тихом пригороде Уэйзата.

— Я не знаю, Дэвенпорт, может, это какой-нибудь псих. Прикончил женщину, а потом свалил в Юту, где купил на вырученные деньги ранчо, — сказал осведомитель.

Они сидели на застекленном крыльце, выходящем на пруд, заросший рогозом. Свет из соседнего дома отражался от поверхности воды, и Лукас видел в центре пруда темное пятно — сбившиеся в стаю утки медленно покачивались на воде. Его собеседник чувствовал себя неловко, сидя на диване в пижаме. Он курил сигареты без фильтра, его жена в махровом халате устроилась рядом с ним. На голове у нее были розовые бигуди, на лице застыло беспокойство. Она предложила Лукасу охлажденную минеральную воду с лаймом, и полицейский катал бутылку в руках, пока они разговаривали.

— На вашем месте, — сказал скупщик, — я бы поинтересовался Орвиллом Праудом.

— Орвиллом? Я думал, он в тюрьме в Аризоне или где-то еще.

— Он вышел. — Скупщик снял с языка крошку табака и стряхнул с пальцев. — Он болтается тут уже около недели или даже больше.

— Снова взялся за старое?

Ему следовало знать. Прауд в городе уже целую неделю — это следовало знать.

— Думаю, да. Все то же самое. Ему отчаянно нужны наличные. Вы ведь знаете, с кем он водит компанию. С бандами грязных байкеров, громилами, неофашистами и прочим сбродом. Так вот, я ему сказал: «Поговаривают, убийство заказал муж и кого-то нанял». А он отвечает: «Это плохая тема, Фрэнк». Ну я и заткнулся.

— А ты знаешь, где он?

— Я бы очень не хотел, чтобы это всплыло, — сказал его собеседник. — Орвилл довольно странный тип.

— Не всплывет, — заверил его Лукас.

Скупщик краденого взглянул на часы.

— Попробуйте поискать его в комнате два двадцать один во «Льве». Там сейчас идет игра.

— Оружие?

— Вы же знаете Орвилла.

— К сожалению. Ладно, Фрэнк, я твой должник.

— Хорошо. Вам все еще принадлежит тот домик на севере?

— Да.

— Могу предложить отличный «эвинруд»,[7] двадцать пять лошадиных сил, по выгодной цене.

— Не нарывайся, Фрэнк, — сказал Лукас.

— Да ладно, лейтенант.

Фрэнк ухмыльнулся, включив обаяние; он уже не так сильно нервничал.

Бар и мотель «Ричард Львиное Сердце» находился неподалеку от автострады Миннеаполис — Сент-Пол. Сначала там все было по правилам, и в течение нескольких лет владельцы терпели убытки, затем он перешел к более предприимчивым хозяевам из Майами-Бич, и с тех пор его стали называть «Дик» или «Лев», но второе имя победило. Так постановили те, кто принимал решения в подобных вопросах: «Лев» звучало более стильно. Здесь собирались игроки более высокого уровня, более скромные торговцы кокаином, более привлекательные проститутки и менее скандальные футболисты клуба «Викинги». А по ночам посетители занимали комнаты в прилегающем к бару мотеле.

Бар был отделан красным бархатом и темными деревянными панелями с овальными зеркалами. В вестибюле два чучела лисиц, стоящие на кусках плавника, расположились по обе стороны от плохой репродукции «Мальчика в голубом» Гейнсборо. Наверху в комнатах были кровати с водяными матрасами, а по кабельному телевидению показывали порнофильмы, причем без дополнительной оплаты.

Лукас прошел через вестибюль, кивнул женщине, сидевшей за конторкой портье, которая улыбнулась ему в ответ так, словно помнила, как он снял у них номер, и поднялся по ступенькам в коридор, идущий по всей длине мотеля. Комната двести двадцать один оказалась последней по левую сторону. Дэвенпорт пару мгновений постоял перед дверью, прислушиваясь, затем достал пистолет из кобуры и засунул за ремень на спине. Потом он постучал и встал так, чтобы его было видно в глазок. В глазке на секунду потемнело, и тут же послышался голос:

— Кто?

— Лукас Дэвенпорт хочет поговорить с Орвиллом.

— Его здесь нет.

— Скажи ему…

Глаз исчез. Прошла минута. Затем в глазке снова потемнело, и Лукас услышал другой голос:

— Ты один?

— Да. Никаких проблем.

Орвилл Прауд открыл дверь и быстро проверил коридор.

— В чем дело? — спросил он.

— Нужно поговорить, — сказал полицейский, заглядывая Орвиллу за плечо.

Комната двести двадцать один была апартаментами без кроватей. Семь человек сидели, не шевелясь, за восьмиугольным столом, их глаза, подобно глазам птиц, внимательно его изучали; на столе лежали карты, но фишек не было, пепельницы и бутылки с минеральной водой стояли на столе и на полу у их ног. На решетке, закрывающей батарею, пристроился коротышка в короткой кожаной куртке. У него была заостренная бородка и очки в тонкой золоченой оправе. Он был похож на Ленина и знал это. Ральф Натан. Лукас положил руку на бедро в шести дюймах от рукояти пистолета.

— Тебя когда-нибудь прикончат, — ничего не выражающим голосом проговорил Орвилл, вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. — Что нужно?

— Я хочу знать, слышал ли ты что-нибудь о нападении на женщину в Миннеаполисе. Ее забили до смерти, кое-кто думает, что муж ее заказал. Поднялся страшный шум.

Орвилл покачал головой и нахмурился. Ему шум был ни к чему.

— Я слышал об этом, но больше ничего не знаю. Ты понимаешь, до меня бы точно дошли какие-то слухи. Мне нужны наличные, я пытаюсь вернуться в дело и с кем только не встречался. Но об убийстве ничего такого не говорили.

— Никто вдруг не разбогател, никто не купил новую машину?

Прауд покачал головой.

— Нет. У Терри Меллера появилась целая куча цветных телевизоров «Панасоник», он их добыл из товарного поезда в Сент-Поле. И все.

— Уверен?

— Послушай, последние три недели я ношусь по всему городу, разговариваю с разными людьми. Только этим и занимаюсь. Но я ничего не слышал о твоем деле.

— Ладно, — невесело проговорил Лукас. — Как Аризона?

Прауд тряхнул головой.

— Нью-Мексико. Ты не хотел бы там оказаться, приятель. Это место… ну, оно первобытное.

— Печально слышать.

— Да уж.

— Держи со мной связь. Мой номер у тебя есть?

Прауд кивнул, сунул руку в карман и достал оттуда визитку с девятизначным номером, разбитым на группы по три, две и четыре цифры, как в карточке социального обеспечения. Он протянул ее полицейскому.

— Набери последние семь цифр в обратном порядке. Это мой пейджер. Если снова захочешь со мной встретиться, сначала позвони. И не стучи больше в дверь.