Николай Леонов - Особо важное дело Страница 19

– По словам старушки, здоровые мужики, гладкие такие, стриженые. И вроде бы один был в кожаной куртке или пиджаке. Если учитывать, что пятнадцатого тоже фигурировали кожаные изделия…

– Не размазывай кашу по тарелке! – проворчал Гуров. – Говори конкретно.

– А конкретно – уже все, – ответил Крячко. – Потом машина умчалась, а старушка осталась сидеть у окна, ждать, пока зять придет с работы обедать. Хотела поделиться, а зять ей посоветовал не лезть куда не надо.

– Мудрый совет, – заметил Гуров. – Но она, к счастью, ему не последовала. Итак, похоже на то, что мы действительно имеем дело с похищением человека… Скорее всего, Анну Викторовну здесь давно пасли. Номер машины и адрес были им прекрасно известны – оставалось запастись терпением… Одним словом, давай, Стас, займись делом – вызывай следственную группу. Пусть прочешут все окрестные дома, наверняка кто-нибудь еще что-то видел – что за черная машина стояла, какой номер, приметы мужчин, след протектора… Разумеется, нужно осмотреть «Фольксваген» Немовой. Возможно, там остались какие-то отпечатки пальцев. Вообще, пусть пороются как следует – передай, что я лично спрошу с каждого!

– Бенедиктова подключаем? – деловито осведомился Крячко.

– Пока ни в коем случае! – отрезал Гуров. – Все пусть идет отдельным делом. Вот, по заявлению потерпевшего, – он кивнул в сторону Переверзева. – Владимир Сергеевич, с вами попозже еще побеседуют товарищи из МУРа, не возражаете? Иначе нельзя – вдвоем мы в нашем муравейнике жену вашу искать будем лет десять и не найдем… А я пока поеду к себе – нужно в тишине и покое ознакомиться с ежедневником да поразмыслить кое о чем.

Часом позже, сидя в своем кабинете и дожидаясь, пока явится Крячко, Гуров внимательно просматривал каракули, которыми были испещрены страницы ежедневника, и уже на третьей вдруг увидел написанную зеленой пастой фамилию, которую совсем недавно уже слышал. Это была фамилия Гольдина – человека, жившего с Бурдашовым на одной лестничной клетке.

Глава 10

Крячко появился часа через три, жизнерадостный и голодный.

– Пахал, как папа Карло! – объявил он с порога. – Лично контролировал каждое оперативно-розыскное мероприятие, даже фотографу давал советы, в какую дырку смотреть… В общем, времени даром не терял. И кое-что нашли, можешь не сомневаться. След колеса, краска на крыле «Фольксвагена» – при столкновении они взаимно ширкнулись… Ну, еще кое-что – экспертиза теперь работает… Да, чуть не забыл! Я же был в МУРе, и мне там повезло – столкнулся с вызванным на допрос Алконостовым. Показал ему фотографии Немовой. Он с ходу опознал в ней женщину, которая снимала у него квартиру… Однако я предлагаю сначала подкрепить свои силы, а потом уже заняться разбором полетов…

Гуров одобрительно кивнул и сказал:

– Молодец, непременно награжу орденом. – Он мельком взглянул на часы и продолжил: – А пока выдвигаю контрпредложение – перенести заседание в стены временно холостяцкой квартиры. По дороге закупить полуфабрикатов и организовать настоящий домашний ужин. Как ни странно, после отъезда Марии меня совершенно перестали прельщать достижения общепита…

Крячко с любопытством посмотрел на него.

– Вот как? Ты не собираешься идти с отчетом к его превосходительству?

– Начальство не стоит баловать, – назидательно заметил Гуров. – Но требуется постоянно создавать у него видимость надежды. Чем мы сегодня и займемся. Нужно обмозговать информацию, которая у нас накопилась. Отфильтровать то, что можно преподнести руководству, и то, чего преподносить ни в коем случае не следует. Все это нужно делать без нервов и без оглядки на кожаные двери. Кроме того, у меня есть небольшой сюрприз, который я приготовил нам на сладкое, – и он помахал перед носом Крячко книжечкой в черной обложке.

– Обожаю сладкое, – сообщил Крячко. – Особенно, когда оно горькое.

– Вот об этом не заикайся, – строго промолвил Гуров. – У тебя и так вид не шибко презентабельный, а если от тебя будет сивухой шибать, ты вообще можешь сойти за водопроводчика. А нам сегодня надо быть принятыми в хорошем доме.

– Что ж за дом такой?.. – фальшивя, пропел Крячко.

– А вот это ты узнаешь, когда мы подкрепим, как ты выражаешься, силы, – ответил Гуров. – Честно говоря, мне сегодня почему-то хочется пельменей…

– Я знаю одно место, где продают совершенно роскошные пельмени! – воскликнул Крячко.

Уже по-хозяйски расположившись на кухне у Гурова и с наслаждением вдыхая ароматный пар, поднимающийся от тарелки с пельменями, Стас опять осторожно посетовал:

– Не в порядке заикания, а чисто теоретически… Еще какой-то древний мудрец сказал – закуску такого качества вкушать помимо водки есть смертельный грех, братия! – И жалобно посмотрел на Гурова.

Тот постоял несколько секунд, хмурясь, а потом плюнул и достал из какого-то потайного угла початую бутылку «Смирновской». Оживившийся Крячко тут же поставил на стол стаканы. Гуров плеснул каждому по сто граммов и спрятал бутылку.

– Только ради древнего мудреца! – строго сказал он. – Старость нужно уважать. Но на большее можешь не рассчитывать. Как сказал еще один древний философ – не следует умножать сущностей сверх необходимости! А он, между прочим, был древнее твоего!

Крячко поднял вверх руки в знак того, что сдается и снимает все последующие требования. Они с удовольствием выпили, крякнули и принялись за обжигающие, действительно вкусные пельмени. Утолив первый голод, Крячко неожиданно сказал:

– А та машина, Лева, говорят, была не черного, а темно-вишневого цвета. И номер, говорят, был не московский.

– Ты уверен? – спросил Гуров, внимательно на него посмотрев.

– В чем в наше время можно быть уверенным! – воскликнул Крячко. – Но так говорят. Мы нашли пацанов, которые отирались в переулке до того, как туда подъехала Немова. Самого нападения они не видели, но утверждают, что с утра там торчала темно-вишневая машина с чужими номерами, а потом, после обеда, когда пацаны опять вышли на улицу, она уже исчезла.

– Если они не видели нападения, то чем их могла привлечь эта машина? – скептически поинтересовался Гуров.

– Именно своими номерами, – объяснил Крячко. – Они утверждают, что все остальные машины, стоявшие в переулке, были московские, а эта выделялась среди прочих незнакомыми цифрами на номерах. К сожалению, что именно там были за цифры, никто вспомнить не мог. То ли 56, то ли 66… А один вообще сказал – 18.

– Ничего себе, разброс! – удивился Гуров. – Ну а марку машины они хотя бы запомнили?

Крячко усмехнулся.

– Здесь мнения тоже разошлись, – сказал он. – Кто-то определил автомобиль как «Мерседес», кто-то как «Опель», но, к счастью, все сошлись в одном – на капоте красовались четыре кольца…

– Значит, «Ауди», так, что ли? – подхватил Гуров. – Это уже кое-что. Надо бы дать ориентировку на розыск темно-вишневой «Ауди», с номерами серий 56, 66 и 18.

– Уже распорядился, – скромно сказал Крячко. – Вся штука только в том, существует ли такая «Ауди» в природе. А если существует, то имеет ли отношение к нашему делу? Но показания еще некоторых жителей квартала также указывают на темный автомобиль, стоявший там с утра и якобы затем столкнувшийся с «Фольксвагеном». Кстати, предполагаемая царапина на правом крыле «Ауди» также присутствует в ориентировках. Думаю, у нас есть шансы найти эту машину.

– Ну, обольщаться на этот счет не стоит, – охладил его пыл Гуров. – И не нужно также забывать, что нельзя спугнуть этих ребят, если вдруг нам улыбнется удача. Ты об этом, надеюсь, предупредил?

– Обижаете, командир! – сказал Крячко. – Вся информация идет на командный пульт. Только, честно говоря, толку в этой информации я пока не вижу. Мы вроде с Бурдашова начали? А где мы теперь?

– Вот и давай подумаем, где мы теперь! – сказал Гуров. – Начали мы точно с Бурдашова. Но Бурдашов поправляет себе здоровье, и пока ничего плохого с ним не случилось, несмотря на ожидания всех заинтересованных лиц. Интуиция мне подсказывает, что каких-то перемен в этой ситуации ждать не стоит. Бурдашов будет, конечно, разочарован, но, похоже, он здесь действительно сбоку припека. Естественно, человек, подвергшийся насилию, да еще на фоне некоего серьезного расследования, склонен считать, что весь мир ополчился против него, и переубедить его в этом трудно. Я бы на его месте тоже не поверил. Но мы с тобой знаем то, чего не может знать Бурдашов. А именно – какие события произошли пятнадцатого июля. И, самое главное, кто был связующим звеном во всех этих событиях. А был этим звеном отнюдь не Бурдашов, а, сам понимаешь, Немова. Может быть, это не сразу бросается в глаза и в какой-то мере спорно, но давай начнем танцевать от печки. Итак, попробуем поставить в центр событий именно госпожу Немову. Что у нас тогда получается? Часов в семь утра в квартире Переверзева раздается телефонный звонок. Трубку берет жена, недолго разговаривает и сломя голову бежит на улицу – продолжать разговор.