Ли Чайлд - Джек Ричер, или Без права на ошибку Страница 16

Фролих повернулась лицом к комнате. Она нервно сглотнула и уставилась куда-то в пространство.

– Благодарю вас, – кивнула она. – Вы хотя бы попытались помочь мне почувствовать себя лучше. Но теперь мне потребуется некоторое время, чтобы все это хорошенько обдумать. Вы со мной согласны?

– Периметры, – напомнил Ричер. – Пусть радиус проверяемой тобой территории составит примерно полмили. Не подпускай к нему людей, и пусть четверо агентов постоянно находятся вблизи от объекта, буквально на расстоянии вытянутой руки, не далее. Кажется, это все, чем ты можешь улучшить свою работу.

Фролих печально покачала головой:

– Ничего у меня не выйдет. Они посчитают это неразумным или даже недемократичным. И в следующие три года таких недель, как эта, будет очень и очень много. По прошествии трех лет мне станет совсем плохо, потому что в последний год все они начинают стараться вести себя свободней, чтобы их переизбрали еще на один срок. А через семь лет Армстронг наверняка будет подумывать о том, не выставить ли свою кандидатуру на пост президента. Вы видели, как происходят такие встречи? Вечные поездки и выступления перед толпами народа от Нью-Гемпшира и далее. А городские выступления, когда из верхней одежды имеются только брюки да рубашка с закатанными рукавами? Все это протекает при минимальном соблюдении формальностей и условностей. Просто какой-то нескончаемый кошмарный сон.

В комнате стало тихо. Нигли спрыгнула с подоконника и подошла к буфетной стойке. Она вынула из ящика, где находились фотографии, две тоненькие папки, одну отложила, а другую показала Фролих.

– Это письменный отчет, – пояснила она. – Здесь указаны все ваши слабые места и даны кое-какие рекомендации с профессиональной точки зрения.

– Хорошо, – кивнула Фролих.

Затем Нигли указала на вторую папку:

– А это наши расходы. Все подтверждено чеками и так далее. Деньги должны быть выписаны на имя Ричера, так как мы потратили его сбережения.

– Хорошо, – повторила Фролих.

Она взяла обе папки и прижала их к груди, словно они обеспечивали ей какую-то непостижимую защиту.

– И еще остается Элизабет Райт из Нью-Джерси, – добавил Ричер. – Не забудь про нее. О ней тоже нужно позаботиться. Я сказал ей, что, раз уж она пропустила этот прием, ее пригласят на торжества в честь инаугурации.

– Хорошо, – в третий раз произнесла Фролих. – Торжества или что-нибудь еще, я придумаю.

Она снова замолчала, стоя на месте и не двигаясь.

– Это полный разгром, – повторила она свой вывод.

– Но у тебя невозможная работа, – заметил Ричер. – Не казни себя так.

Она кивнула.

– Именно эти слова говорил мне Джо. А еще он считал, что, учитывая все обстоятельства, девяносто пять процентов успеха уже можно считать победой.

– Девяносто четыре, – поправил Ричер. – Когда охраной и безопасностью начала заниматься Секретная служба, вы, ребята, все же потеряли одного президента из восемнадцати. Итак, шесть процентов кладем на провал. Но это не так уж и плохо.

– Неважно, девяносто пять или девяносто четыре, – заметила Фролих. – Как бы там ни было, он оказался прав.

– Джо был прав относительно многих вещей, насколько я помню.

– Но мы ни разу не теряли вице-президента, – напомнила Фролих. – Пока что.

Она взяла папки под мышку, затем аккуратно сложила фотографии в одну стопку и убрала их в сумочку. После этого обвела взглядом комнату, словно хотела запомнить все подробности обстановки номера. Но это был ничего не значащий жест. Она рассеянно кивнула и направилась к двери.

– Мне пора.

Она вышла из комнаты, и дверь за ней тихо закрылась. В номере воцарилась тишина. Нигли поднялась с кровати и, ухватив пальцами манжеты свитера, потянулась, высоко подняв руки над головой. Затем она склонила голову набок и зевнула. Волосы ее рассыпались по плечам. Нижний край рубашки задрался, и Ричер увидел плоский мускулистый живот над джинсами. Он был плотным, как панцирь черепахи.

– А ты до сих пор хорошо выглядишь, – заметил Ричер.

– Ты тоже. Тебе очень идет черный цвет.

– Я чувствую себя в нем как в форме, которую не носил пять лет.

Нигли пригладила волосы рукой и заправила рубашку в джинсы.

– Здесь у нас все закончено? – спросила она.

– Ты устала?

– Вымоталась. Оказывается, мы рвали задницы только для того, чтобы испортить настроение этой несчастной женщине.

– Что ты можешь о ней сказать?

– Мне она понравилась. И, как я уже сказала, ей досталась невыполнимая работа. Впрочем, как бы там ни было, она с ней неплохо справляется. Вряд ли у кого-нибудь другого получилось бы так здорово, как у нее. Она, похоже, сама это понимает, но никак не может смириться с тем, что девяносто пять процентов никогда не превратятся в сто.

– Полностью с тобой согласен.

– А кто этот Джо, которого она вспоминала?

– Ее старый бойфренд.

– Ты с ним знаком?

– Это мой брат. Они встречались.

– Когда?

– Расстались шесть лет назад.

– Какой он из себя?

Ричер уставился в пол, но не стал поправлять ее и добавлять слово «был».

– Более воспитанный вариант меня самого.

– Тогда, наверное, она захочет встречаться и с тобой тоже. Воспитание теперь не является достоинством. А собрать полную коллекцию из братьев для любой девушки – занятие привлекательное.

Ричер ничего не ответил, и в комнате снова стало тихо.

– Мне, наверное, тоже пора отправляться домой, – наконец заговорила Нигли. – Назад в Чикаго, в реальный мир. Но хочу заметить, мне было приятно снова поработать вместе с тобой.

– Обманщица.

– Нет, правда.

– Тогда побудь здесь еще немного. Ставлю доллар против десяти, что она вернется сюда в течение часа.

Нигли улыбнулась:

– Зачем? Чтобы назначить тебе свидание?

Ричер отрицательно покачал головой:

– Нет, чтобы рассказать нам, в чем заключается ее настоящая проблема.

Глава 04

Фролих в задумчивости дошла до своего автомобиля и бросила папки на пассажирское сиденье. Она включила зажигание, но пока что держала ногу на тормозе. Затем достала из сумочки мобильный телефон и открыла крышку. Она медленно, цифру за цифрой, начала набирать домашний номер Стивесанта и положила палец на кнопку посыла сигнала, но не нажала ее. Телефон послушно ждал команды, высветив номер на маленьком зеленом экране. Фролих смотрела куда-то вперед, борясь сама с собой. Затем взглянула на телефон и снова принялась смотреть на улицу. Через несколько секунд она закрыла крышку и бросила телефон поверх папок. Включила нужную скорость, и машина рванула с места, взвизгнув всеми четырьмя шинами. Поворот налево, затем направо и вперед, в свой офис.

Молодой человек из обслуживания номеров зашел за подносом и посудой, после чего быстро удалился. Ричер снял куртку и повесил ее в шкаф. Затем выпустил рубашку из джинсов.

– Ты голосовал на выборах? – поинтересовалась Нигли.

Он отрицательно помотал головой.

– Я же нигде официально не живу. А ты?

– Конечно. Я всегда голосую.

– За Армстронга тоже голосовала?

– За вице-президента голосует, наверное, только его семья.

– Но ты же голосовала за кого-то?

Она кивнула:

– Разумеется. А ты бы поступил по-другому?

– Наверное, так же. А ты раньше что-нибудь вообще об Армстронге слышала?

– Кажется, нет, – ответила Нигли. – То есть я, конечно, интересуюсь политикой, но не принадлежу к числу тех фанатиков, которые могут наизусть перечислить всю сотню сенаторов.

– А сама бы стала баллотироваться?

– Ни за что в жизни. Меня устраивает скромная роль, Ричер. Я была сержантом, так им и останусь в душе. Никогда не стремилась стать офицером.

– Но у тебя были для этого все задатки.

Нигли улыбнулась.

– Возможно. Чего у меня не было, так это желания. И знаешь что? У сержантов большая власть. Даже больше, чем вы, ребята, думаете.

– Я это быстро понял, поверь мне.

– По-моему, она не вернется. Мы сидим здесь, разговариваем и тратим время. Я между тем пропускаю все возможные рейсы до дома, а она все равно не вернется.

– Обязательно вернется.

Фролих поставила машину в гараж и поднялась наверх. Охрана президента и вице-президента считалась службой, которой занимаются семь дней в неделю по двадцать четыре часа в сутки. Тем не менее в воскресенье во всем здании все равно царила совсем другая атмосфера. Люди одевались по-другому, и почти нигде не слышалось тревожных телефонных трелей. Кое-кто из сотрудников проводил воскресенье дома. Например, Стивесант. Фролих закрыла за собой дверь в кабинет, села за стол и выдвинула ящик. Оттуда она вынула то, что ей требовалась, и переложила в коричневый конверт. Затем она переписала цифру, обозначающую расходы Ричера, на желтый листок своего блокнота и включила машину для измельчения бумаги. Неторопливо, один за другим, она принялась вкладывать туда листки бумаги из первой папки, потом из второй, той самой, где содержались рекомендации Ричера. После этого в машину были отправлены все фотографии, а также сами папки. Затем Фролих тщательно перемешала длинные закручивающиеся бумажные ленты – все, что осталось от документов, и убедилась, что они безнадежно перепутались. Только тогда она выключила аппарат, подхватила коричневый конверт и решительно направилась вниз, в гараж.