Николай Леонов - Плата за жизнь Страница 18

– Достаточно, – прервал Харитонова Гуров, когда понял, что больше запомнить не может. – Передайте трубку соседу.

– Слушаю, – сказал Крячко. – Чуть было не забыл сказать. Харитонов не исключает возможность, что Лялек передаст полученную информацию другим авторитетам, соседям.

– С этого следовало начинать, Станислав, – сухо сказал Гуров и отключил аппарат.

В эфире велись переговоры:

– ...Сорок пять лет... Рост сто восемьдесят, чуть выше... Подтянут, отлично сложен... Шатен, виски седые... Глаза голубые...

Глава 5

Сыщики и авторитеты (окончание)

Городские телефоны в пансионате были отключены, но местные работали, и утром участники съезда перезвонились, условились собраться в пятом номере в одиннадцать.

Завтракали все порознь, никто ни к кому не подсел, здоровались сдержанно, казалось, температура в баре понизилась до нуля.

Гуров все понял, переложил “вальтер” в наружный карман пиджака вместе с зажигалкой. Прием старый, как мир, однако везде срабатывает. Человек, даже предельно настороженный, привыкает, что собеседник достает из кармана зажигалку. Когда он опускает руку в карман, да еще разминает сигарету, то на его опущенную в карман руку никто не реагирует.

Когда все собрались в пятом номере, хозяин, Басов Игорь Николаевич, запер дверь, ключ положил на стол и сказал:

– По техническим причинам наше совещание прерывается. Как писал Николай Васильевич, у меня есть пренеприятнейшее известие. – Он оглядел собравшихся. – Среди нас мент.

– Я знаю, – сказал Чертов.

Наступила пауза, наконец кто-то произнес:

– Говорите, Игорь Николаевич.

– Сыщик высочайшего класса. Его истинная фамилия, имя и отчество значения не имеют. Его приметы: сорок пять лет, рост сто восемьдесят, чуть выше, фигура спортивная, шатен, глаза голубые.

Молчали, приглядывались друг к другу. Встал Валентин Сергеевич Кольцов, вышел на середину комнаты.

– Я тоже получил сообщение, что среди нас мент. Приметы те же. Я стою перед вами, вы имеете возможность приглядеться. Мой рост сто восемьдесят восемь. – Кольцов поднял ногу. – Каблуки отсутствуют. Насчет фигуры... – Он снял пиджак, обнажив вислые плечи и выпирающий животик. – Глаза голубые, таким мама родила. Можно сесть?

– Садитесь, Валентин Сергеевич, – сказал Басов, который руководил разборкой.

Кольцов сел. Поднялся сидевший рядом с ним Юрий Семенович Аблынин, вышел на середину, снял пиджак.

– Раз начали с голубоглазых, я тут. – Он повернулся. Присутствующие глянули с интересом, тут же его потеряли, начали переглядываться. Аблынин, как говорится, ростом не вышел. Он был не маленький, выше среднего роста, но на сто восемьдесят никак не тянул, да и брюшко, в общем, Аблынин не годился. Поднялся, вышел на середину Николай Андреевич Чертов. Ему и рта не дали открыть.

– Николай Андреевич, сядь, пожалуйста, – сказал Басов.

Чертов был просто мал, широкоплеч, походил на человека, которому заменили ноги и вместо положенных длинных присандалили чужие, короткие.

– И глаза у меня карие, – сказал он, возвращаясь на место.

Бритоголовому Файту, который было поднялся, не дали выйти на середину, одернули. При росте около ста семидесяти он весил примерно центнер.

– Игорь Николаевич, – сочным баритоном произнес Кольцов, – не сочтите за труд, выйдите.

– Верно. – Басов начал раздеваться, снял пиджак, рубашку, обнажился по пояс. – Во мне сто восемьдесят, у меня светлые глаза, не голубые. Но так сказать можно. – Он напряг хилые мышцы. – Противно демонстрировать свои недостатки. Атлетом меня назвать трудно.

– Агент в бане с сыщиком не был, а в костюме вы смотритесь.

– Судите, как хотите, воля ваша. – Басов начал одеваться. – Имеется еще особая примета. Мента однажды прострелили. У него сквозное ранение груди.

Гуров опустил руку в карман, достал зажигалку, начал ее крутить между пальцами.

– Игорь Николаевич... – Кольцов откашлялся. – Мы люди взрослые, не глупые. У меня, к примеру, дырка была не слева, а справа. Вы глянете, скажете, мол, агент стороной ошибся. Результат?

– Действительно, – согласился Файт, – искать на ощупь бессмысленно.

– Так что, нам наплевать на сигнал? Который, кстати, продублировали. – Басов указал на Чертова.

– Я глупостей не предлагаю. – В голосе Кольцова звучало раздражение. – При наличии подозрения продолжать совещание невозможно. Я хотел бы обратить внимание присутствующих на следующие моменты.

Он сделал паузу. Авторитеты ожили, напряжение спало. Люди усаживались удобнее, некоторые закурили.

– Да... – Кольцов вздохнул. – Сообщение продублировали, но в Москву оно поступило из одного канала. Вы все работаете с агентурой, объяснять глупо, я лишь напомню. Агент может сообщение сочинить. Будь он хоть генералом МВД. Если агента держат за горло, он может соврать что угодно. А данный источник, безусловно, держат за горло, позволяют дышать, не более того. Второе… Агент честен, но сам получил недоброкачественную информацию. Либо все правильно, сыщик заслан, но какой-то генерал в последний момент послал не одного сотрудника, а другого.

– Хорошо излагаете, – сказал Басов. – Словно на оперативном совещании в МУРе.

– Естественно, если я проработал в розыске пятнадцать лет, уважаемый. – Кольцов привстал и поклонился. – Правда, не в Москве.

– Ну, раз у вас такой опыт, давайте ваши предложения, – сказал Аблынин.

– Строить – не разрушать, думать надо, – ответил Кольцов и повернулся к Басову. – Игорь Николаевич, распорядитесь, чтобы нам принесли перекусить. Я пока подумаю. А вы, господа, – он указал на Аблынина, Чертова и Файта, – втроем, обойдите свои номера, соберитесь, возвращайтесь сюда с вещами. Из каждого номера звоните сюда. Звоните, разговаривайте со мной. Сотрудник угро, пусть не атлет, может вырубить обоих. Если разговор прервется, мы с Басовым начнем преследование.

– А если он, как вы выражаетесь, “вырубит” нас в коридоре? – спросил тучный Файт. – При моей комплекции...

– Понял! – прервал Кольцов. – Басов будет стоять на пороге и видеть коридор. Я буду сидеть у телефона и видеть Басова. Хозяин номера входит с сопровождающим, остается на пороге, видит, что происходит в номере, и видит Басова. Получается замкнутая цепь. Вы стрелки, конечно, аховые, но с пяти метров не промахнетесь. И я уверен, опытный мент сейчас дергаться не станет.

– Нас всех надо послать на высшие ментовские курсы, – сказал Чертов, направляясь к двери следом за Аблыниным и Файтом.

Басов вынул из кармана пистолет, встал в дверях.

Кольцов переставил столик с телефоном, перенес кресло, чтобы, сидя, видеть Басова, вынул пистолет, отработанным движением передернул затвор.

Гуров собрал в ванной бритвенные принадлежности, зубную щетку, одеколон, уложил все в кейс, где лежали белая рубашка, галстук и носки, захлопнул крышку, взглянул в зеркало, но не на свое отражение, а на маячившего за спиной авторитета.

Вырубить этого мозгляка – секундное дело, второго, что стоит на пороге в апартаменты, отшвырнуть в коридор, дверь запереть и уйти через окно. Но делать этого сыщик не собирался. Грязная работа, сгорит Харитонов, а он еще может пригодиться. И бывший опер угро, сегодня скрывающийся под именем Валентина Сергеевича Кольцова, человек, безусловно, серьезный. Выскочив в окно, можно попасть под автоматный огонь. Нет, следует играть до конца, уйти он сумеет, случалось и хуже – пока жив.

Сыщик взял кейс и вышел из ванной.

...Вновь собрались, как говорится, с вещами, в номере Басова, перекусили, выпили кофе, пригубили коньяк.

– Валентин Сергеевич, – сказал Басов, – вы что-нибудь придумали? Или мы разъедемся по домам, словно ничего не произошло?

– Мы не разъедемся, но поедем, – ответил Кольцов. – Мы все вместе поедем по своим хозяевам. Авторитетам. Каждый хозяин возьмет своего “посла” и посадит на его место боевика, таким образом, мент выпадет в осадок. Всем достать оружие, снять предохранитель. Оружие держать обнаженным. Я убежден, что мент на полное поражение стрелять не будет. Нас четверо против одного, как бы быстр он ни был, один из нас успеет. Кроме того, он не может убить, так как существует прокуратура, где в агентурных комбинациях сыщиков разбираться не станут. Убили человека, убийцу арестовывают, налетают газетчики... Менту конец, он это отлично понимает.

– Но лучше суд, чем смерть, – сказал Аблынин. – Он может открыть огонь.

– Если он начнет не с тебя, стреляй. Оставшиеся в живых подтвердят, ты оборонялся, – ответил Кольцов. Пять стволов уперлись друг в друга.

– У кого “Мерседес-600”? – спросил Кольцов.

– У меня, – ответил Басов.

– Едем на нем, остальные машины оставляем, позже заберем. – Кольцов попятился к двери, продолжая держать присутствующих под прицелом.