Николай Леонов - Особо важное дело Страница 15

Полковник был уверен, что прокатится на окраину Москвы без всякой пользы. По его мнению, было бы разумнее побеседовать с хозяином ограбленной квартиры Алконостовым и показать ему фотографии Немовой, раз уж Гуров усматривает связь между нападением на журналиста и убийством на Кузнецовской. На взгляд Крячко, связь была все-таки слабовата. Она базировалась на том единственном факте, что убийством интересовался Васильков. Но Васильков – мужик ушлый. Мало ли с какими целями он интересовался. Может, он не на одного Переверзева работает. Да и работает ли он на Переверзева, еще вопрос. Вообще, Крячко по-прежнему был уверен, что начинать следовало с мужа Немовой. Но, с другой стороны, Гуров тоже прав – никто из так называемых подозреваемых ничего противоправного не сделал. Обвинений им предъявлять просто не за что. И, соответственно, давление на них оказывать трудно. Не о насилии речь идет, упаси бог. О психологическом давлении, без которого не обходится допрос подозреваемого.

Но что можно предъявить сейчас, например, Немовой? Заскочила на минутку к старому приятелю? Дружила с Салтановой? Или Переверзев? В чем его подозревать? В плохом отношении к жене? Васильков вообще сбоку припека. Туман, один туман.

Крячко остановил машину возле ничем не примечательного девятиэтажного дома, еще раз сверился по записной книжке, туда ли попал, и вышел. Солнце уже перекочевало на западную половину неба, и возле домов на тротуаре лежали длинные тени. Из-за горизонта медленно всплывала гряда густых облаков. Воздух был тяжел и горяч – похоже, следовало ждать дождя.

Крячко вошел в подъезд и поднялся на лифте до шестого этажа. Кабина, пластиковая отделка которой была изрезана и покрыта какими-то подпалинами, его насторожила. Но на лестничной клетке было довольно чисто и к тому же абсолютно тихо. Крячко это дало основания полагать, что все обитатели квартир, скорее всего, находятся еще на работе, а он прокатился по Москве все-таки напрасно.

Вычислив дверь, ведущую в квартиру Салтановой, Крячко протянул было руку к звонку, но вдруг заметил, что дверь не заперта. Она была лишь прикрыта, но даже не очень плотно. Поколебавшись немного, Крячко воровато огляделся и бесшумно проскользнул в квартиру.

Сразу за порогом он остановился и попытался сориентироваться. В прихожей было темновато и пахло специфически женскими ароматами – косметикой, цветами, чем-то сладким. Но ноздри полковника безошибочно угадали среди всей этой благодати настораживающий запах пороховой гари. Он был очень слабым, но присутствовал несомненно.

Крячко почувствовал неприятный холодок под ложечкой. Рука его невольно попыталась найти наплечную кобуру, но на плечах у полковника ничего, кроме легкой рубашки, не было, и рука угомонилась.

«Лева бы сейчас непременно сказал – вот попали, на ровном месте и мордой об асфальт!» – подумал Крячко. Он ничего особенного не ждал от своей вылазки, а тем более стрельбы, которая в этой квартире, несомненно, имела место. Иначе он совсем по-другому бы подготовился.

«Назвался груздем – полезай в кузов», – со вздохом сказал себе мысленно Крячко, справедливо рассудив, что возвращаться за табельным оружием будет далековато. Он уже собирался пройти в комнаты, как вдруг услышал, что из ванной доносится шум. Упали какие-то склянки, потекла вода. Потом послышались негромкие, но явственные ругательства, произнесенные мужским голосом.

Ситуация Стасу не нравилась совершенно – с какой стороны ни посмотри. Но отступать было поздно. Что-то здесь было неладно, и он должен был вмешаться. Единственным его оружием сейчас была внезапность, и Крячко им воспользовался.

Он тихо подошел к ванной, взялся за ручку двери и резко распахнул ее, отпрянув при этом в сторону. Но у человека, находившегося внутри, была неплохая реакция. Он мгновенно развернулся, и в его руке блеснул вороненый ствол.

Крячко успел увидеть крепкий, коротко стриженный череп, хищный оскал рта и сузившиеся настороженные глаза. Казалось, беды не избежать. Но вдруг рука с пистолетом бессильно опала, пылающие глаза потухли, а человек с удивлением произнес:

– Е-мое! Стас, что ли? Ты чего здесь делаешь?

Крячко уже немного пришел в себя и в свою очередь удивился.

– Сеня?!

– Сеня, Сеня! – проворчал Васильков, пряча оружие под пиджаком. – Не Сеня, а форменный Ваня! Видел, как меня разукрасили?

До Стаса наконец дошло, что Васильков сидит на краю ванны, с засученной выше колена левой штаниной, а нога его окровавлена и замотана бинтом. Кровь была также на раковине, на одежде и даже на полу.

Васильков, опустив голову, оборвал бинт и крепко завязал его. Потом посмотрел Стасу в глаза и сказал, неприятно усмехаясь:

– Самое хреновое – похоже, коленную чашечку раздробило. Тогда все – финиш!

– Да, не повезло! – сочувственно протянул Крячко. – Кто это тебя?

– Ты сюда заглянул, чтобы меня об этом спросить? – буркнул Васильков, отводя глаза.

– Отнюдь – как сказал граф в одном известном анекдоте, – ответил Крячко. – Вообще-то, у меня тут свидание было запланировано. А ты, получается, мне все испортил.

– Ну, извини! – ядовито сказал Васильков, исподлобья разглядывая Крячко.

– Знаешь, Сеня, может, бросим этот треп? – спросил полковник. – Дело-то серьезное. Я тут при исполнении. А ты меня, между прочим, самый чуток ангелом не сделал. Некрасиво получается… Шуточками отделаться не получится.

– Не сгущай краски, Стас, – с досадой проговорил Васильков. – Ты меня знаешь – я без дела не палю, особенно в работников главка.

– Это утверждение опровергнуть, конечно, трудно, – сказал Крячко. – А, к примеру, как у тебя обстоят дела с разрешением на ношение? Сдается мне, тут не все гладко. А я вот классику вспомнил. «Золотого теленка» читал? Помнишь, как там поступали с нарушителями конвенции?

Васильков мрачно и неприязненно посмотрел на него.

– Куда клонишь? – кисло спросил он.

– А ты не догадался? – удивился Крячко. – Странно. Так я тебе напомню, что частные сыщики с пистолетом в кармане бывают только в Голливуде. А у нас таких орлов лицензии лишают. Или я ошибаюсь?

– Значит, старого товарища заложишь? – презрительно, но с затаенной тоской спросил Васильков. Он прекрасно понимал, что Крячко прав и стоит тому сделать один-единственный телефонный звонок, как у него будут весьма серьезные неприятности.

– Ну и жаргон у тебя! – неодобрительно заметил Крячко. – Сказать такое полковнику МВД! Хорошо, хоть корешем меня не назвал.

– Вот, значит, как? – с обидой откликнулся Васильков. – А я думал…

– Знаю я, что ты думал! – перебил его Крячко. – Ты, наверное, думал, что я вытру тебе сопли и отнесу тебя на руках в постельку. Что меня растрогают твои раны. Но я человек закаленный. И не то еще видел. Между прочим, товарищи-то здоровьем рискуют за голую зарплату, а не за гонорар, который тебе бывший блатной платит!

– Ты еще скажи, что я незаконным промыслом занимаюсь! – с вызовом бросил Васильков. – Между прочим, у меня государственная лицензия!

– Которую ты вот-вот потеряешь, – подхватил Крячко. – Короче, кончай ломаться. Давай заключим джентльменское соглашение, пока я добрый. Ты мне все рассказываешь – как старому товарищу, а я по-товарищески закрываю глаза на твой черный пистолет. И заодно на незаконное проникновение в жилище. Ведь в жилище ты проник незаконно?

– Из нас двоих скорее уж ты проник незаконно, – проворчал Васильков. – А мне открыли.

– Вот как? Интересно. И кто же тебе открыл? – спросил Крячко.

Васильков немного подумал. Морщась, попытался опустить штанину. Бинт, сквозь который уже просочилась кровь, ему мешал.

– Точно это останется между нами? – спросил он, глядя Крячко в глаза.

– Ты меня знаешь, – сказал тот.

– Ну ладно. Тебя Гуров сюда послал? Башковитый все-таки мужик, твой Гуров! Только не пойму я, вам-то какое до всего этого дело? У мужика жена налево зарулила – при чем тут главк? Хотя… – он кивнул на свою ногу. – Наверное, вы все-таки правы. Что-то тут не то. Бабенка смертельно напугана.

– Ты имеешь в виду Немову? – с интересом спросил Крячко, радуясь неожиданной удаче.

– Кого же еще? – удивился Васильков. – Я только ей и занимался. Или вам что-то другое привиделось?

– Что нам привиделось, тебя не касаемо, – парировал Крячко. – Ты лучше расскажи все с самого начала и так, чтобы я не задавал наводящих вопросов. Время идет – кто-нибудь сюда нагрянет… Да и к хирургу тебе надо.

– Это точно, – хмуро кивнул Васильков. – А нагрянуть сюда не должны. Я выяснил. Бабенка, которая в этой квартире живет, целый день дома не бывает. А соседи на работе. Если уж после выстрела никто не нагрянул…

– Может, тут каждый день стреляют, – философски заметил Крячко. – Лучше побыстрее отсюда убраться, пока мои гарантии еще действуют…

– Понял, – сказал Васильков. – Короче, так – Переверзев меня нанял. У него жена пропала – Немова Анна Викторовна. То есть не то чтобы пропала… Он посчитал, что она с любовником загуляла. За ней это замечалось. Вообще-то они с Переверзевым не так давно поженились, но, как я понял, он в брак вступил больше для престижу – красивая жена, хороший дом… Как говорится, что еще нужно, чтобы встретить старость? Он ее не слишком стеснял, но терпение и у него лопнуло. Не знаю, в чем там дело – может, кореша стали подкалывать… А тут еще такой случай. Пятнадцатого июля рано утром – звонок мадам на мобильник. Она поговорила и скорее на улицу. Супругу ничего не объясняет. Переверзева взяло за живое – посмотрел в окно. И увидел там машину – «БМВ» и какого-то солидного мужика рядом, которого никогда раньше не видел. Тот разговаривал с его женой. Оба были страшно взволнованы – так Переверзеву показалось. Потом мужик сел в «БМВ» и уехал. А Немова вернулась домой и, даже не позавтракав, начала куда-то собираться. Переверзев спросил, что случилось. Она наплела ему с три короба, устроила истерику и уехала – у нее свой «Фольксваген». У меня вот номер записан и номер мобильника тоже. Только она с некоторых пор телефон на хрен отключила…