Иэн Рэнкин - Заживо погребенные Страница 14

– Кафферти закажет тебя.

– Если сможет, в чем я сильно сомневаюсь.

– Вы с Эли, наверно, очень любите друг друга.

– Его мать умерла, когда ему было двенадцать. Детям такой опыт ни к чему.

Он смотрел на замусоренную узкую полосу воды таким пристальным взглядом, каким туристы смотрят на воду в Венеции. Девушка на велосипеде, ехавшая по дорожке в их сторону, кивнула им, когда они посторонились, чтобы дать ей проехать.

Когда дочери Ребуса было двенадцать, она жила с матерью, они к тому времени уже развелись.

– Я всегда помогал, чем мог, – сказал Хорек.

Он произнес это спокойно, без показных чувств, но Ребус не был уверен, что он вполне искренен.

– Ты о его делах?

– Конечно нет; если б знал, я бы этого не допустил.

– Что-то не очень верится.

– Да пошел ты, Ребус.

– По крайней мере ты мог устроить его на работу в вашу фирму. Ведь твоему боссу всегда нужны торговцы наркотой.

– Эли ничего не знал о наших делах с Кафферти, – процедил сквозь зубы Хорек.

– Не знал? – Ребус улыбнулся, но глаза его оставались серьезными. – Уж не хочешь ли ты сказать, что Верзила Гор способен поделиться удачей? В любом случае вам был бы конец. – Не глядя на Хорька, Ребус кивал головой, как бы убеждая самого себя. Сдай Хорек своего босса, и он труп. Но если бы Кафферти обнаружил, что сын самого надежного из работающих на него людей торгует наркотиками на его территории… тогда Хорьку тоже несдобровать. – Я не хочу лезть в ваши дела, – продолжал Ребус, закуривая, скомкал пустую пачку, бросил ее на землю и пинком столкнул в канал.

Хорек молча следил за его действиями и вдруг нагнулся, выловил скомканную пачку из воды и мокрую сунул в карман засаленного пальто.

– Мне, видимо, всегда придется подбирать дерьмо за другими, – сказал он.

Ребус понял, что он имеет в виду: Сэмми в инвалидной коляске; водитель, совершивший наезд и скрывшийся с места ДТП…

– Я ничего тебе не должен, – тихим голосом произнес Ребус.

– Не беспокойся, я не работаю так, как ты думаешь.

Ребус пристально посмотрел на него. Ведь, встречаясь с Хорьком раньше, он видел… а что он, собственно, видел? Подручного Кафферти, гнусного подонка – мелкий винтик в большой машине, крепко завинченный и незаменимый. А теперь перед ним был отец, человеческое существо. Ведь до сегодняшнего дня он и не подозревал о том, что у Хорька есть сын. А теперь он знал, что этот человек, потеряв жену, один растил сына в самый трудный, подростковый период. Невдалеке оттого места, где они стояли, проплыла, кокетливо прихорашиваясь, пара лебедей. В канале испокон веков жили лебеди. Хотя загрязнение воздуха и воды их убивало, а соседство с пивоварней заставляло покидать привычные места, так что лебедей здесь уже давно не должно было быть. Но эта последняя пара отличалась непоколебимым постоянством.

– Пойдем выпьем чего-нибудь, – предложил Ребус.

«Могильщики» было неофициальное название этого паба. При открытии он был назван «Тренажерный зал», но, поскольку рядом находилось кладбище, первоначальное название изменилось. Заведение гордилось своим пивом, а отполированная до блеска медь как бы намекала на стоящую рядом пивоварню. Поначалу бармен воспринял заказ Хорька как шутку, но, когда Ребус в ответ на его недоуменный взгляд пожал плечами, он налил, что было заказано.

– Пинта восьмидесятого и кампари-сода, – объявил бармен, ставя напитки на стойку.

Бокал кампари украшали маленький бумажный зонтик и засахаренная вишня.

– Пытаешься рассмешить, сынок? – спросил Хорек, выуживая украшения из бокала и бросая их в пепельницу. Через секунду туда же отправилась и выловленная из канала сигаретная пачка.

Они присели за столик в тихом уголке. Сделав два долгих глотка из своей кружки, Ребус слизнул пену с нижней губы.

– Так ты действительно это сделаешь?

– Это же семейное дело, Ребус. Ты ведь для своей семьи все сделаешь, верно?

– Очень может быть.

– Вспомни, ведь ты засадил собственного брата, разве не так?

Ребус поднял на него глаза.

– Он сам себя засадил. Хорек повел плечами.

– Называй как хочешь.

С полминуты они молчали, сосредоточившись на напитках. Ребус думал о своем брате Майкле, мелком наркодилере. Сейчас, отсидев положенное, он больше этим не занимается… Хорек нарушил молчание первым:

– Эли полный дурак. Но это не значит, что я не стану его вытаскивать.

Склонив голову, он сжал пальцами переносицу. Ребус услышал, как он пробормотал что-то вроде «Господи…». Ему вспомнилось, что он почувствовал, когда увидел Сэмми в больнице, подключенного ко всяким системам, с телом, изломанным, как у старой куклы.

– Ты как себя чувствуешь, нормально? – спросил он.

Хорек кивнул, не поднимая головы. Розоватая кожа на его лысой макушке была покрыта мелкими чешуйками. Ребус обратил внимание на его скрюченные, как от артрита, пальцы. Хорек едва притронулся к своему стакану, а Ребус уже почти осушил свой.

– Закажу еще, – предложил он.

Хорек поднял голову, Веки его были красными, как у зверька, в честь которого он был назван.

– Моя очередь, – решительно объявил он.

– Да ладно, – жестом успокоил его Ребус. Но Хорек покачал головой:

– Это не по мне, Ребус, я так не работаю.

Он поднялся и, распрямив спину, направился к барной стойке. Вернулся к столику с кружкой пива и поставил ее перед Ребусом.

– Будем здоровы.

– Будем. – Хорек снова сел, отпил чуток из своего бокала. – Так что им от меня надо, этим твоим друзьям?

– Я бы не назвал их друзьями.

– Полагаю, дальше последует моя встреча с ними?

Ребус кивнул.

– Они хотят, чтобы ты слил им все, что у тебя есть на Кафферти.

– Зачем? Какой смысл? У него же рак. Поэтому-то его и выпустили из тюрьмы Барлинни.

– И все лечение Кафферти ограничилось несколькими сеансами облучения. Предъявив ему обвинения, мы потребуем нового медицинского освидетельствования. Если болезнь не подтвердится, он снова отправится за решетку.

– И в Эдинбурге с преступностью будет сразу же покончено? Ни уличной наркоторговли, ни махинаций?… – Хорек чуть заметно улыбнулся. – Уж кому знать, как не тебе.

Ребус, сосредоточив взгляд на пиве, промолчал. Он знал, что Хорек прав. Слизнув с губ пену и сделав решительное лицо, он начал:

– Послушай… Я думаю…

Хорек, с интересом глядя на него, ждал, что он скажет.

– Дело в том… – Ребус заерзал на стуле, словно пробуя усесться поудобнее. – Я не уверен, что именно сейчас от тебя что-то потребуется.

– Что ты имеешь в виду?

– Я думаю, ты не должен соглашаться делать что-то сразу. Эли потребуется адвокат, и этот адвокат может порасспросить кое о чем.

Глаза Хорька расширились.

– Например?

– Каким образом полиция вышла на этот трейлер, как они его нашли… Возможно, там у них не все чисто. Они не поставили в известность ни таможню, ни службу акцизов. Возможно, есть процедурные проколы… – Ребус сжал кулаки, заметив надежду, мелькнувшую на лице Хорька. – Пойми, я не утверждаю, я только предполагаю.

– Конечно, я понимаю.

– Я не могу сказать, так это или не так.

– Понимаю. – Запустив ногти в щетину, Хорек поскреб подбородок. – Если я обращусь к адвокату, как сделать так, чтобы это не дошло до Верзилы Гора?

– Надо действовать втихую; не думаю, чтобы Шотландское агентство по борьбе с наркотиками хотело бы придать это дело огласке.

Хорек наклонился к Ребусу, словно собираясь посекретничать с ним.

– А если они пронюхают, что ты мне тут говорил…

Ребус отстранился.

– А что я тебе говорил?

Лицо Хорька расплылось в улыбке.

– Ничего, мистер Ребус. Вообще ничего.

Он протянул руку. Ребус протянул свою, почувствовал мягкое рукопожатие, которым мужчины обменялись на прощание. Они не обменялись больше ни одним словом: им было достаточно видеть глаза друг друга.

Все было так, как говорил Клеверхаус: «Просто поговорите о том о сем, как отец с отцом…»

Клеверхаус и Ормистон привезли его в Туллиаллан. По дороге они почти не разговаривали.

Ребус: «Не думаю, что он на это пойдет».

Клеверхаус: «Тогда его сын сядет в тюрьму».

Эту фразу Клеверхаус злобно талдычил, пока Ребус не напомнил ему, что этот человек не из тех, кого можно убедить.

– А может, мне потолковать с ним? – сказал Клеверхаус. – Мне и Орми; может, наши аргументы окажутся более убедительными?

– Вполне возможно.

Когда Ормистон дернул ручной тормоз, он заскрипел, как тяжелая несмазанная дверь. Ребус вылез из машины и, идя по паркингу, слышал позади себя звук отъезжающего автомобиля. Войдя в колледж, он сразу же направился в бар. На сегодня рабочий день закончился.

– Я пропустил что-нибудь стоящее? – поинтересовался он у сидевших у стола офицеров.