Джон Кризи - Тайна Кукабурры Страница 16

— Вы с ним встречались после того, как сошли на берег?

— В первый день на берегу мы вместе обедали, и все, — ответила Дорин.

— Это точно?

— Конечно, точно.

— Ваша сестра встречалась с ним в Лондоне?

— Только на этом обеде. Она бы сказала мне. Я… — Дорин замолчала и закрыла лицо руками, словно защищаясь, — она могла видеться с ним после того, как ушла. Я не знаю. Ее так долго не было.

— Вы когда‑нибудь слышали о человеке по имени Браун, друге Дэнис?

— Нет, — ответила Дорин. — Нет, не слышала. — Она снова напряглась и наклонилась вперед. — Почему, почему вы спросили меня о Бене? Он не имеет к этому никакого отношения… он не может.

И тут Роджер понял, что девушка любит Бенджамина Лимма.

11. ДЕВУШКА В ГНЕВЕ

Когда Роджер вышел из приюта, Бенджамин Лимм шагал по тротуару, едва сдерживая ярость. Сотрудник Ярда, наблюдавший за австралийцем, стоял на углу. Роджер ожидал бурную встречу, но Лимм был удивительно спокоен и вежлив.

— Как она?

— Неплохо, — сказал Роджер. — Я хочу, с вами поговорить. Садитесь в машину. — Он подошел и открыл дверцу. Секунду поколебавшись, Лимм сел. Роджер устроился рядом. Прежде, чем завести мотор, он включил радио.

— Говорит комиссар Вест, — сообщил он справочному. — Прошу выяснить в «Глоубе», кто сказал мистеру Бенджамину Лимму, где находится мисс Дорин Моррисон…

— Могу сэкономить вам время, — прервал его Лимм. — Я был у заместителя редактора.

— Сперва спросите заместителя редактора, — продолжал Роджер.

— Сию минуту, сэр, — ответили в справочном. — Вы будете говорить с сержантом Кеблом?

— Да.

— Одну минутку.

В трубке послышался голос Кебла. Все это время Лимм внимательно смотрел на Роджера, не пытаясь вступить в разговор.

— Я получил сообщение от Ланселота Смита, — сказал Кебл без всякого вступления. — Он подтвердил, что на «Кукабурре» был дигиталис в ампулах, предназначенный для какого‑то пассажира, плывшего двумя рейсами раньше, но им не воспользовались и он находился в медпункте,

— Отлично, — сказал Роджер. — Что еще?

— Человек, отвечающий приметам Маркуса Баррнига, он же Джессуп, в десять пятнадцать вылетел из Лондонского аэропорта в Дюссельдорф и далее на Восток, — ответил Кебл, — У него билет до Сиднея, но он сказал, что хочет задержаться в Дюссельдорфе и Гонконге. У него был маленький чемодан и билет на имя Брауна.

— Браун! — воскликнул Роджер. — Под этой фамилией была записана Дэнис Моррисон. — Когда самолет вылетает из Дюссельдорфа?

— В двенадцать десять, — ответил Кебл. — Я попросил комиссара по связи с Интерполом узнать, остался ли он в Дюссельдорфе.

— Где следующая посадка?

— В Стамбуле, около шести часов вечера, затем, около десяти, — в Тегеране. Я сообщил комиссару.

— Проследите за этим, — сказал Роджер. — Есть еще что‑нибудь?

— Все.

— Пока я не забыл, запишите, что следует сделать, — сказал Роджер. — Подготовьте материалы в соответствующие отделы. Дежурная телефонистка, которой позвонила Дорин Моррисон прошлой ночью, была слишком взволнована, но действовала быстро. Ее надо похвалить. Полицейский, спасший меня от неприятностей на Ноттинг–Хилл, заслуживает благодарности. И напомните мне о том, чтобы как‑нибудь поговорить с ним.

Кебл почти тут же ответил:   

— Его фамилия Харрис, С. П. Харрис, Я все сделаю, сэр.

— Хорошо, — сказал Роджер. — Я вернусь через полчаса и, возможно, привезу с собой Бенджамина Лимма. Я обещал Дорин Моррисон лично записать ее показания сегодня вечером.

— Понятно.

— Это все, — сказал Роджер.

— Минутку, комиссар, — послышался еще один голос в трубке. — Я говорил с заместителем редактора «Глоуба». Он действительно дал Лимму адрес. Один из репортеров «Глоуба» должен был дождаться выхода Лимма, но его послали на другой объект — ограбление на Оксфорд–стрит.

— Во всяком случае, хоть одному человеку будет легче. Спасибо. — Роджер выключил радио и посмотрел на Лимма. — «Глоуб» подтвердил ваши слова.

— Единственное, что удивляет меня, — это ваша оперативность.

— Мы не любим попусту тратить время, — сказал Роджер. — Лимм, что еще вы знаете, о чем не сказали нам?

— Ничего, — спокойно ответил Лимм. — Я никого не видел… в том числе Дэнис и Дорин. Последний раз мы вместе обедали в тот день, когда прибыли в Англию. Вы это имели в виду, не так ли?

— Я имел в виду, не расскажете ли вы еще что‑нибудь, что касается вашего путешествия?

— Есть одна вещь, — задумчиво сказал Лимм. — Джессуп, который покончил с собой в камере, был офицером на судне. Его дважды ловили в каютах пассажиров и под конец путешествия держали под арестом. Я думал, что пароходная компания обвинит его в воровстве, но они всего лишь уволили его.

— Он что‑либо украл?

— У него в каюте нашли бумажник Сэма Хэкита, набитый деньгами. Старик отнесся к этому весьма спокойно. Я жил с ним в одной каюте и был в курсе дела.

— Хэкит вам не сказал, куда он намеревался поехать? — Роджер пробирался сквозь скопление машин на Вест–Энд, казалось, не замечая их.

— Он сказал, что собирается побывать везде и испробовать все, — засмеялся Лимм. — Он старик резвый, и ему не для кого беречь деньги. Он их швыряет направо и налево. Но в подробности он не вдавался.

— Если вы вспомните какую‑нибудь случайную реплику, что‑нибудь такое, что сможет нам помочь его разыскать, сообщите нам сразу же, — сказал Роджер.

— Думаете, он в списке? — мрачно спросил Лимм.

— Может быть, — ответил Роджер. — Вы тоже, может быть, там. Я о многом мог бы спросить того пассажира «Кукабурры», который не попал в список. Как вы считаете, есть ли какая‑либо связь с происшедшим на борту и тем, что происходит сейчас?

— Абсолютно никакой, — не колеблясь ответил Лимм. Они находились в Сент–Джеймском парке, приближаясь к Хорс–Гардс–Парейд. Минуты две Роджер молчал. Только Лимм хотел было открыть рот, как Роджер спросил:

— Чем объяснить такой внезапный интерес к Дорин Моррисон?

— Он не совсем внезапный, — резко ответил Лимм. —  Я всегда был к ней неравнодушен, но оторвать ее от Дэнис не было никакой надежды и я не пытался. А когда я увидел, как она переживает убийство и в каком состоянии она находится, я должен был ей помочь.

Роджер молчал.

— Это правда, — неуклюже сказал Лимм.

— Я не сомневаюсь.

— Вы сомневаетесь во всем, — сказал Лимм не то зло, не то послушно. — Так как же насчет Дорин? Она может ехать домой?

— А почему бы и нет? Поскольку Поль Барринг мертв, нам уже не нужны ее показания о покушении на ее жизнь. Если она чистосердечно обо всем расскажет и в случае необходимости согласится помочь в Австралии, я думаю, она сможет уехать. Вы действительно хотите отвезти ее домой?

— Да.

— Оставьте мне ваш лондонский адрес, и я с вами свяжусь, — сказал Роджер. — Но не показывайтесь пока я вам не сообщу, договорились?

— Да, конечно, — обещал Лимм. — Это верно, что вы собираетесь сами записать ее показания?

— Да

— Прямо дамский угодник, — съязвил Лимм.

Когда в конце дня Роджер добрался до приюта, Дорин уже встала, оделась и выглядела значительно лучше. Правда, она показалась ему менее привлекательной, чем утром. Находившаяся с ней молодая женщина, сержант уголовно–следственного отдела, видимо, была довольна собой.

— Мисс Моррисон добровольно сделала заявление, сэр.

— О, произнес Роджер. Пожалуй, ему больше хотелось, чтобы этого не произошло. Однако дело было сделано. — Покажите. — Взяв бумагу, он улыбнулся Дорин: — Вы ничего не упустили в своем показании?

— Нет, ничего, — ответила она.

Роджер начал читать заявление, и после первых же строк его раздражение против действий сотрудницы прошло: Дорин записала все точно, не пропустив ни слова. В заявлении говорилось:

«Я, Дорин Мэй Моррисон, из Аделаиды, Южная Австралия, австралийская подданная, паспорт № 851972, делаю это заявление добровольно, по своему собственному желанию, 23 марта сего года, начав путешествие из Австралии, длившееся шесть недель,  прибыла в Саутгэмптон на пароходе «Кукабурра». Со мной была сестра Дэнис. Мы намеревались найти в Лондоне работу, накопить денег для длительной поездки по континенту и через год или полгода вернуться в Австралию. В Саутгэмптоне Джессуп сказал нам, что мы можем получить работу в какой‑то конторе в Лондоне. Мы знали, что Джессупа обвиняли в воровстве на судне, но он сказал, что это навет и в каютах пассажиров он искал свои вещи. Он не сказал какие. Я не хотела принимать никаких услуг от Джессупа, но Дэнис интересовал заработок, а он сказал, что нам предложат по 20 фунтов стерлингов в неделю. Мы согласились и решили поехать с ним.

Джессуп привез нас в дом на Ноттинг–Хилл–Гейт в Лондоне, где позже меня нашла полиция. С самого начала условия были неудовлетворительные, но по какой–то причине, которую я никак не могла понять, Дэнис согласилась на них. У меня создалось впечатление, что на нее влиял брат Джессупа, Маркус, который был в составе команды «Кукабурры». Нам сказали, что с той работой ничего не вышло. Я временно работала в гаражах в Хаммерсмите и Шефердс Буш, а Дэнис нашла почасовую работу помощника продавца готового платья, но работала она недолго. У меня были основания считать, что у нее были какие‑то отношения с Маркусом Джессупом. Младший брат, Поль, был особенно внимателен ко мне, но он мне не нравился, несмотря на то, что у него (так же как  у его брата) было много денег. Время от времени Поль Джессуп спрашивал меня, что мне известно о нем и не рассказывал ли нам кто‑либо на судне о нем. Я отвечала, что никто мне ничего не говорил за исключением случая, связанного с кражей на корабле.