Алексей Макеев - Очень большие деньги Страница 15

– Хорошие слова! – одобрительно заметил Орлов. – Исполнение не очень.

– Вот я и говорю, – продолжал Гуров. – Крячко с лейтенантом возится, тут я рядом отдыхаю, из наличного состава один местный хулиган и остался. Кстати, это он Стасу помог Ганичкина поднять на поверхность… Ну а потом, когда все сделали и я немного оклемался, то первым делом – Ганичкина в машину, я с ним, и начали повсюду звонить: в милицию, в Москву, насчет санавиации, в медпункт… Крячко остался сторожить избушку. Потом он мне признался, что делал попытку отыскать в садах беглеца, но, разумеется, из этого ничего не вышло.

– Что же местные коллеги вовремя не перекрыли дороги?

– Это не Москва, – возразил Гуров. – Во-первых, они свою машину нам отдали, а больше транспорта в их распоряжении не имеется. Во-вторых, такими операциями никто из них никогда не занимался. Попросту говоря, растерялись они, тем более тут товарищ тяжело раненный… Ну и потом, следует учитывать преимущество, которое имел преступник. Утро, дождь, в садах этих черт ногу сломит. Пожалуй, и с собакой не нашли бы. Но кое-что интересное мы там обнаружили.

Генерал поднял на Гурова внимательные глаза.

– Обосновались они там вдвоем, – пояснил Гуров. – Мы нашли два надувных матраса, одеяла, сумку, в которой они все это таскали. Плюс разнообразный провиант – консервы, бутылки, курево. Все импортное, дорогое и самого отличного качества. Эти ребята ни в чем себе не отказывают. Любимый напиток – текила. Курят тоже не слабо. Один – «Честерфилд», другой – сигары.

– Но спят на матрасах, – вставил Орлов. – Но ты говоришь, обнаружил следы пребывания двух человек. А в твоем рассказе все время фигурирует одиночка. Почему так?

– Второго, похоже, в этот день не было, – объяснил Гуров. – Трудно сказать, был ли он в этот момент в Москве или отправился в поселок. Факт остается фактом – мы видели только одного. Предполагаю, что это мог быть тот же самый человек, который напал на Личутина. Доводы «за» – сходство с фотороботом, нож…

– А что нож?

– Очень похож на тот, которым пырнули Личутина. Окончательный вывод за экспертами, но я уверен, что они подтвердят… Но самое интересное, Петр, не это. – Гуров загадочно посмотрел на генерала. – Самое интересное, откуда эти люди взялись и чего им здесь нужно? Вот что теперь не дает мне покоя!

– И чего же они, по твоему мнению, хотят? – спросил Орлов.

– Пока не знаю, – признался Гуров. – Но это не обычная шпана с финкой в кармане.

– Да уж, обычная хлещет паленую водку и сигарами не балуется, – согласился Орлов. – И откуда же их к нам заслали, по-твоему?

– Пока не знаю, – с сожалением сказал Гуров. – Но уверен, что с ними что-то не так. Жили они в этом домике несколько дней – похоже, с того самого момента, как произошло ЧП на Инженерной улице. От скуки спасались алкоголем и журналами. В основном журналы, что называется, для мужчин. Здоровая стопка, килограммов на шесть. Но примерно треть из них – иностранные, на испанском языке, куплены явно не в Линькове. Отсюда вопрос – что это за преступник такой – живет в садах, читает по-испански, курит сигары? Петр, это иностранец!

– Вот как? Но что же он тут делает, иностранец?

– Спросил у больного здоровья! – проворчал Гуров. – Откуда я знаю, что он тут делает? В саду вот живет, ножом балуется, ямы другим роет… Хорошо бы у него самого спросить, но для этого его сначала поймать надо.

– Как думаешь ловить?

– Ну, во-первых, я теперь на бдительность коллег особенно надеюсь, – ответил Гуров. – Может быть, он еще кому-нибудь на глаза попадется. Кроме того, у нас теперь их отпечатки пальцев есть, предметы, которые они использовали. Можно попробовать выяснить, где они эти предметы покупали. И еще принадлежность участка, на котором они свои ловушки ставили. Если они не здешние, как они этот уголок нашли? Наверняка их кто-то из местных направлял. У меня есть идея проверить, кому этот участок принадлежал или принадлежит в настоящее время.

– Но ты не забывай, что на эту хибару они могли случайно выйти, – возразил генерал. – Или подсказал кто-то, что есть заброшенные сады в этом районе. Ты вот с какой стороны взгляни. Если, как ты говоришь, они к нам издалека приехали, значит, жилья у них здесь постоянного быть не может. Значит, им или гостиница нужна, или частный дом какой-то. Полагаю, что сначала они что-то подыскали себе поприличнее, чем эти выселки. Наверное, есть у них здесь знакомцы. Но столкновение с милицией заставило их резко изменить планы. Возможно, тот, кто их приютил, не захотел их больше у себя видеть и отправил куда подальше. Но вряд ли их устраивало такое положение, а теперь, когда вы их берлогу накрыли, они поневоле назад побежали. Вот где их надо искать! Там, где их знают.

– Да, осталось только узнать, кто их знает, – покачал головой Гуров. – Но все к тому идет, что не зря они тогда в том районе крутились, где у Живаева квартира. Но за ним все это время наблюдают – ведет себя тихо, бизнес свой развивает. Гостей вот только у него не бывает – вот что подозрительно!

– Что же тут подозрительного, если не бывает? – хитро прищурился генерал.

– А то и подозрительно, что раньше частенько захаживали, – пояснил Гуров. – Я с соседями беседовал. Живаев – человек компанейский. То друзья заглянут, бутылочку раздавят, то девушки нетяжелого поведения… А тут вдруг ни единой души! Он нам как бы показывает – смотрите, какой я невинный, одинокий, ни в чем не замешанный! Будто не я за его гостем тогда по дворам бегал! Но Живаев точно знает, что пока мы ничего предъявить ему не можем, и пользуется этим, чтобы реабилитироваться.

– А может, это никак не связано с тем делом? – задумчиво спросил генерал. – Может, у него другие дела? Вы его магазин не проверяли? Он на самом деле хомячками торгует?

– Ну, там, кроме хомячков, всякой живности хватает. Как в Ноевом ковчеге! Нет, в этом плане все в порядке. Разве что трудно поверить, что бандюга на зверушек переключился. Но чего в жизни не бывает! Может, ему в детстве очень хотелось собаку иметь, а родители его в этом не поддержали? На всю жизнь нанесли психологическую травму.

– Травма травмой, но ведь он в свое время на Чемодана работал, – напомнил Орлов. – Как у него сейчас со старыми связями?

– А что Чемодан? – развел руками Гуров. – Чемодан теперь – уважаемый предприниматель, столп общества. Говорят, даже пытался пройти в городскую Думу, но якобы ему где-то там намекнули – пока рано… Контактирует ли Живаев со старым шефом? Бог его знает! Я же говорю, что с тех пор, как мы установили за ним наблюдение, он ни с кем, кроме своих продавцов, не контактирует. Эдакая вещь в себе. И мне это не нравится. Нет ничего более настораживающего, когда человек внезапно меняет привычки.

– Вот тут ты прав, Лева! – согласно кивнул Орлов и, неожиданно поднявшись, подошел к сейфу в углу кабинета. – Привычки менять вредно и некрасиво. Поэтому по старому обычаю давай-ка примем по паре капель…

Он достал из сейфа бутылку темного, как смола, коньяка, два металлических стаканчика и тарелочку с нарезанным лимоном.

– За счастливый исход твоей неразумной вылазки! – строго сказал генерал, наполняя стаканчики. – Чтобы кровь твоя быстрее восстановилась. А заодно за будущий успех. Я иного результата не предполагаю, потому что тут наша честь задета. Считай, уже трое наших пострадали… Ну, давай, чтобы ты был здоров!

Они сделали строгие лица и не спеша выпили. Потом так же неторопливо пожевали лимон, посмотрели друг на друга. Гуров спросил:

– Не пойму я тебя, Петр, – отчего ты сегодня такой добрый? Ведь, в сущности, мы дело провалили! Едва человека не потеряли, и вообще… А ты коньяком меня поишь, добрые слова говоришь. Не к добру это!

– Вот видишь, и ты туда же! – печально сказал Орлов. – В каждом поступке подтекст ищешь. Забывать мы стали простые человеческие чувства! А ты о том подумал, что я, когда про твое ранение услышал, едва инфаркт не схватил? А ты о том подумал, сколько у меня в этой жизни настоящих друзей осталось? Раз-два и обчелся. А ты говоришь, зачем коньяк! Очень даже зачем!..

Он опять встал и спрятал бутылку и все остальное в сейф. Тщательно его запер и положил ключи в карман кителя. Потом уселся на свое место и, наклонившись к Гурову, спросил уже совсем другим, деловым и заинтересованным тоном:

– Ну а вообще, что ты обо всем этом думаешь? Что это за гаврики? Откуда они к нам явились? И с чем, главное? Не для того же, чтобы московскую милицию извести! Наверняка ведь у тебя какие-то тайные мыслишки имеются! Я тебя сейчас не как начальник спрашиваю, а как друг. Странное дело, неоднозначное. Не хотелось бы в дураках остаться.

– Честное слово, ни одной задней мысли! – улыбнулся Гуров. – Кроме той, что дело действительно странное. Такое впечатление, будто цыгане нагрянули. Знаешь, опереточные такие цыгане, в красных рубашках, с огнем в глазах, с кинжалом за пазухой… Кстати, о кинжале. Я внимательно ножичек посмотрел, которым меня, как букашку… Лезвие отличное, острое как бритва, сталь уникальная. Рукоять утяжеленная, в руке держать удобно. То есть штучный товар – на особого любителя. До сих пор мне такие экземпляры не попадались. И что особенно примечательно – на рукоятке изображение орла выгравировано. Неприятный орел, специфический – вместо перьев у него в крылья змеи вставлены. Такой вот «капричос» Гойи. А что он означает, одному богу ведомо да хозяину этой игрушки. Сейчас нож у экспертов – может быть, они еще что-то скажут.