Николай Леонов - Наемный убийца Страница 19

– Конечно, ты мне нужен, – сказал Гуров. – Но они знают, что вчера московским рейсом прилетел кто-то из сотрудников, и тебе не сообщили о предстоящей сходке в ресторане. Я считаю, что они тебя как связного вычислили. Василий, тебя убьют.

– На машине едешь, можно и случайно под самосвал попасть.

– Вот ты и попадешь.

– Господин полковник, прошу, не надо меня пугать. – Оперативник приложил ладонь к стоявшему на столе чайнику. – Вот и чай остыл.

– Зачем пугать, можно приказать. – Гуров уже давно мял сигарету, сломал, выбросил в пепельницу, резко сменил тему: – Фокин-Академик, Азимов-Мустафа, молодцеватый майор – среднее звено, они ничего не решают, мне нужен хозяин, если хочешь – ферзь.

– Ну нету у меня, – виновато сказал опер, встал, поставил чайник на плиту.

– Городишко, прости меня господи, – раздраженно пробормотал Гуров. – Ты, опер, в трех соснах заблудился. – Тут же привстал, обнял капитана за плечи. – Ладно, извини. Сейчас эти деятели уперлись, решают, кто мы такие и что с нами делать, сами решить не смогут и поедут на связь к ферзю. Поедет, конечно, Академик. Такие вопросы по телефону не решаются, в офис к ферзю, кем бы в миру он ни был, являться нельзя, на квартиру тем более. В ресторан ферзь не пойдет, они встретятся в нейтральном месте. Женщина? Старо, как мир, но он совсем неплох. Нина?

– Нина? О, гут! – сказал Дитер, утираясь полотенцем.

– Официантка из «Алмаза»? – спросил оперативник. – Нина Лозбенко, знаю, закончила педагогический, по специальности не работала. Отец умер, когда Нина была пацанкой. Мать вскоре вышла замуж за обрусевшего немца, уехала с ним в Германию. Позже и Нина подалась следом. В городе болтали, что девчонка не вернется. В Европах осядет. Однако она возвратилась. Не поручусь, что правда, но кто-то из официанток «Алмаза» рассказывал, мол, мать Нинку выперла, приревновала к мужу.

– Она замужем? – спросил Гуров.

– Нет, живет одна, соседи говорят, что очень порядочная девушка. Какой-то мужик к ней наведывается, так ведь это естественно.

– Будем думать. – Гуров поднялся. – Я тебя к твоей машине подброшу.

Выехав на шоссе, полковник прибавил газа, проверился, свернул на проселок, остановился, достал пачку денег, разделил пополам, протянул и сказал:

– Здесь примерно тысяч пятьдесят, расписок не требуется. Сегодня часиков, думаю, с восьми понаблюдай за квартирой порядочной девушки.

Капитан прощелкнул пачку купюр, усмехнулся. Жизнь пошла, пятьдесят тысяч на оперативные расходы!

Не доезжая поста ГАИ, оперативник из «Волги» вышел, проводил ее взглядом и с завистью подумал, мол, ну и чутье у московского сыщика. Капитан не то чтобы утаил, но не признался, что когда проводил установку на официантку, то среди прочего выяснил, что поклонник у нее очень солидный, приезжает на машине, которую оставляет за два квартала. Опер этому значения не придал, официантка живет скромно, компании собираются редко, скандалов нет, вещей не приносят. А если хахаль человек женатый, так, естественно, останавливается в стороне, разговоры никому не нужны. Сегодня все высвечивалось иначе, тогда можно было установить машину и владельца, но и сегодня не поздно, главное, чтобы приехал.

– Да, я немец, приучен повиноваться старшим. – Дитер нервничал, от чего стал по-русски говорить хуже. – Вы приказали, господин полковник, я приказ выполнил. Потом долго думал…

– Когда в холодной ванне сидел? – спросил сыщик, закуривая.

Дитер молчал, смотрел сердито и несколько растерянно.

– Мне с вами трудно, пожалуйста, не перебивайте, – сказал он и снова замолчал.

– Валяй, больше не буду. Я выпью рюмку с твоего разрешения, а ты расслабься и не торопись.

Гуров налил себе рюмку, подвинул бутылку сидевшему напротив Дитеру, выпил и стал смотреть в окно, изучая некогда ухоженный, сегодня изрядно запущенный парк.

– Мы хотим найти наемного убийцу, надо добиваться, чтобы справедливость торжествовала. Но цель не оправдывает средства, я не хочу быть гангстером. Мы напали на людей только потому, что они ехали за нами. И мы изувечили людей, машину, не имея никаких оснований. Они могли оказаться добропорядочными налогоплательщиками. Вы, конечно, можете сказать, что это были бандиты. Правильно, вы, господин полковник, как это говорится… – Дитер щелкнул пальцами и тоже налил себе рюмку.

Сыщик молчал и думал, что немец-европеец абсолютно прав, и то, что он, Гуров, полковник милиции, напал на людей, следуя своей интуиции, абсолютное беззаконие и дикость. И всего несколько лет назад он бы никогда себе подобного не позволил. А сегодня бросился, не раздумывая, прав – не прав, главное, не опоздать, и остаться живым, и не подставить партнера. Немец не может подобрать правильное слово, очень простое слово «угадал». Да, сыщик угадал. А можно бросаться на людей наугад?

Дитер сказал все, что хотел, замолчал на полуслове, но полковник все отлично понял. Дитер не мог смолчать, сегодня приказали – бей, завтра прикажут убивать. И он сказал. А что теперь будет?

Дитер выпил водку, взглянул на полковника, казалось, лицо ему заморозили, совсем неживое. Сейчас он скажет, что собираем вещи, отправляемся в Москву.

– Что я тебе могу сказать? – спросил Гуров. – Да ничего. Ты абсолютно прав, и то, что я угадал, беззакония не оправдывает. Тебе со мной трудно. Мне с самим собой тоже трудно. Я даже не могу сказать тебе: коллега, давай думать вместе, решим, что делать дальше. Ты молодой опер, и только, да еще выступаешь на чужом стадионе… Даже на чужой планете. Я не могу просить у тебя совета, должен решать и отвечать. Ты сказал абсолютно правильные слова, пройдут годы, дай тебе бог, ты вспомнишь сегодняшний день, и тебе будет стыдно. А теперь иди отдыхай, читай О. Генри. Мы сегодня из дома не выходим.

Гуров слонялся по дому, от безделья приготовил обед, сварил щи, потушил мясо с картошкой, благо продуктов они закупили в достатке. Обедали вместе, сидели за одним столом, но казалось, что их разделяет вселенная. Дитер промямлил комплименты кулинарному искусству полковника. Гуров ответил, что, когда его выгонят из милиции, он пойдет работать поваром.

Дитер привычно мыл посуду, сыщик бросил считать сигареты и закурил. Когда инспектор вытер последнюю тарелку, полковник спросил:

– Как ты считаешь, зачем уголовник привез сюда девушку?

– Я думал, нет ответа.

– Как она себя вела, пыталась соблазнить?

– Скорее, я пытался. – Дитер помялся. – Она красивая девушка. Странно, что она работает в таком ресторане.

– В ней много странного, – сказал сыщик. – Ты съел у нее губную помаду, а телефон взял?

– Взял.

– Позвони.

– Зачем? Что я скажу?

– Скучаешь, тоскуешь, хочешь видеть.

– А если она пригласит в гости?

– Если пригласит, значит, я ошибаюсь. Отрицательный результат – тоже результат. Главное, я хочу знать: дома она или нет?

Дитер взял аппарат, набрал номер; сыщик отметил, что парень телефон не записал, а запомнил.

– Добрый вечер, фройляйн, – сказал Дитер и продолжил по-немецки; несколько секунд слушал и, состроив гримасу, продолжал – Нина, зачем русский? Я не понимаю. Я хочу тебя видеть. Зачем? – Он взглянул на трубку, положил на место и пояснил: – Не может говорить. Занята. Гости. Очень, очень просит позвонить завтра утром. Хочет сюда приехать, и чтобы я был один.

– Простая русская девушка, – произнес задумчиво Гуров, оглядел кухню, опустился на колени, заглянул под стол и достал оттуда пластмассовую коробочку с лейкопластырем на крышке. – Инспектор, ты, когда целуешься, глаза закрываешь? – Полковник открыл магнитофон, перемотал и выключил. – Завтра она хочет прийти и забрать игрушку. Теперь необходимо придумать сценарий и записать послание ее хозяину. Видишь, какое дело, инспектор, а ты говоришь, что я самонадеянный хвастун.

– Я никогда не говорил…

– Думаешь, – перебил Гуров и взглянул на часы. – Девять, значит, наш опер уже на месте. А хозяин к девочке уже пришел. Интересно, кого Василий видел?

Они приехали в центр, который отличался от окраин тем, что несколько фонарей не столько горели, сколько теплились, на окраинах же они стояли мертво, как в почетном карауле. Оставив машину, они сели в такси.

– На Красноармейскую, пожалуйста, – сказал Гуров.

– Издеваешься, – ответил утвердительно водитель.

– Извините, мы не местные.

– Ноги есть? До углового дома докалдыбаешь?

– Вы нас прокатите по Красноармейской, мы вам заплатим, будто она на краю света.

– Хозяин – барин. – Водитель проехал до угла, свернул направо. – Вот ваша Красноармейская. Магазин закрыт, когда работает, тоже заходить не советую. В этом доме живут слуги народа и жулики рангом пониже…

– Останови. – Гуров жестом дал понять Дитеру, чтобы тот остался в машине, сам вышел, зашагал к серым «Жигулям», которые стояли на другой стороне улицы.

Свет в салоне горел, сыщик был убежден, что оперативник мертв. Василий сидел, навалившись на руль, чуть отставив левую ногу, которая и не дала возможности захлопнуть дверцу.