Фридрих Незнанский - Пуля для следователя Страница 14

— Такое сейчас случается сплошь и рядом, — вставил прокурор.

— Трудно отрицать. В данном случае получается, что Поливанов достаточно близко подошел к развязке. И в то же время в его доказательной базе отсутствуют некоторые опорные точки.

— Какие вы имеете в виду?

— Ну, например, из дела ясно, — надев очки, Александр Борисович, посмотрел на листок бумаги со своими записями, — что летом прошлого года арбитражный суд Нижегородской области прекратил производство по иску коллективного акционера металлургического завода — механической фабрики «Стандарт» — об исполнении решения совета директоров о назначении нового гендиректора. При этом истец предоставил в суд выписку из протокола совета директоров, характеризуя ее как фиктивную. Из контекста следует, что эта выписка имеется в деле. Однако я ее там не обнаружил.

— Куда ж она могла деться?!

— Вы меня спрашиваете?! А я как раз хотел узнать об этом у вас.

— Ах, Александр Борисович, как четко вы уловили специфику столь запутанного дела, — с нотками восхищения в голосе усмехнулся Селихов. — Я над ним долго голову ломал, а вы — раз-два и в дамки. — Он посерьезнел. — Вы знаете, я тоже обратил внимание на отсутствие этого и ряда некоторых других документов. Спрашивал Поливанова и не мог добиться внятного ответа. Получалось, вроде бы они есть, указаны в описи, упоминаются, и в то же время их нет. Такой вот парадокс. Конечно, о мертвых принято говорить либо хорошо, либо ничего. Но мы все-таки не в курилке судачим, не перемываем людям косточки от нечего делать. Я объясняю все эти огрехи элементарной несобранностью. К Юрию все относились прекрасно: замечательный сын замечательного отца, у него масса положительных качеств. Однако иногда он сильно злоупотреблял нашим доверием, действовал спустя рукава, надеялся на извечный русский «авось». Так и с этим делом. Расследовал он его долго и малоэффективно. В конце концов я отобрал у него два дела под благовидным предлогом. Сказал, что одно вообще прекращаю, хотя полной уверенности о его прекращении у меня нет и сейчас.

— Вы имеете в виду фальшивомонетчиков?

— Да. А второе решил передать Касаткину под тем соусом, что хочу поручить Поливанову более актуальные дела, которые могут получить резонанс в связи с приближающимся юбилеем Победы. Хотя понимаю, раскрутить тройное убийство гораздо важнее. Надеюсь, опытный Касаткин с ним справится. Он из тех, кто медленно запрягает, да быстро едет. А Юрий явно оказался в тупике. У него случилось нечто вроде творческого кризиса, можно сказать, забуксовал парень. Отсюда провалы логики, потери документов.

— То есть вы в курсе того, что потери были.

— Разумеется. Касаткину придется их восстанавливать, искать копии. Ведь были утрачены некоторые оригиналы.

— Виктор Николаевич, вы утверждаете, последнее время Поливанов находился в кризисе. Как долго тянулся этот период?

— Пожалуй, с осени. Я даже обратил внимание на его хандру. По осени у многих людей бывает депрессия. Списал на это. Со временем гляжу — не проходит.

— Может, виной тому были какие-то внешние причины?

— Сейчас начинаю склоняться к этому все больше и больше. Следователь — должность рисковая, не вам мне рассказывать. Тут и месть возможна. Народ нынче без тормозов. По любому поводу хватается за оружие, за взрывчатку. Действительно напортачил Нобель со своим динамитом, выпустил джинна из бутылки.

Почувствовав, что собеседник норовит перевести разговор на другую тему, Турецкий предпочел покинуть прокурора. Он вернулся в кабинет Касаткина, где составил для Марата Александровича реестрик, на что тому нужно обратить при расследовании первостепенное внимание.

— Дело об убийстве обоих Поливановых Генеральная прокуратура забрала. Но раз вы начали им заниматься, то продолжайте. Нелепо бросать на полпути, люди будут удивлены.

Касаткин выслушал это сообщение московского «важняка» с каменным лицом.

— Очень разбросанное дело. Организации морочат голову с ответами на мои запросы.

— Будут тянуть резину — скажите мне. Мигом ответят. Обращайтесь ко мне без всякого стеснения.

— То есть вы меня контролируете?

— Как участника комплексной следственной бригады. Хотя это слово «контролировать» тут не совсем точно. Вернее, курирую или даже патронирую. Именно так, — сказал Александр Борисович.

Перед уходом из касаткинского кабинета он позвонил Яковлеву:

— Что-нибудь удалось выяснить?

— Есть ориентировочные наводки насчет марки машины.

— Потом расскажешь. Мы с Галиной сейчас заедем в горотдел милиции — почитать протоколы с места убийства старшего Поливанова. А ты подожди нас в «Старой мельнице».

— Это же долго получается, Александр Борисович. Может, мне тоже туда подъехать?

— Не дергайся, подожди.

— Есть, не дергаться. И ежу ясно, почему так велено.

— Вот и замечательно.

В машине Турецкий приказал водителю сразу ехать к «Старой мельнице» и, перехватив удивленный взгляд Галины, объяснил:

— Маленькие хитрости. Просто мне интересно, утекает ли информация через нашего нового друга Касаткина.

Глава 11 Борьба за собственность

Светлана Перова отправилась на утренней электричке в Зеленодольск. Она специально выехала пораньше, чтобы успеть повстречаться с большим количеством предпринимателей. Вчера она долго названивала сюда по телефону. Не удавалось застать то одного, то другого. Все же, благодаря любезной Нине Константиновне из мэрии, в течение дня удалось договориться с несколькими из них, и Светлана хотела использовать поездку с максимальной пользой. Правда, ей не верилось, что таким способом можно добыть весомые доказательства, и Турецкий битый час наставлял ее на путь истинный. Говорил, если нет прямых улик, нужно собирать косвенные. Следователю ни в коем случае нельзя сидеть сложа руки. Нужно забрасывать сети наугад, тогда рано или поздно в них попадется добыча. Пусть беседует, все пригодится, со временем количество перейдет в качество.

Вчера прибыло заключение эксперта о машине, на которой преступники оба раза приезжали в поселок Ноготково. Как и можно было предполагать, это оказался наш «уазик». Появись они на импортном внедорожнике типа «хаммера», на них везде обязательно обратили бы внимание.

Вчера же Перова еще раз прочитала протоколы осмотра обоих мест происшествия в Ноготкове. На теле Поливанова-младшего было несколько огнестрельных и ножевых ранений. Колотая рана имеется и у вице-мэра. Помимо нее есть пять огнестрельных, две из которых смертельные. Стреляли с близкого расстояния.

Представив себе эту картину, Светлана зябко поежилась. Глядя в этот момент на нее, можно было подумать, что в вагоне холодно. На самом деле электричка хорошо отапливается. Сюда бы сейчас побольше пассажиров, тут вообще жарко стало бы. Однако по утрам в сторону области едет мало народу. К тому же этот состав с укороченным маршрутом — только до Зеленодольска. Видимо, на ней добираются москвичи, которые там работают. Ей захотелось проверить свои предположения, и она спросила у сидевшего напротив мужчины:

— Скажите, вы регулярно ездите в это время в Зеленодольск?

— Я-то каждый день, работаю там. Тут таких много, одни и те же лица уже примелькались. Едем в одно и то же время, у каждого излюбленный вагон, даже место. Когда появляется новый человек вроде вас, он сразу бросается в глаза.

— А вы где там работаете?

— Вы что, устроиться хотите?

— Нет, просто интересно.

— А то у нас сладкое место — я работаю на кондитерской фабрике, электриком. Приходите к нам, будем вместе делать киндер-сюрпризы.

Перова вспомнила, что старая кондитерская фабрика фигурировала в ее списке. После того как ее модернизировали итальянцы, она стала одним из заманчивых предприятий города. В результате инвестиционного конкурса там произошла смена руководства.

— Я хотя редко бывала в Зеленодольске, но слышала, что недавно у вас сменился владелец.

— Было дело.

— Ну и как новый? Для вас это лучше или хуже?

— Нам по барабану, чья это собственность. Лишь бы деньги платили. А уж кто там владеет акциями — пусть богачи сами между собой разбираются.

— Зарплату выдают без задержек?

— Исправно. Как штык.

— Что собой представляет новый директор?

— Понятия не имею. Я и прежнего видел раз-два и обчелся. И к этому в кабинет невхож. У них свои дела, у нас — свои.

Первый прием у Светланы был в десять часов на заводе лифтового оборудования. Директором там был некто Маянский, в свое время усиленно претендовавший на приобретение предприятия транспортных услуг. Это был тот человек, которого внес в список мэр вместо подозревавшегося большинством Балясникова.