Святой убийца [litres] - Николай Иванович Леонов Страница 14

– А как фамилия сожителя? – поинтересовался Гуров.

– Ей-богу, не помню, Лев Иванович, – развел руками Яковлев. – Видишь, я тогда про сожителя случайно услышал, когда Ратас просила Сысоева его допросить. Однако этого потом ни в одном протоколе не оказалось. Да и с записью этой странная штука произошла. Однажды утром со склада вещдоков вынесли стопку промокших вещей и документов, среди которых был и телефон Ратас. Сказали, дескать, трубу прорвало, а ни одного слесаря потом в отделе так и не появилось. Да и зачем нужно было телефон у женщины забирать, если можно было из него просто карту с записью вынуть? Я думаю, кому-то нужно было, чтобы все следы контактов Ратас и Киреева были уничтожены. И этот кто-то сидит высоко. Либо у вас, в Главке, либо и вовсе в министерстве. Так что, если хочешь в этом деле разобраться, Лев Иванович, сначала ищи своих. Я, кстати, краем уха слышал, что против Киреева еще несколько аналогичных дел возбуждали и их кто-то так же спокойно потушил.

– Понятно, – кивнул Гуров. – Слушай, Иван Степанович, а ты что так рано на пенсию ушел? Еще десяток лет поработать бы мог. Пользу бы принес, – сделав глоток уже остывшего кофе, продолжил сыщик. – Не хочешь вернуться? Могу тебе помочь к нам, в Главк, устроиться.

– Нет, Лев Иванович, я откажусь, – покачал головой Яковлев. – Тут вишь какое дело, я жене обещание дал. Она меня последние лет десять пилила. Дескать, уходи из полиции, неправым делом ты занимаешься. А когда умирала, обещание с меня взяла доработать до пенсии, уйти из полиции и заняться какими-нибудь хорошими делами. Я ей пообещал и слово свое перед покойницей не нарушу!

– Ну, это твое решение! – хмыкнул Гуров. – Спасибо, что помог. Теперь картинка немного проясняется. Ну а с этой Ратас я еще пообщаюсь. У нее и узнаю, как звали сожителя. А ты, может, перекусить что-нибудь хочешь? А я тебя тут вместо еды разговорами кормлю.

– Спасибо, нет, – ответил Яковлев. – Сейчас Великий пост идет, а тут все скоромное. Так что я дома поем, что Бог послал.

Сыщик удивленно посмотрел на бывшего полицейского, неожиданно проявившего строгую религиозность, которой Гуров раньше и не предполагал. Однако комментировать это заявление Яковлева посчитал неправильным. Как и задавать вопросы о вере.

– А ты над чем сейчас работаешь, Лев Иванович? – поинтересовался пенсионер.

– Собираю всю информацию, которая имеет отношение к Кирееву, – расплывчато ответил Гуров.

– Понятно, – улыбнулся Яковлев, не спеша допил чай, а потом поднялся со стула. – Еще раз спасибо за помощь, Лев Иванович. Не буду больше тебя задерживать.

Мужчины пожали друг другу руки, и пенсионер пошел к выходу.

Мария вышла из театра примерно через полчаса после того, как ушел Яковлев. Она выглядела настолько красивой, что Гуров несколько секунд восторженно любовался женой, не в силах отвести взгляд. Впрочем, Строева всегда была такой. Даже когда несколько лет назад ее жизни угрожала реальная опасность, она в такой страшной ситуации оставалась красивой, элегантной, уверенной в себе и своем муже и спокойной. Как только она вышла из дверей, к актрисе сразу же бросились с цветами несколько поклонников и поклонниц, поджидавших ее появления невесть где. Гуров дождался, пока они подарят Строевой букеты и скажут ей слова восхищения, и лишь затем поднялся из-за стола и вышел на улицу. Он позвал жену по имени и помахал ей рукой. Мария увидела его и с улыбкой перебежала через дорогу.

– Вот это сюрприз! – рассмеялась она. – Не ожидала, что ты от своих преступников сможешь раньше позднего вечера оторваться.

– Сегодня мне повезло: преступники закончились раньше, чем я ожидал, – улыбнулся в ответ сыщик. – Зато у нас сегодня будут гости. Может, заедем куда-нибудь, купим что-то на ужин?

– Петр и Стас? – поинтересовалась насчет гостей Строева. Гуров кивнул.

– Лёва, ты когда-нибудь в холодильник заглядываешь? – снова рассмеялась Мария. – Там есть холодец, который Стасик так любит. Котлеты, думаю, тоже всех устроят. Осталось только гарнир приготовить. Что касается остального, если хочешь, можем заехать и купить какие-нибудь салатики, а так у меня кое-какие соленья еще остались. Ну, и если вы опять будете коньяк дуть, то лимоны дома кончились. Такое меню тебя устроит?

– Вполне, – с серьезным видом кивнул сыщик. – Салаты не нужны, раз соленья есть. А вот лимон на всякий случай не помешает. Но его в супермаркете у дома можно спокойно купить. Так что прошу вас в мою карету, королева!..

У большинства людей образ актрисы совершенно не сочетается с домашним хозяйством. По их мнению, женщины этой профессии ведут богемный образ жизни, и все, чем они заняты, – это заботы о собственной внешности и имидже да бесконечные вечеринки, где актрисы заводят знакомства и ищут продюсеров. Однако Строева в этот типаж совершенно не укладывалась, как и достаточно большое количество по-настоящему хороших актрис. Мария любила семью и дом и обожала хлопотать на кухне. У нее буквально все горело в руках, и, пока Гуров еще раз просматривал материалы дел, Строева успела накрыть такой стол, который, при всей своей незатейливости, мог бы стать украшением любого праздника. Кстати, и без салатов не обошлось! Из того, что нашла в холодильнике, Мария соорудила парочку шедевров, которые позже просто смели со стола мужчины.

Обычно на такие посиделки первым заявлялся Крячко, несмотря на свою привычку везде и всюду опаздывать, если это не касалось непосредственных операций по поиску и задержанию преступников. Но на этот раз получилось иначе – первым в дверь позвонил Орлов. Он приехал к Гурову и Марии прямо из Главка, даже не переодевшись, так в генеральской форме и явился. Мария, которая открывала ему дверь, вытянулась по струнке.

– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! – звонким голосом на весь дом поприветствовала она друга семьи.

– Машенька, перестань вгонять в краску старого офицера, – проворчал Орлов, целуя Строевой руку. – Это не ты передо мной по стойке «смирно» должна стоять, а я перед тобой – на одном колене.

– Петр, ты тут перестань с моей женой заигрывать, а то на дуэль вызову, – рассмеялся Гуров, тоже выйдя встретить гостя.

Мужчины прошли в гостиную, а Мария вернулась на кухню закончить приготовление гарнира. Орлов тут же взялся за расспросы, пытаясь выяснить, по какому поводу сегодня сыщик устроил общий сбор, но Гуров с легкой улыбкой на губах отказался отвечать, требуя дождаться Стаса. И пока они были вдвоем, сыщик рассказал генералу о том, что узнал о предполагаемой коррупционной деятельности Киреева.

– Значит, твой Яковлев уверен, что крыса, которая прикрывала чиновника, в Главке или в министерстве? – задумчиво переспросил Орлов, когда Гуров закончил свой рассказ. – Ну, нашу контору я бы исключил. Этого вообще не может быть, чтобы кто-то от нас давал распоряжение уничтожить улики, а я об этом ничего не знал. Да и нет в Главке офицера с таким влиянием на отделы. Разве что мои замы, но я в них уверен. Не первый год вместе работаем. А вот с министерством может быть все, что угодно.

– Кстати, может быть, это тот человек, который потребовал от тебя меня на расследование его смерти поставить? – поинтересовался сыщик.

– Знаешь, Лёва, ты своими делами занимайся, а уж с крысами я сам разбираться буду, – ушел от ответа Орлов. – Тем более брал Киреев взятки или нет, в твоем деле значения не имеет.

– А вот в этом ты, возможно, ошибаешься! – усмехнулся в ответ Гуров. Генерал хотел что-то спросить, но в этот момент раздался звонок в дверь.

– А вот и Стас. – Сыщик поднялся с дивана и пошел открывать дверь, а Стас, едва переступив порог и раздевшись, ошарашил Гурова.

– Лёва, а ты знаешь, что твоя Быковская и Киреев несколько раз встречались? – с довольной миной на лице поинтересовался Крячко, усаживаясь в свое любимое кресло.

– Откуда ты узнал? – удивился сыщик.

– Кто такая Быковская? – одновременно с ним спросил Орлов.

– Петр, чуть позже все расскажу! – повернулся к нему Гуров.

– Ну, знаете, парни, это уже совсем не комильфо! – обиделся генерал. – Я сейчас себя чувствую, как беременная женщина. Все вокруг знают какую-то страшную тайну, а мне не говорят, чтобы у меня, не дай бог, выкидыш не случился!

– Ну, Петр, если ты беременным себя чувствуешь, да еще и родишь,