Джон Кризи - Принц и инспектор Вест Страница 16

Марко достал из кармана смятый листок и протянул его старику. На нем значилось: мисс Гризельда Барнетт, III, Бинг-Меншнз, Лондон, СВ 3. Большая клякса залила слово «Англия» и запачкала несколько других слов.

Старик медленно спросил:

— Как ты достанешь теперь этот пакет, Марко?

— Я поеду в Англию, — сказал карлик. — С твоего разрешения, Зара.

Старик прикрыл глаза жилистой рукой, словно хотел защитить их от света. Затем он долгим взглядом посмотрел в лицо карлику. Марко, не дрогнув, спокойно встретил этот взгляд.

— Я не понимаю тебя, Марко, — произнес старик. — Ты поедешь в Англию? Это верно, что ты говоришь по-английски, верно, что ты там провел целый год; правда, уже давно. Но как ты поедешь туда сейчас? У тебя столько денег, что ты сможешь потратить их на такую поездку?

— Да, денег достаточно, — ответил Марко.

— Откуда?

— Среди членов Братства, которое ты создал давным-давно, есть много богатых людей. Не беспокойся, Зара.

Он повернулся и вышел.

Старик долго сидел, устремив в пространство невидящий взгляд, словно доискивался правды, которую ему не сказал карлик.

10. ТРЕВОГА

Глаза Северини сверкнули, когда он перевел взгляд с Роджера на Гиоргио Парелли. От Северини исходил сильный запах бренди, он без конца потирал руки.

— Синьор Парелли, — сказал он. — Я был бы признателен вам, если бы вы навестили меня завтра утром. Лучше предварительно позвоните, чтобы договориться о подходящем времени.

— Хорошо, я сделаю это, — пообещал Парелли.

— Весьма вам благодарен. — Северини наклонил голову, давая понять, что разговор окончен. Пока ему удавалось контролировать все свои действия. — Джино, — обратился он к стоящему рядом с ним человеку, — проводи синьора Парелли к его машине.

— Доброй ночи, — сказал Роджер.

— Рад был познакомиться с вами, — ответил Парелли, пожал ему руку и пошел с Джино к машине.

Роджер, тут же забывший о нем, медленно повернулся к Северини. Улыбка на лице начальника полиции была очень странной — свирепой и насмешливой одновременно.

— У вас была очень удачная ночь, инспектор.

Роджер заставил себя улыбнуться.

— Иногда это бывает.

— Хотел бы, чтобы и у меня было так же, — сказал Северини. — Все время, что я занимаюсь этим делом, у меня ощущение, будто кто-то бросает мне в глаза песок. Мелкий горячий песок, от которого я никак не могу избавиться. Покрасневшие глаза, казалось, подтверждали его слова. — И что в результате? Естественно, я ослеп. Я не вижу очевидных вещей, хотя мне на них указывают. Возьмите, например, сегодняшнюю ночь. Вы говорите мне о Муччи и советуете проследить за ним. Я не соглашаюсь. Я советуюсь с шефом, и он тоже не соглашается. Я иду к Муччи, чтобы поговорить с ним, но его предупреждают. При попытке к бегству в него стреляют, и рана оказывается смертельной. — Северини нервно перекрестился. — Возможно, в дальнейшем я буду следовать вашим советам. — Он начал разговор довольно спокойно, но теперь прямо-таки осатанел. — У нас был Муччи, кого можно было заставить объяснить многое! А теперь?! Что мы можем делать теперь? У Муччи была сотня знакомых, которых можно было бы допросить. Не друзей, людей, которые могли помочь ему в чем угодно. У него был племянник в зоопарке, который сказал нам, что достал змею для Муччи. Зачем? Он клянется, что не знает. Я еще кое-что скажу вам: у него был кузен даже в моем заведении и… Но я слишком много болтаю, прошу прощения. Как вы отыскали Парелли?

— Просто удача, — сказал Роджер. — Джонсон видел его с Барнеттом.

Северини закрыл глаза.

Они поднялись на третий этаж и оказались в комнате, где утром находился убийца и где сейчас хозяйничала полиция. Северини медленно направился к окну.

— Если я не слепой, я многое должен увидеть. Какого роста должен быть человек, чтобы стрелять отсюда? Я пытался стрелять сидя и убедился, что точность попадания незначительна. Стрелять с колена — глупо, если можно это делать стоя. Только ребенок мог стрелять отсюда. Ребенок или карлик. И вы уже советовали мне поискать подобное существо. Но мы должны быть уверены. Инспектор, не могли бы вы помочь мне в небольшой реконструкции? Возьмите двоих моих людей и расположите их там, где стояли вы и принц сегодня утром. Мы сделаем заметки на окне, произведем выстрелы под этим углом и выясним, куда попала пуля. Эта информация будет полезна; не так ли?

— Ну, конечно, я вам помогу.

Реконструкция заняла полчаса, и они закончили за полночь. Все это время Роджера не покидала мысль о Джанет. Смотрел ли он на голую стену или в лицо сослуживцев Северини — он видел две головы: Джанет с ее вьющимися пышными волосами и Боба с белокурыми кудряшками и маленькой лысинкой на затылке. И руку Уайттекера, скользящую по волосам Джанет.

Что случилось с ним? Он ревнует Джанет?

Эти мысли мешали ему сосредоточиться на работе, и он решил собраться.

Сейчас он знал уже значительно больше: у Коррисонов могла быть пленка или пленки. Барнетт мог оставить их в туалете или в отеле «Виктор Эммануил» для Коррисонов — это нужно проверить. Либо он мог передать их кому-нибудь другому или просто отправить в Англию по почте. Теперь, когда стало известно о Коррисонах, можно было быстро получить информацию о Барнетте в Англии. Выяснение его личности могло бы очень помочь.

Роджер заказал разговор со Скотленд-Ярдом. В этом ему помог бодрый оператор, знающий английский. Вернувшись в свою комнату, он стал ждать звонка. Чтобы отвлечься от мыслей о Джанет и Уайттекере, Роджер занялся изучением результатов реконструкции, которую провел Северини. Он пользовался пневматическим пистолетом и пластиковыми пулями, оставлявшими небольшой след и не причинявшими ущерба. Ни одна из тех, что были нацелены на Асира или то место, где принц стоял, не коснулась поврежденной части большого встроенного шкафа. Но одна пуля, выпущенная в середину окна — не в Роджера или принца, стоявших по бокам, — угодила прямо в середину поврежденного настоящей пулей места. Можно было предположить, что карлик сильно волновался и выстрелил с испуга, когда в комнате задвигались люди.

«А где же была Джанет?»

Зазвонил телефон, и этот звук взбудоражил его: он прекрасно знал, что это звонок из Лондона, но где-то в глубине души теплилась сумасшедшая надежда, что звонит Джанет. А зачем ей звонить? Бодрый оператор сообщил, что Скотленд-Ярд на проводе. Роджер ответил: «Грацие», услышал восхищенный возглас, а затем — усталый голос суперинтенданта Меррита, который, как было известно Роджеру, в этом месяце дежурил в ночную смену. По мнению сослуживцев, Меррит был примитивным человеком, лишенным всякого воображения, во многом он напоминал Джонсона.

— Привет, Красавец, что за шум? Не знаешь, куда девать деньги?

Роджер постарался настроиться на сердечный тон.

— Постарайся сначала немного послушать, прежде чем начинать болтовню, — ответил Роджер и представил себе ухмылку на крупном лице Меррита. — Если ты так устал, найди кого-нибудь, чтобы записать то, что я скажу. Мы узнали кое-что по поводу парня, который называл себя Барнеттом. Он ужинал в Милане в понедельник вечером с мистером и миссис Марк Коррисон. Это нефтяная компания «Ангито ойл». Предположительно, он их друг. Выясни, что они знают о нем. Сделаешь?

— У них много денег?

— Куча. И еще, Меррит, — запомни это, — возможно, Барнетт был убит, потому что был свидетелем другого убийства и заснял его на кинопленку. Есть, по-видимому, и другие, более ранние пленки. Убийцы разыскивают эти пленки, а они могут быть у Коррисонов. Не считай меня слишком осторожным, но сделай так, чтобы Коррисоны, если пленки у них, поняли нависшую над ними опасность. Особенно, если они их проявили и просмотрели.

— Минутку, — сказал Меррит. Последовала короткая пауза и затем: — О’кей. Вопрос в том, зачем Барнетт отдал эти пленки Коррисонам?

— Его я уже не могу спросить, — сказал Роджер.

— Что-то ты сегодня такой высокомерный! — воскликнул Меррит. — Что-нибудь еще нам подбросишь, грея свою задницу под итальянским солнцем? Сегодня во второй половине дня была дьявольская буря. Похоже, жара теперь спадет, и могу сказать, что я об этом не жалею.

Он замолчал.

— Я обо всем сообщу в докладе, который передам по телеграфу или пришлю авиапочтой, — сказал Роджер.

— О’кей. Я скажу помощнику командира, что ты был так добр, что справился о нем. Ну хорошо, а как там Джанет?

— О, прекрасно проводит время.

— И все за счет налогоплательщиков, — пробормотал Меррит. — Мне кажется, я должен сообщить об этом в «Манчестер гардиан». О’кей, Красавец, пока!

Роджер медленно положил трубку, немного посидел, а затем встал и подошел к двери. Было уже очень поздно — начало третьего. Те первые неоправданные приступы самолюбия уже не вызывали в нем злости, зашевелилось что-то более серьезное. Сейчас он начал беспокоиться по-настоящему. Джанет не стала бы по своей воле задерживаться так долго, не предупредив его. Уайттекер мог, конечно, разгуляться, но не до такой степени.