Алексей Макеев - Производственный секрет Страница 14

— Туда и едем, — неожиданно охотно ответил Василий Иванович. — Куда ты сказал. По свежим следам. Порадуем шефа. Он с утра встанет не в духе, хмурый, озабоченный, а мы ему — раз и подарок! А? Как тебе идея?

Он сидел за рулем и, чтобы посмотреть на Бекаса, был вынужден повернуть голову.

— Да сними ты с него эту сраную повязку! — сердито бросил он напарнику, увидев, что Бекас по-прежнему валяется на сиденье с завязанными глазами. — Пускай теперь смотрит. А то не туда заедем еще…

Петька развязал Бекасу глаза. Но тот вскоре уснул, убаюканный ровным шумом мотора и темнотой.

Через некоторое время его растолкали и приказали выходить из машины.

— Веди! — распорядился Василий Иванович, подталкивая Бекаса в спину. — Приехали.

Бекас ошалело озирался. Вокруг было темно и ветрено. Шелестела трава, плескалась вода в пруду, шумели деревья. За прудом светились два окна.

— Тут какой-то хрен за этот год дом выстроил, — объяснил Василий Иванович. — Ничего себе особняк. Но по полной программе обустроиться не успел. До пруда, короче, еще не добрался. Так что если ты ничего не перепутал…

Бекасу подумалось, что наступил момент, когда ему нужно тянуть время.

— Тут все так изменилось, — хмуро сказал он. — Мне нужно присмотреться.

— Присматривайся, — разрешил Василий Иванович. — Только побыстрее. Ночь, она тоже не резиновая.

Он был раздражен, однако на уловку Бекаса попался. А тот, делая вид, будто мучительно вспоминает забытые места, поплелся вокруг пруда, пробрался сквозь мокрые кусты и принялся бродить по ночному саду, давно одичавшему, но по-прежнему исправно плодоносящему. Аромат давленых яблок висел в холодном воздухе.

Краем глаза Бекас посматривал на светящиеся окна и размышлял о том, как было бы здорово, если бы хозяева большой компанией вышли сейчас на ночную прогулку. Или хотя бы обеспокоились, заметив в своем саду посторонних. Ведомый этой мечтой, Бекас постепенно все более смещался к дому. При этом он старался почаще налетать на деревья, шуметь ветками и вообще привлекать к себе внимание. Одет Бекас был все в ту же пижаму и случайное пальто. О том, что хозяин пальто отправился к праотцам, Бекас старался не думать.

В конце концов Василию Ивановичу надоело бессмысленное шатание по пустому саду, и он прикрикнул на увлекшегося Бекаса:

— Ладно, хорош здесь рисоваться! Думаешь, тебя тут приютят? Ты говорил, что спрятал под берегом, — так какого черта мы делаем в этом саду?! Думаешь нас кинуть, бекасина уродский?! Да я тебя так отделаю, что никакая больница не сошьет!

Бекас упал духом и повернул обратно к пруду. И тут его мечта едва не исполнилась.

Вдруг зашумели деревья, и на тропинку выскочил незнакомый человек. Он как-то удивительно ловко ухватил Бекаса за рукав пальто и развернул лицом к себе.

— Кто такой? — отрывисто и властно спросил он и тут же, отпихнув непрезентабельного Бекаса в сторону, метнулся к Василию Ивановичу. — Кто такие?

— Пошел ты! — пробурчал тот, лениво отмахиваясь от незнакомца кулаком. — Убери клешни!

Бекас заметил, что пристающий к ним человек хорошо одет, при галстуке и от него пахнет коньяком. Но больше он ничего не успел заметить, потому что дальше произошло то, отчего Бекас едва не лишился рассудка.

Незнакомец сцепился с Василием Ивановичем, явно не собираясь его отпускать. Он был не робкого десятка, довольно силен, плюс выпитый коньяк и близость родных стен придавали ему уверенности. Василий Иванович, который сначала рассчитывал легко отделаться от чужака, разозлился не на шутку, но противник оказался слишком настырным и ловким и не отставал.

Вдруг сбоку из темноты вынырнул Петька. Он махнул рукой, и человек, повисший на Василии Ивановиче, утробно вскрикнул, будто поперхнулся. На глазах у Бекаса он вдруг упал на колени, а потом медленно повалился лицом в землю.

— Готов! — прошептал Петька, вытирая листьями тускло сверкнувшее лезвие.

— Уходим! — шепнул в ответ Василий Иванович, прислушиваясь. — Он тут не один. Валим скорее! Дошлялся, бекасина уродский!

Он махнул рукой, словно намереваясь отпустить Бекасу затрещину. Но лишь сильно пихнул его в спину.

— Валим! Валим!

Он пригнулся и нырнул под деревья. Бекас ощутил сильный толчок — это Петька, подскочивший сзади, задал ему ускорение. Бекас вспомнил про окровавленное лезвие, и его затошнило. Но он побежал из последних сил и бежал до тех пор, пока не оказался около машины. Только сейчас он заметил, что это «Нива», дизайнер которой постарался придать ей вид крутого джипа. Судя по всему, эта машина в команде заказчика была предназначена для выездов в районы. Не слишком приметная и достаточно надежная. Номера в темноте Бекас не разглядел, хотя ему этого очень хотелось. Его запихали в машину, взревел мотор, и «Нива» помчалась по кочкам, удаляясь от пруда в сторону березовой рощи.

— Сделали подарок шефу! — с неловким смешком произнес немного погодя Петька.

— Ладно, заткнись! — оборвал его Василий Иванович. — Все из-за этого лоха! Надо было с самого начала отделать его так, чтобы кишки изо рта полезли. Он бы нам все рассказал, до последнего сантиметра! И мы бы без него тут управились в два счета. Слышишь, Бекас? Больше ты нас не заморочишь. Сейчас приедем и обработаем тебя по полной. Ты лучше готовь исповедь заранее. Меньше будешь мучиться.

Бекас и без того находился в полуобморочном состоянии, а угрозы, которые беспрерывным потоком лились из глотки Василия Ивановича, ввергали его в состояние шока. Он обливался холодным потом, съежившись на заднем сиденье. Он пытался спрятаться в чужое пальто, как черепаха прячется в свой панцирь, но сам понимал, насколько эта попытка смехотворна.

Они ехали уже минут двадцать. Под колесами теперь было ровное шоссе, и Василий Иванович гнал вовсю. Вдруг он резко сбросил скорость, всмотрелся вперед и с глубочайшей досадой пробормотал:

— Ах, сука! Менты! Там впереди дорога перекрыта. Проверяют машины. Чует мое сердце, что это по нашу душу!

— Да брось ты! — усомнился Петька. — Как они могли так скоро нас вычислить? Не может этого быть. Обычный пост, бабки сшибают.

— Поговори мне! — зло буркнул Василий Иванович, выворачивая руль и съезжая с асфальта. — Обычный пост! Глазом не моргнешь, как на тебя браслеты наденут! Ты знаешь, кого ты в саду завалил? Может, у них там прямая связь с управлением МВД? А ты пику свою выбросил? А-а! И в машине у нас вот эта подозрительная личность сидит. Нет уж, береженого бог бережет! Поедем в обход, через луга. Пока погода не испортилась.

Подпрыгивая на кочках, «Нива» помчалась по голой земле, с каждой минутой удаляясь от шоссе, на котором были машины, люди и последняя надежда на спасение. Бекас окончательно впал в отчаяние.

Он с тоской и ненавистью смотрел в крепкий затылок Василия Ивановича, который уверенно вел машину вдоль невысокого обрыва — справа от них был песчаный карьер. За карьером маняще подмигивали огоньки какого-то селения.

Бекас не знал, что делать, но ему показалось, что если машина свалится в карьер, то у него будет шанс сбежать. Надо было помешать Василию Ивановичу управлять. И тогда Бекас сделал единственное, что мог сделать, — он наклонился вперед, зажмурился и что есть силы впился зубами в ухо Василия Ивановича.

Тот заорал благим матом и выпустил из рук рулевое колесо. «Нива» подпрыгнула на очередной кочке, слетела с обрыва и покатилась вниз по песчаному склону, переворачиваясь, точно игрушечная машинка. Лобовое стекло треснуло и вывалилось наружу. Мотор заглох, и было слышно, как гремит сминаемое железо. Потом «Нива» достигла дна карьера, повалилась набок, и наступила тишина. 

Глава 6

— Как, ты говоришь, называется эта станция? — спросил Крячко, озираясь.

Вокруг в отсветах железнодорожных прожекторов темнели силуэты старых вагонов. Некоторые еще стояли на запасных путях, некоторые были давно сняты с колес и, кажется, служили теперь жилыми помещениями. Об этом свидетельствовали колеблющиеся огоньки за грязными стеклами и запахи жарящейся картошки, струящиеся над просмоленными шпалами. Там, где ржавые рельсы обрывались, начиналось чистое поле, простирающееся до самого горизонта, усыпанного редкими звездочками. Несмотря на открытое пространство, ветер здесь дул куда слабее, чем в поместье у Левитина, и было не так холодно. Гуров, у которого ноги промокли насквозь, был очень рад этому факту.

— Я про станцию ничего не говорил, — ответил он Крячко. — Мы оба прочитали ее название на указателе — Лопатино.

— Ага, — удовлетворенно сказал Крячко. — А я ведь никогда тут не был.

— Аналогично, — сказал Гуров. — И что же из этого следует?

— То, что нам будет сложно здесь ориентироваться, — ответил Крячко. — Ночь, какие-то вагончики, картошкой пахнет…