Джеймс Паттерсон - Меня зовут Алекс Кросс Страница 15

– Что вы от меня ждете по поводу… нашей проблемы?

Пожав плечами, бандит почесал небритый подбородок дулом пистолета.

– Вывод такой: нам нужно приволочь кого-то к мистеру Мартино. Поэтому поспрашивай везде, выясни, что сможешь, иначе тащить к нему придется тебя.

– Или маленькую леди со второго этажа, – добавил толстяк.

– Забирайте маленькую леди, – предложил Николсон, – и будем в расчете.

Толстяк улыбнулся и встал. Видимо, на сегодня они закончили.

– Я выпью, пожалуй, на дорожку. Ты сиди и не дергайся.

Толстяк направился к бару, где его напарник уже нахватал столько бутылок, сколько мог унести в обеих руках.

Когда бандиты удалились, Николсон наконец выпил. Взяв лед, чтобы приложить к голове, он заметил, что они выбрали у него все виски «Джонни Уокер» и оставили «Далмор 62». Такая бутылка стоила четыре сотни долларов, и это показалось ему зловещим знаком.

Если этим двум недоноскам действительно нужен он, значит, события развиваются куда быстрее, чем он предполагал.

И еще: «Кто такой, черт бы его побрал, этот Джонни Туччи?»

ГЛАВА 40

Для Суареса и Овертона каждый случай работы на Зевса был своего рода мертвой петлей. По взаимной договоренности с тем, кто выплачивал им гонорар, они никогда не встречались с ним лицом к лицу. Они заходили в апартаменты над каретным сараем после ухода Зевса, проводили санитарную обработку помещения и убирали то, что следовало убрать, включая тела.

Перед самым рассветом их непримечательная машина прыгала по кочкам знакомой дороги в глубине лесов Виргинии. Зад машины слегка проседал из-за груза в багажнике.

– Вот о чем я хочу тебя спросить, – обратился Суарес к напарнику. – Он явно омерзительно богат. Зачем же так рискует? Он что, полный придурок?

– На каком-то уровне точно.

– На каком-то уровне? Да он безумнее крысы из сортира, нажравшейся колес. Как ему удается выйти сухим из воды? Как?

– Ну, прежде всего ты знаешь, кто он, Суарес?

– Ты прав, не знаю. Но кто-то должен знать. Когда-нибудь кто-то должен остановить его.

– Вот что я тебе скажу: добро пожаловать в мир богатых и знаменитых. Ты видел дробилку для древесины?

ГЛАВА 41

Реми Уильямс совершенно не доверял этим парням – с самого начала. Когда они подъехали к хибаре и даже не вышли из машины, он понял: что-то грядет. Что-то почище, чем обычная рутина с грязными мешками.

– Как делишки, ребятки? – Реми подошел, шаркая ногами, как белая шваль, за которую они принимали его. – Чевой-то у вас для меня на этот раз?

– Две девки. – Водитель поднял голову, но в глаза не смотрел. Что бы это значило? У латиноамериканца появилась совесть? – У одной пуля в груди. Ну, сам увидишь.

– Вот как? А зачем вы в нее стрельнули?

– Не знаю, возможно, потому что мы все еще гоняемся за той, которая сбежала.

Парень дразнил его, Реми это чувствовал, но не понимал, откуда берутся все эти трупы. Он был лишь винтиком и не мог сложить картинки. Наверное, никто не может. Как с ДФК. Как с РФК.

– Думается, вы и последнюю пристрелили, – сказал он, подыгрывая им. – А если никуда она не сбежала? Лежит сейчас в лесу, гниет потихоньку, пока мы тут болтаем. И на нее какие-нибудь туристы наткнутся?

– Вероятно. – Бывший агент глубоко вздохнул, уже не скрывая раздражения. – Слушай, если ты очистишь багажник, мы уедем с песнями.

Реми почесал в паху. Немного перестарался, наверное. Он потащился к багажнику. Водитель нажал кнопку, и крышка багажника поднялась. «Господи! Только посмотрите!»

Два трупа были упакованы в черную синтетическую простыню и перевязаны веревкой. Парни делали свою работу профессионально, это он признавал. «Но кто, черт возьми, творит такое с девушками? В чем тут дело? Кто убийца?»

Вытащив трупы из багажника, Реми положил их на брезент, расстеленный заранее. Его инструмент уже лежал на толстом пне, а возле дробилки стоял запасной газовый баллон.

– Которая, ты сказал, с пулей?! – крикнул он.

– Высокая. Какое добро пропало! Девчонка была что надо.

Реми перевернул ее и разрезал пластик по центру, налегая на свой охотничий нож, чтобы оставить тонкую красную полосу на трупе. Сняв пластик, он обнаружил слева небольшой кратер – как раз над левой грудью. Тело было еще теплым. Она умерла пару часов назад.

– Ладно, нашел. Вытащить пулю, или вам плевать?

– Вынимай. И избавься от нее.

– Ладно. Сделано. Что-нибудь еще?

– Ага. Закрой багажник.

Еще через несколько секунд этих парней и след простыл.

Реми не доверял им, но их наглость не раздражала его. Он понимал, что ему так удобнее. Им ведь даже не пришло в голову, что и они сами могут стать расходуемым материалом. И очень уязвимы. Вообще-то парни уже проделали большую работу ему на пользу, когда стерли свои личности. Теперь они просто агенты, а Реми знал, да и многие другие тоже, что наступит время, и не будет ничего проще, чем заставить их исчезнуть, как привидения.

Он сам позаботится об этом. Черт, он уже проделывал это. Карьеру на этом построил.

Реми развернул вторую девушку – еще одну красотку. Эту, похоже, задушили. И искусали? Он помассировал едва теплые груди девушки, еще немного развлекся и потащил обеих на холм, к дробилке.

«Какое добро пропадает – правильно сказано. Кто, черт возьми, способен на такое? Кто-то еще более безумный, чем он?»

ГЛАВА 42

У меня состоялось еще одно тайное свидание с Недом Маони в субботу днем, на этот раз на шумной парковочной стоянке на Эм-стрит в Джорджтауне.

Подъезжая, я вспомнил сцены с Глубокими глотками из «Всей королевской рати» – как из книги, так и из фильма. Тут явно было что-то в стиле «рыцарей плаща и кинжала». С чего бы? Что, черт побери, происходит?

Нед уже ждал меня. Он протянул мне коричневый конверт с печатью Бюро. В нем я обнаружил заметки и фотографии, скопированные по две на один лист.

– Кто это?

– Рената Круз и Кэтрин Теннанкур, – сказал он. – Обе пропали, предположительно умерли.

Каждое фото запечатлело одну из девушек где-то в окрестностях города, в обществе мужчин, в основном белых и явно немолодых.

– Это, часом, не Дэвид Уилк? – Я показал на одного из мужчин, разительно похожего на нынешнего председателя сенатского Комитета вооруженных сил.

Нед кивнул.

– Да, Дэвид Уилк. Среди клиентов этих женщин были весьма могущественные люди. Вот почему мы и начали следить за ними. Кэтрин Теннанкур работала в клубе в Виргинии.

Я молча смотрел на Неда.

– Точно знаю, о чем ты думаешь, – сказал он. – Многих можно найти в законодательном справочнике.

С каждой минутой дело становилось все более запутанным. Нельзя выследить убийцу или целую сеть, если мы имеем дело с ней, не разворошив кучу грязного белья. Пострадают невинные члены семей, их жизни будут разрушены, и это только начало.

Чтобы потерять большинство в сенате или в палате представителей, не говоря уже о поражениях на выборах президентов и губернаторов, хватило бы и меньших оснований. И никто не пойдет на дно без сопротивления. Я уже сталкивался с отделом служебных расследований, и это оставило у меня самые дурные впечатления. Все, кто считает, будто копы обожают такие сенсационные дела, благодаря которым якобы делают карьеры, наверняка никогда ни в чем подобном не участвовали.

– Господи, Нед! Это все равно как ждать урагана здесь, в Вашингтоне!

– Скорее гнаться за ураганом, желая навлечь беду на собственную задницу. Настоящий скандал пятой категории. Ты действительно любишь Вашингтон?

– Вообще-то да. Но не в данный момент.

– Тогда слушай, Алекс. Бюро занимается этим впритык. Никто не знает, чем это кончится. Я пойму, если ты дашь задний ход. Решай, сейчас самое время. Просто верни мне этот конверт с информацией.

Я удивился, поскольку полагал, что Нед знает меня лучше. С другой стороны, это предложение равнозначно серьезному предупреждению.

– Означает ли это, что вы собираетесь накрыть этот клуб в Виргинии? – спросил я.

– Сейчас жду распоряжений.

– И?..

Нед усмехнулся.

– И лучше не выключай телефон на ночь, когда вернешься домой. Я буду звонить.

ГЛАВА 43

Хорошей новостью было то, что мне предстояло спокойно поужинать с семьей. У меня даже оставалось время, чтобы немного поиграть с детьми после ужина. До того, как скорее всего начнется такой кошмар, какого я еще не видел. Все зависело от того, кто будет в частном клубе этой ночью.

Дженни учила Али играть в «Sorry», одну из самых скучных игр во вселенной, но я готов был играть во что угодно с этой парочкой. Я болтался по комнате в ожидании своей очереди, воровал фишки с доски и рассказывал Али старые анекдоты. Такие как, например: почему шестерка боится семерки?

– Потому что семерка съела девятку, – хихикнула Дженни. Она любила портить игру, а Али был идеальной жертвой. Мальчишка просто обожал смеяться. Пока он наименее серьезный из моих троих детей.