Николай Леонов - Жестокая справедливость Страница 14

– А миллионная премия за раскрытие? – выжидающе прищурился Станислав. – Как быть с этим?

– Уловка для отмазки, чтобы отвести от себя какие-либо подозрения, – пожал плечами капитан. – На базаре кто громче всех кричит «Держите вора!»? Сам вор. Так что это, мне думается, не более чем хитрость. Если не возражаете, попытаюсь через «отставных» воров прощупать обстановку как среди абрековских, так и среди медяковских.

– А что? Здравая мысль… – согласился Гуров. – Это было бы очень и очень кстати. Я лично только за.

– Согласен! – одобрительно поднял руку Крячко. – В конце концов, если вторая версия не подтвердится, это только укрепит позиции первой. Ну а если вторая получит дополнительные факты, которые ее подтвердят, я только порадуюсь за нашего растущего коллегу. Кстати, Володя, а что ты думаешь о вероятности перевода в Москву? Перспективы – колоссальные, работы – непочатый край. А?

– Подумать стоит… – поднимаясь со стула, вздохнул капитан. – Ну, что? С вашего позволения, отбываю для проведения цикла встреч со своим информконтингентом. Если вдруг срочно понадоблюсь, вот мой сотовый. Думаю, завтра утром какие-то результаты уже будут.

…Начало сентября минувшего года.

Нина вышла из гастронома, который с некоторых пор стал сетевым супермаркетом «Лаванда». Новые хозяева подгламурили здание снаружи и изнутри, установили камеры видеонаблюдения по углам торгового зала и пикающие сканеры у касс. Цены, разумеется, стали гораздо выше, чем в прежнем гастрономе, а вот качество продуктов заметно снизилось, несмотря на сплошной ламинат. А может, поэтому все подряд и стали ламинировать, чтобы до поры до времени покупатель не почуял, какого кота в мешке ему подсунули в магазине под видом «наисвежайшей» ветчины?

Заглянув в сумку и быстро просмотрев покупки – все ли куплено из того, что было намечено, Нина медленно направилась в сторону дома. Спешить было некуда. До дежурства еще несколько часов, домашние дела уже закончены… Мимо пробежала незнакомая девочка, выпалив на ходу «Здрасте!», и, чему-то радуясь, помчалась дальше. Нина, едва успев ответить, оглянулась вслед этой егозе и сразу же вспомнила об Анютке. Та тоже совсем недавно была живой, радостной и беззаботной. А теперь…

Всякий раз отправляясь за покупками, Нина обязательно покупала сестре какой-то гостинец – мороженое, шоколадку, апельсин. Ей доставляло удовольствие видеть, как у той в глазах, хоть на самый малый, краткий миг, вдруг появляется какая-то осмысленность, давая надежду на то, что однажды она выйдет из своего сумеречного небытия и вновь станет прежней.

Неожиданно кто-то ее окликнул:

– Девушка, не скажете, как пройти на улицу Энергетиков?

Нина оглянулась и увидела перед собой незнакомого парня в легкой летней костюмной джинсовой паре – брюках и рубашке с коротким рукавом. Незнакомец был хорош собою – статен, крепок, с уверенным взглядом и открытой, доброжелательной улыбкой.

– По-моему, в Судакове такой улицы нет… – начала было она, но парень, всплеснув руками, не дал ей договорить.

– Как? Я попал в Судаково?! Вот это отметили день рождения! Девушка, ради бога! Не бросайте меня одного, а то заблужусь окончательно и пропаду бесследно…

– Это новый способ знакомиться на улице? – чуть заметно улыбнулась Нина.

– Хм… Ну да, только что сам придумал. А что оставалось делать? Вижу: идет настоящая королева красоты, судя по всему, незамужняя. И я, как нарочно, абсолютно свободен. Ну, вот и подумалось: а вдруг сегодня мы могли бы с вами встретиться?.. Меня зовут Владимир Луцкий, занимаюсь тренерской работой.

– Нина, – лаконично представилась она. – Знаете, Володя, сейчас у меня никаких встреч ни с кем нет и быть не может. Почему? Я только недавно похоронила очень близкого мне человека, так что…

– Ну, проводить-то вас хотя бы можно? – мигом погасив улыбку, попросил тот.

Они шли по улице, разговаривая о том о сем… Впрочем, в основном говорил Владимир, рассказывая о своей работе, о своих родных местах на Новгородчине. Когда они вышли из переулка к дому Росининых, у калитки в штатском прикиде Нину ждал капитан Коповой. Увидев девушку в компании с незнакомым парнем, он нахмурился и, поздоровавшись, попросил ее отойти с ним на пару слов.

– Нина, вам незнакома такая фамилия – Музыреев? Он прописан в областном центре, но обретается здесь. Никогда не слышали? Понятно… Да, я сейчас пытаюсь установить его причастность к похищению Ани. Его машина очень напоминает ту, которую на «авенюшке» заметили очевидцы в день исчезновения вашей сестры. Ну, ладно, попробую взять его в оборот… Как Аня? Все так же? Жаль…

Поблагодарив Копового и взглянув на парней, чего-то молча дожидающихся, Нина улыбнулась:

– В гости не приглашаю, за что прошу извинить. Было приятно пообщаться. – Кивнула на прощание и скрылась за калиткой.

Оба Владимира молча глядели ей вслед, время от времени обмениваясь изучающими взглядами.

Дома Нина быстро распаковала покупки. Вложив в руку Ани шоколадку и вызвав этим некоторое оживление в ее глазах, она поспешила к компьютеру. Вставив компакт-диск базы данных областной ГАИ, недавно купленный из-под полы у местных видеопиратов, Нина набрала в поисковой системе фамилию Музыреев. Из десятка автовладельцев Музыреевых, проживающих по всей области, в Судакове оказался один – Музыреев Анатолий, владелец автомобиля «Лендровер», госномер которого содержал три шестерки. «Ну, что ж, займемся этим Музыреевым, – не отрывая взгляда от монитора, мысленно отметила Нина. – Посмотрим, что там за гусь лапчатый…»

…В конце октября в реанимацию судаковской райбольницы вечером был доставлен крупный молодой мужчина с тяжелой черепно-мозговой травмой. После двух месяцев лечения и в Судакове, и в областной клинике пострадавший вышел с инвалидностью, мучимый периодическими приступами сильнейшей головной боли и довольно частыми эпилептическими припадками.

Глава 4

Когда Коповой скрылся за дверью, Лев некоторое время молча в упор смотрел на Станислава. Крячко, прекрасно понимая, что именно означает этот взгляд, тем не менее отреагировал в точности как студент Дуб из гайдаевской комедии, который пришел сдавать экзамен к профессору Лопуху с припрятанной радиоаппаратурой, – наивно-удивленным, «ничего не понимающим» взглядом.

– Стас, ты, как я понял, встречаясь с вдовой, решил совместить приятное с полезным? А? – прищурившись, строго поинтересовался Гуров. – Я прав? Не знаю, сколь велико значение полученной тобой информации – время покажет, но уж в устройстве своих сердечных дел, по-моему, ты уже превзошел самого себя. За пару часов успел и познакомиться, и охмурить, и затащить в постель.

– Лева, говорю как на духу, – горячо заговорил Станислав. – Я и сам не ожидал, что так получится. Если честно, это скорее не я ее, а она меня и охмурила, и затащила в постель.

– Вот как? – укоризненно покачал головой Лев. – И ты, встречаясь с человеком, который может быть напрямую причастен к убийству, соглашаешься вступить с ним в интимные отношения? А если это был сознательный маневр, чтобы подцепить тебя на крючок? Ты уверен, что сейчас твоя «зазноба» не проходит обследование у судмедэксперта и не пишет в прокуратуру заявление о том, что оперуполномоченный главка Крячко, угрожая выставить ее главной виновной в смерти мужа, принудил заняться сексом? Представляешь, что начнется, если такая «телега» прикатит в главк? Да нас обоих кое-кто из министерства с ушами утопит в грязи! И Петру отрикошетит так, что он долго будет нас благодарить…

Налившись краской, Крячко сидел, понурив голову и сведя брови в одну линию. Но не потому, что понял, какую глупость допустил, изменив и Снежиночке, и служебному долгу. Его повергли в досаду упреки приятеля, догадавшегося, где он был и чем занимался.

– Ладно, не будем думать о плохом, – устало махнул рукой Гуров. – Но ты впредь заруби себе на носу: когда мы что-то расследуем, никаких поблажек и послаблений себе, горячо любимому. Ни-ни!

– Лады! – несколько оправившись, истово кивнул Стас. – Слушай, Лева… Я не себе в оправдание, а чтобы как-то поставить точку на этом дурацком случае. Знаешь, мне кажется, ну… Когда мы оказались у нее в постели, она не столько намеревалась меня подставить или что-то в этом роде, сколько заочно мстила своему непутевому муженьку. Она сказала потом, что они уже лет шесть или семь жили каждый своей жизнью. Детей у них не было и быть не могло. Что-то у него там оказалось не в порядке, вроде бы в молодости переболел гонореей. Усыновить ребенка он не захотел, на ЭКО тратиться пожадничал. Про многие его похождения с женщинами она хорошо знала. Знала и об истории с Лидой Урюпец. Если до этого случая они хоть иногда вспоминали, что все еще муж и жена, то после она вообще стала его избегать.

– Понятно… А к Захарухину она как вообще относится? С ненавистью, презрением, безразличием?