Алексей Макеев - Капля королевской крови Страница 18

Углубившись в чтение, Гуров едва не забыл о том, что ему нужно перезвонить в шереметьевскую «Скорую». Старшая фельдшер, взяв трубку, уже куда более приветливым тоном сообщила, что она нашла недельной давности запись о вызове бригады «Скорой» на летное поле аэропорта Шереметьево.

— …Вы, знаете, — с ноткой некоторой даже растерянности повествовала она, — это был очень странный случай. На моей памяти такое случается впервые. В журнале я нашла запись о том, что уже по пути к клинике больной объявил, будто чувствует себя хорошо, и потребовал выпустить его из кареты «Скорой». Но это — дежурная запись. Я разыскала членов бригады, и они рассказали мне кое-что куда более занимательное. Этот больной и в самолете, и в машине «Скорой» постоянно корчился и бился в конвульсиях. А когда машина была на полпути к клинике, в его кармане зазвонил телефон. И он — представляете?! — не переставая корчиться и дергаться, достал из кармана телефон и совершенно спокойным голосом начал с кем-то говорить. Потом сунул телефон в карман, сел, встряхнулся и объявил, что уже выздоровел и хочет, чтобы его высадили. Девчата завозражали — вот довезем, оформим в клинике как положено, а там уж — куда хотите. Так он на это — знаете что сказал? Ой, даже говорить неловко! Объявляет: у меня болит живот, срочно хочу в туалет. Вы же не хотите, чтобы я прямо в машине снял штаны и опорожнился? Ну, тем деваться некуда, остановились, выпустили. Он тут же подошел к какой-то большой иномарке, которая, как оказалось, следовала от аэропорта за «Скорой», сел в нее и тут же уехал.

Поблагодарив докторшу за рассказ, Лев попросил телефоны членов бригады, поскольку его очень заинтересовали некоторые детали, связанные с «припадочным». Например, марка и госномер машины, на которой тот уехал, о чем, хотя бы в нескольких словах, он говорил по телефону. Выяснив, когда удобнее всего было бы подъехать к ним на станцию, он решил сегодня же встретиться с фельдшером, санитарами и водителем. Вовремя вспомнив, что Стас отправился в Шереметьево, Гуров решил позвонить ему и поручить встречу с работниками «Скорой». Достав телефон, он набрал номер Стаса, после чего продолжил свои интернет-изыскания. Как далее повествовал Джон Эллинг, примеры того, как британская разведслужба не чуралась контактов с террористами, махровыми мафиозо, серийными уголовниками, главарями изуверских сект, кровавыми диктаторами, торговцами наркотиками, киднепперами и даже мерзавцами, использующими похищенных людей для трансплантологии, исчисляются многими сотнями.

В качестве доказательства он привел ставший ему известным случай с неким Альфи Мирзяровым, активным членом «кавказского сопротивления», а по сути — убийцей и террористом, который, помимо всего прочего, поставлял на британские острова афганский героин. Имея чье-то тайное покровительство, этот «борец за освобождение Кавказа» в течение нескольких лет травил наркотиками тысячи граждан Великобритании. Но однажды он все же попал в поле зрения служб наркоконтроля.

Альфи Мирзярова задержали в порту Ливерпуля, куда он на круизном туристическом лайнере доставил очередную крупную партию героина. Группа захвата защелкнула на его запястьях наручники в тот момент, когда он получал свой багаж. То, что почему-то не смогли усмотреть таможенники, специалисты по борьбе с наркотрафиком выявили в момент. Как оказалось, доставленная гражданином России «уникальная коллекция древних восточных статуэток», якобы для организации выставки, была не более чем маскировкой. Внутри «бесценных реликвий прошлых эпох», изготовленных из специального, особо прочного гипсового состава, находился чуть желтоватый порошок со специфическим запахом и вкусом.

Но вот дальше произошло нечто совершенно невероятное. Всего неделю спустя Альфи Мирзяров был освобожден из-под стражи, обвинения королевским судом с него были сняты, улики — пустотелые статуэтки с героином — куда-то бесследно исчезли. Причем освобождение Мирзярова прошло в условиях особой секретности, без утечек информации в СМИ.

И лишь через своего не названного им знакомого, близкого к контрразведке МИ-5, Джон Эллинг узнал об этом вопиющем факте. Альфи Мирзяров к тому времени бесследно исчез из Лондона. Скорее всего, считали знающие об этой истории, он поспешил вернуться обратно в Россию, где в горах Кавказа скрываться было гораздо легче, нежели на берегах Темзы.

Дойдя до конца публикации, Гуров некоторое время сидел недвижимо, глядя в окно. Он осмысливал только что прочитанное, анализировал и сопоставлял ранее полученные факты. Лев теперь, безусловно, был уверен в том, что скотланд-ярдовец Сингхан не ошибся и совершенно правильно опознал в фотороботе одного из похитителей Тома Хантли — исламского боевика и наркоторговца Альфи Мирзярова.

Скорее всего, Мирзяров, два года назад едва не севший в английскую тюрьму, постарался «залечь на дно» где-нибудь в родных местах. Можно было предположить, что британский истеблишмент, патологически зацикленный на противостоянии с Россией, через МИ-6 надавил на собственное правосудие и вынудил его отыграть назад. Героиновые улики наверняка стырили лондонские «джеймсбонды», что позволило им без особого труда вытащить своего верного отморозка из-за решетки.

Ну и что с того, что не одна сотня молодых британцев из-за завезенной им отравы раньше времени отправилась в мир иной? Зато он готов воевать против России и убивать русских. А это уже почти прощение всех его грехов.

Что было дальше? Ну, видимо, Мирзярову его боссы порекомендовали пока нигде не светиться, в том числе и на российских просторах. Мало ли чего? А вдруг ФСБ выявит факт поставок героина в Ливерпуль и Лондон? Газетчики-то написать могут все что угодно, но это не всегда производит сильный общественный резонанс. А вот будучи оглашенной с трибуны ООН, подобная информация может стать настоящей информационной бомбой и повлечь масштабные парламентские расследования, что весьма чревато непредсказуемыми последствиями.

Возможно, это и так… Ну а что же на сегодня? А на сегодня против России начала раскручиваться какая-то очень мутная комбинация, в которой задействовано немало участников кем-то задуманного действа. Ради такого случая, надо полагать, Мирзяров и был «расконсервирован». На данный момент таковых насчитывается не менее семи человек. Тут и «припадочный», и африканский «дипломат», и загадочный «невзрачный», нанявший шереметьевских для похищения Тома Хантли…

Хотя… Стоп! Если в составе той четверки был и агент МИ-6 Альфи Мирзяров, который, безусловно, подобное поручение мог получить напрямую из Лондона, то на кой бы тогда сдался специальный вербовщик их «квартета» в лице «невзрачного»?! Хм… Что-то тут концы не вяжутся. Что, если Мирзяров работает не на МИ-6, а на то же самое «Пламя Истины»? Ведь МИ-6 и ЦРУ — верные слуги «мирового правительства». А логика происшедшего с Хантли-Урриморским в сферу его интересов как-то не укладывается. Ёшкин кот! Нужна дополнительная информация, иначе концов в этом донельзя запутанном клубке не найти никогда. Только где бы ее взять? Может, Стас что-нибудь дельное раздобудет?..

…Крячко отправился в Шереметьево на своем верном «мерине». Пусть это был лимузин и старого фасона, зато блестящий и шикарный. А еще на Станиславе была его знаменитая потертая кожанка и «шпионского» фасона темные очки — в них он смотрелся просто убойно. Его мощная мускулатура, перекатывающаяся под одеждой, заведомо внушала уважение и даже почтение немалому числу поглядывающих в его сторону индивидуумов. Сейчас он походил на бывшего байкера, который удачно вклинился в какой-то прибыльный бизнес и внезапно разбогател. Но при этом в душе остался все тем же грубовато-хрипловатым романтиком больших дорог, бешеных мотогонок и студеного ночного ветра.

К поставленной перед ним задаче Стас отнесся с фантазией и выдумкой. Выяснив, где обитает нужная ему Зойка-Зайка, он решил обставить знакомство не банально-пошлым: «Час у тебя почем?», а романтично-возвышенным спектаклем на тему «Благородный незнакомец спасает прекрасную блудницу из грязных лап отморозков-беспредельщиков».

Замначальника информотдела капитан Жаворонков, однажды уже весьма успешно сыгравший роль оторвяги-гопника, на сей раз получил задание сыграть мелкого главаря шайки грабителей, который решил поразвлечься с девицей асоциального поведения, популярной среди местной «братвы». В подкрепление ему были выделены два стажера, не обделенные театральными дарованиями.

Операция, условно названная Стасом «Гоп-стоп, путана!», началась ближе к одиннадцати. Когда Жаворонков, через бинокль наблюдавший из салона «Форда Мондео» за подъездом девятиэтажки, увидел, что из его дверей на улицу вышла расфурфыренная красотка с вызывающе ярким макияжем, он коротко скомандовал: