Владимир Колычев - Кровавые подснежники Страница 13

– Меня?!

– Это вас удивляет?

– Ну конечно!

– И все же это правда, что Нефелина из-за вас уволили?

– Ну-у… А я обязана отвечать на ваши вопросы?

– Здесь – нет, а в отделении – да. Сейчас вызовем наряд, оформим привод, в отделении вас допросим по всем правилам… Убит человек, Нина, все очень серьезно. – Макс говорил без напора, но смотрел на девушку с нажимом. – Хорошо, если вы пойдете как свидетель, а если как обвиняемая, то я вам не завидую. Убийство – это двадцать лет строгого режима. Вам оно нужно?

– Но я не убивала! – побледнев, качнула головой Нина.

– А кто убивал?

– Не знаю… Я слышала, убийц нашли…

– От кого слышали?

– Ну, Степан говорил… Он узнавал…

– Зачем?

– Боялся, что на него могут подумать. Вы все правильно говорите: Гену из-за меня уволили…

– Нефелин собирался уйти к вам от жены, я правильно понимаю?

– Да, был такой момент, – кивнула Синичкина.

– Почему не ушел?

– Холмогоров меня отговорил, – замялась Нина. – В любви признался… Я, конечно, догадывалась, что нравлюсь ему…

– А он мужчина солидный, – подсказал Максим.

– Дело не в этом…

– По службе вас поднял, так я понимаю?

– Ну, к этому и так все шло, – зажеманилась Нина.

– А Нефелина зачем уволил? Чтобы под ногами не крутился?

– Ну, в общем, да…

– Так просто взял и уволил?

– Хозяин – барин. Степан не только директор, он еще и председатель совета директоров, у него контрольный пакет, он полный здесь хозяин. Как сказал, так и будет… Ой!

Максим обернулся еще до того, как Нина тихонько вскрикнула. Услышал стремительные шаги за дверью, насторожился.

Дверь распахнулась, и в кабинет ворвался крупногабаритный мужчина лет пятидесяти. Тучное сложение, двойной подбородок, заплывшие жиром глазки.

– Что здесь такое? – трубным голосом спросил он.

Максим встретил его кинжальным взглядом – острым, пронзительным, холодным. Толстяк не испугался, но слегка стушевался. Подошел вплотную к Максиму, развел согнутые в локтях руки, но на этом и остановился.

Максим догадался, кто это. Кустарев говорил, как примерно выглядит директор завода.

Живот у Холмогорова огромный, но толстая жировая прослойка не защитит его от удара в солнечное сплетение. А больше закрыться и нечем… Но Максим бить его не стал. Собирался, но передумал. Зачем, если Степан Михайлович сбавил обороты? А если вдруг схватит за грудки, получит головой в нос. Есть еще и другие методы силового воздействия…

– Майор милиции Одинцов, – продолжая смотреть в глаза, спокойно проговорил Максим.

– По какому праву вы сюда ворвались? – дыхнув на него чесноком, с жаром спросил Холмогоров.

– Нервы, Степан Михайлович, нервы. Повышенная возбудимость – прямой путь к убийству. С Нефелиным вот разговаривали, с нервами не справились… Не сдержались, ударили, и нет больше Геннадия Зиновьевича.

– Я ударил?! – опешил толстяк.

Ноги понесли его назад, руки опустились. Останавливаясь, он с силой впечатал в пол пятку, а грузное тело по инерции продолжало движение. Он не упал, но ему пришлось потрудиться, чтобы удержать равновесие.

– А вдруг?

– Так нашли же убийц!

Холмогоров оправился от неожиданности, вернул уверенность в себе и с изобличающей ухмылкой посмотрел на Максима. Дескать, не надо маленьких дурить, а то и по рогам получить можно.

– Не тех взяли. Настоящий убийца потом появился, когда они ушли. Он в машине сидел, с женщиной. – Одинцов выразительно взглянул на Нину.

– На что вы намекаете? – всколыхнулся директор.

– На вашу горячность и необузданность…

– Вы зря на меня думаете! – разволновался Холмогоров.

– Да вы сядьте, Степан Михайлович, успокойтесь. Попейте водички, охладите нервы.

– Нет, я, конечно, сяду… – Холмогоров взял стул из общего ряда, пододвинул к себе. – Но вы напрасно меня в чем-то обвиняете… Вы даже не представляете, какие у меня связи…

– Если вы не убивали, я принесу вам свои извинения. Я человек не гордый, – со сдержанной усмешкой произнес Максим. – Но если убивали, то вам никакие связи не помогут…

– Вообще-то у меня алиби есть.

– С этого и надо было начинать. А связями пугать меня не надо. Пуганый… Где вы находились одиннадцатого февраля в районе двадцати двух – двадцати трех часов?

– Это что, допрос?

Максим вздохнул, сел за приставной стол, достал из кармана бланк повестки, ручку.

– Жду вас сегодня в семнадцать часов у себя в кабинете, город Бочаров, улица Гастелло, дом двадцать четыре…

– Я сегодня не могу.

– Тогда организуем доставку наручников на дом. Или все-таки лучше самовывозом?

– Ну, мы с Ниной в ресторане были… Да, в ресторане… Нас там видели… Официант нас обслуживал, у него спросите…

– И свое время теряете, и мое, – покачал головой Максим, осуждающе глянув на толстяка.

– Да как-то странно все.

– Что странно?

– Ну, могли бы ко мне зайти, а вы сразу к Нине… И непонятно, на каком основании.

Максим поднял правую руку и постучал по стеклышку часов. Время, оно, конечно, движется в бесконечность, но в частностях, увы, имеет свой предел.

– Степан Михайлович, зачем вы уволили Нефелина? Личные счеты?

– Ну… – Холмогоров махнул рукой. Дескать, глупо изворачиваться, когда и так все ясно. – Да, личные счеты… Мужик он хороший, специалист отличный, но есть один недостаток…

– Женщины?

– Он и до меня крутил! – встрепенулась Нина.

– С кем?

– Ну, была…

– Фамилия, имя?

– Вы серьезно? – прыснула Синичкина. – Всех обойти хотите? Да у него этих баб было, за год не управитесь! Еще тот кобель! Сказал, что все, на мне остановится! Так я ему и поверила!

– А вдруг бы остановился?

Холмогоров закашлял в кулак, давая понять, что Нину понесло не в ту сторону, но та уже не обращала внимания. Ее действительно понесло:

– Ага, конечно! Не успел остыть, как с новой закрутил!

– С кем?

– Да есть одна…

– Кто такая?

– Да не знаю… Машина у нее, конечно, супер!

Нина вспомнила о Холмогорове и мечтательно посмотрела на него. Она тоже хотела ездить на такой же крутой машине, а он способен был подарить ей мечту.

– Что за машина?

Максим наводил справки о Марине Лукашовой с ее безработным другом. Адрес ее узнал, участкового озадачил. Сведения пока скудные, но уже известно, что «Форд Фокус» в «конюшне» Лукашовой не ночевал. У нее был «Мерседес» М-класса, а он ездил на «Ленд Крузере». Гараж у них в доме на два места, а во дворе никаких машин участковый не обнаружил.

Дом у Лукашовой действительно большой, богатый. И бизнес успешный… Кстати говоря, первое время она работала в Бочарове, но потом переключилась на Москву. С Лукомором возникли трения: не дал он ей здесь работать. И все же вряд ли она заказала Нефелина, чтобы отомстить Лукомору. Для нее это слишком сложно. Откуда она могла знать, что Нефелина собирались избить лукоморские отморозки? Скорее всего, только догадывалась, если сама и втянула Нефелина в историю с платежными терминалами. Но когда его будут бить, где и как, знать она точно не могла… Значит, что-то другое. Если, конечно, она вообще причастна к этому делу. Может, зря Максим на нее грешит?..

А может, и не зря… Что, если Нефелин встречался с Лукашовой после Нины, крутил с ней роман?

– «Икс-шестой» «БМВ», там еще буква «М». Я смотрела, это самая дорогая модель, там двигатель – пятьсот пятьдесят пять лошадей…

– А женщину видели?

– Ну да, конечно… Красивая. Немолодая, но красивая… Вся такая из себя… Шуба шиншилловая… Как у меня… – Нина с благодарностью глянула на Холмогорова.

Это должно было польстить его самолюбию, но он смотрел на свою подругу хмуро, с подозрением, как будто в ожидании подвоха. Даже Максим понимал, что ей пора останавливаться, пока совсем не занесло, но натягивать поводья не собирался, как раз наоборот…

– Где вы ее видели?

– Ну, у Гены квартира была, она туда приехала…

– Квартира?

– Да, здесь недалеко… – Только сейчас Нина спохватилась, осеклась, перевела испуганный взгляд на Холмогорова.

Видно, в этой квартире она бывала не раз. Хорошо, если до того, как сошлась со своим директором, а если после?..

– Его квартира?

– Ну, он снимал… – пробормотала она в ожидании грозы.

А Холмогоров был темнее тучи, в глазах уже отсвечивали молнии.

– Ноябрь начался, сильно похолодало, а у меня там куртка была, я за ней приехала… Степа, ты же не думаешь, что я к нему приехала? – Голос у Нины дрогнул.

– Какой я тебе Степа? – громыхнул тот.

– Клянусь, не было у нас ничего! – Синичкина скрестила на груди руки.

– Не было… Я вижу, что не было, – сказал Максим со всей убедительностью, на какую только был способен.

– Видите? – зло глянул на него ревнивец.

– Вижу. И вас вижу, и Нину… Не убивали вы Нефелина.

Максим практически был уверен в этом. Своими руками Холмогоров не убивал.

– И у Нины с этим ничего не было?