Николай Леонов - Место встречи назначает пуля Страница 17

– Насколько я понял, вы кого-то кинули, парни? – произнес наконец Скулатый. – Так? Я не хочу знать, кого. Это ваши личные дела, ваши личные разборки… Но я хотел поинтересоваться, какие у вас планы на ближайшее будущее. Куда вы планируете податься после того, как сплавите нам товар?

– Мы еще об этом не думали. – Гуров пожал плечами. – Наверное, рванем куда-нибудь за кордон. Бабки-то будут, а с ними совсем иные перспективы открываются…

– Не скажи, – не согласился с таким подходом к ситуации Скулатый. Складывалось впечатление, что его мрачное лицо никогда не знало улыбки. – Бабки – это еще не все, баклан. И если люди, которых вы взгрели, – серьезные, а учитывая семь кило героина, я склонен думать, что они серьезные, им не составит особого труда достать вас даже за кордоном. В любой стране. А через вас они выйдут на меня и на Кулона. И кинут нам предъяву. Не хотелось бы такого расклада. – Скулатый выдержал паузу. – Поэтому проще всего и эффективнее было бы вас замочить, забрать товар, и все концы в воду.

Гуров моментально напрягся, Крячко машинально потянулся к карману, но Таран уверенно накрыл своей рукой его руку. Скулатый покачал головой.

– Я сказал, что так было бы проще, – пояснил он. – Но как-то не по-человечески. А потому мы не станем этого делать. Есть другой путь. Он сложнее, но он такой же надежный.

– Что это за путь?

– Вместо того чтобы убивать вас, можно держать вас под присмотром. Я забираю у вас героин, даю за него два «лимона» и предлагаю место в своей бригаде в качестве боевиков. Работенка непыльная, по «лимону» на рыло у вас будет… Так что с голоду не помрете. А нам спокойнее. И все довольны. Меньше риска.

– А что будет, когда на нас все-таки выйдут те ребята? – ввернул Крячко.

Скулатый вновь встретился с ним взглядом через зеркало заднего вида.

– У вас будут новые документы, и вы будете находиться под моей непосредственной защитой. Никто ничего вам не сделает. Но есть и еще один момент. – Теперь уже Скулатый переглянулся с Тараном. – Рано или поздно вам придется познакомиться с Кулоном. Я хочу, чтобы вы ни словом не обмолвились при нем о товаре. Нет никакого товара. Вы – просто боевики, которых я нанял. Ясно?

– Проще пареной репы, – усмехнулся Гуров.

– Вот и отлично. И имейте в виду, задумаете играть в собственные игры, я порву вас раньше, чем те, кто сейчас охотится за вами. И то, что вы крутые ковбои, как мне рассказал Таран, вам не поможет. Я тоже могу быть крутым.

– Это еще спорный вопрос, – набычился Крячко.

– Черкес! – вновь осадил его Гуров.

– Ладно, замяли… В конце концов, решать тебе.

Некоторое время в салоне «Фольксвагена» висела напряженная тишина. Гуров словно обдумывал свое решение. Позади него щелкнула зажигалка. Таран закурил.

– Ну? – не выдержал Скулатый.

– По рукам, – выдал полковник. – Только вытащить товар из норы раньше чем через неделю у нас не получится. Ну, пять дней – это минимум. Иначе все накроется медным тазом.

– Я не тороплюсь.

Скулатый протянул раскрытую ладонь, и мужчины скрепили сделку рукопожатием. Зубная боль Крячко к этому моменту утихомирилась. Он едва заметно улыбнулся одними уголками губ. Сидящий рядом Таран не мог этого заметить.

Глава 5

Две машины «БМВ» остановились в районе станции метро «Таганская», недалеко от пешеходного перехода. Из второго автомобиля, более потрепанного, заезженного седана темно-синего цвета, вышел мужчина средних лет и направился к машине, припаркованной впереди. Новая эмаль автомобиля отливала перламутровым, изумрудного оттенка блеском, черные затонированные стекла даже на просвет яркого солнечного луча были абсолютно непроницаемы. Мужчина, несмотря на жару, был облачен в темный в полоску костюм. Мятый пиджак был свободно наброшен на плечи, прикрывая расстегнутую до четвертой сверху пуговицы рубашку. Распахнутый ворот рубашки обнажил волосатую грудь, на которой на золотой цепи болтался массивный кулон, изящно отлитый также из золота. Барельефное изображение из перекрещенных шпаги, пистолета и выступающего из-за них горлышка бутылки скорее всего означало, что его владелец – любитель разгульной жизни. Подобный символ настолько не вязался с образом его владельца, во всем предпочитающего пунктуальность и надежный расчет, что кличка «Кулон» прицепилась в свое время к обладателю золотой безделушки не без доли иронии.

Приблизившись к автомобилю, Кулон машинальным жестом пригладил волосы и, плавно отворив дверцу, склонился всем корпусом, заглядывая в салон. Кивнув в темноту автомобиля, он скрылся внутри, закрыв за собой дверцу.

Валерьян Павлович Синякин, известный в кругах криминального бизнеса наркобарон, был человеком чрезвычайно грузным и толстым. Он сидел на водительском кресле изумрудного «БМВ», своего последнего на прошедшей неделе крупного приобретения, и, отодвинув до предела назад кресло, вытянул ноги так, что корпус его находился почти в горизонтальном положении. Лицо его с правой стороны пересекал заметный шрам, полученный задолго до того, как его криминальный авторитет приобрел широкую известность. Теперь же этот шрам гораздо меньше гармонировал с внешностью Синякина, полюбившего со временем менее рискованный и размеренный образ жизни.

Валерьян Синякин полулежал на кресле, положив обе руки на огромный возвышающийся живот, а толстыми пальцами правой руки он сжимал сигару, источающую клубы ароматного сизого дыма.

Такая картина и предстала глазам Кулона, одного из наиболее преуспевающих дилеров Синякина, курирующего Центральный и частично Северо-Западный районы города.

– Хороша тачка, – поприветствовал Кулон своего патрона, подсаживаясь в сверкающий новизной автомобиль.

Синякин, не меняя позы, сделал смачную затяжку и, не поворачивая головы в сторону опустившегося на соседнее кресло Кулона, едва заметно кивнул головой.

– Хороша, – шумно выдыхая дым, процедил он.

Клубящиеся потоки заполнили собой пространство перед лобовым стеклом и через несколько секунд рассеялись, поглощаемые работающей с мерным, едва уловимым гулом вытяжкой.

– Будешь хорошо работать, и ты на такую накопишь, – произнес Синякин, зажав сигару губами.

Приподняв левой рукой пульт управления, он набрал на нем комбинацию, нажимая на миниатюрные кнопочки тупым концом шариковой ручки.

– К пенсии, – добавил он, закончив манипуляции с пультом и отложив его в сторону.

Тихий гул, доносящийся из-под приборной доски, прекратился, и дым от сигары стал подниматься прямо вверх, рассеиваясь под потолком и распределяясь по всему салону равномерно.

– Не моя вина, Валерьян, – мягко проговорил Кулон, незаметно поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, чтобы едкий запах крепкой сигары по возможности меньше попадал ему в легкие. – Кореец, собака… – начал он, но удушающий кашель не дал договорить.

Кулон согнулся пополам и, откашливаясь, попытался вдохнуть воздух снизу, где он был немного чище, чем на уровне головы сидящего.

– Что? Крепкие? – больше констатируя факт, чем спрашивая, проговорил Синякин.

– Да, – послышался слабый голос Кулона, который еще не оправился от приступа кашля, сдавившего ему горло.

– Это хорошо. Я люблю все крепкое. Сигареты, машины, людей… Ха-ха. – Синякин говорил, не глядя на собеседника.

Его тихий голос не имел ни капли внешнего проявления властности. Эта манера, однако, предполагала, что его внимательнейшим образом слушают.

– Я докуриваю. Потерпи, брат.

Синякин сделал еще одну глубокую затяжку и, смакуя вдыхаемый воздух, замолчал на несколько секунд. Едкий дым, который продолжал источать окурок сигары, как будто специально тянуло в сторону Кулона. Тот изо всех сил старался вдыхать понемногу, маленькими глотками. Но на этот раз подвели глаза. Слезы полились градом. Кулон сделал вид, что зевает, и протер глаза так, как делает человек, который только что проснулся.

– Клиенты ждут. Товар нужен, Валерьян, – озабоченно произнес он и натянуто зевнул, потирая левый глаз.

Бросив косой взгляд на догорающий окурок сигары, последние миллиметры которого дымились между указательным и большим пальцами Синякина, Кулон с облегчением выдохнул и мелкими поверхностными вдохами набрал в легкие новый глоток воздуха.

– Кореец мои точки прибирает, – тихо произнес он.

Синякин оценивающе посмотрел на догорающий остаток сигары и, не затягиваясь, аккуратно опустил его в пепельницу, защелкнув крышку.

– Товар будет, – произнес он, тяжело дыша. – Не твоя забота.

Между собеседниками снова повисла долгая пауза.

Синякин вообще любил делать длинные паузы. Даже его молчаливое присутствие заставляло собеседников считаться с ним и спрашивать его мнение. Кулон, один из его пяти непосредственных дилеров, наиболее преуспевший за время своего непродолжительного сотрудничества с Синякиным, успел прекрасно изучить манеры последнего и с пониманием относился к его крутому нраву. Тот в ответ платил ему известным снисхождением.