Евгений Сартинов - Подрывник Страница 19

— Да.

— Это хорошо, значит — стимула уйти в нирвану не было. Кстати, чем её кололи?

Кежа вытащил из кармана шприц, прихваченный в сторожке, и показал его врачу. Тот рассмотрел его на свет и удовлетворенно кивнул головой.

— Ханка. Это не так страшно. Если б они кололи ее героином, то бы уже плотно посадили ее на иглу. Ну ладно, теперь отвези меня обратно в больницу.

Оставив Пупка за старшего и, на всякий случай, проинструктировав его, что нужно делать, если система закончит капать, Кежа отвез доктора на работу. На прощание тот сказал: — Я утром приду. Пациентке нужно как можно больше пить, желательно минералки, молока, чаю.

— Водки, пива, коньяка, — логично продолжил Кежа.

Михайловский засмеялся, хотел что-то добавить, но тут на крыльце появилась медсестра и закричала сердитым голосом: — Александр Михайлович, тяжелый больной поступил, машиной сбило!

Санька махнул рукой и поспешил на зов долга и совести.

Кежа поехал обратно, за это время ему по пути два раза попались патрульные машины, но ни кто не пробовал остановить приметный «Фольксваген», и Игорь понял, что Валера Сытин решил не обращаться в милицию по таким пустякам, как угон собственной машины. А, может, просто ещё не добрался до города.

Затарившись в киоске минералкой, чаем и шоколадом Игорь вернулся в дом на Кронштадской. Пупок безмятежно спал, устроившись в ногах у Лолки поперек кровати. Перекрыв пустую капельницу и, отсоединив иглу, Игорь присмотрелся к своей нежданной пациентке. Нездоровая синюшность покинула ее лицо, щеки немного порозовели, похоже, что теперь она просто спала. Немного успокоившись, Кежа загнал машину во двор, и немного подкрепившись шоколадом с минералкой, завалился спать на старом, продавленом диване.

Этой же ночью в Кривове состоялся поздний разговор по сотовому телефону.

— Да? — спросил мужской голос.

— Это я, — ответил звонивший. — Ты еще не спишь?

— Как видишь — нет. Что-то срочное?

— Да нет, так, в виде прикола. Кежа вернулся.

— Кежа?! — удивился первый участник разговора. — Я про него, честно говоря, уже забыл. И как он?

— Ну, ты что, не знаешь что ли своего лучшего дружка? Тут же ввязался не в свое дело, сильно обозлил моих парней. Я думаю — не сегодня, так завтра они свернут ему шею.

— Что ж ты так жесток к своему школьному другу? — с издевкой спросил потревоженный абонент.

— Нехрен ему было лезть, куда не надо. К тому же тебе так же не очень выгодно его существование.

— Ну, я так не думаю.

— Зато я так думаю. Он, говорят, даже шахтером был. Завтра мы его снова загоним под землю. Навсегда.

Разговор прервался, а человек в двухэтажном доме из белого кирпича еще долго выхаживал по мягкому паласу, обдумывая сложившуюся ситуацию.

"Кежа лишает всю нашу компанию установившегося равновесия. Конечно, хорошо бы было натравить его на Бизю и его подонков, но что может один человек против системы? Ничего. Нет, это бесполезно".

Он взглянул на часы. Время было три часа ночи, и даже для него, стопроцентной «совы», было уже поздно. Пора было идти спать.

Глава 13

В это утро Георгий Георгиевич Косарев был суров как никогда. И повод для этого был более чем весомым. Уже в восемь часов утра, за час до официального начала работы, у него в кабинете сидели три человека: Андрей Колодников, Юрий Астафьев, и старший лейтенант Павел Зудов. Все они были работниками уголовного розыска, но в это утро за ними было ещё как минимум три роли: нарушители, пострадавшие, и провинившиеся. Лица Колодникова и Астафьева носили явные следы побоев. У Колодникова это был синяк под глазом, у Юрия — большая ссадина на щеке, да классические формы его носа сейчас как-то больше напоминали африканские нормы красоты. Лицо Зудова было чисто, как ангел, и это было понятно. Этого двухметрового мальчика с лицом нордического нибелунга и плечами Шварценеггера побить было трудно. Но и у него была замотана бинтом кисть левой руки.

— Что с рукой? — прежде всего, спросил у Зудова Косарев.

— Порезался.

— Сильно?

Паша кивнул головой: — Хорошо.

— Так это ты разбил витрину в "Парусе"? — сделал вывод Косарев. В эти сутки он дежурил по городу, и знал все происшествия, случившиеся за прошлые сутки.

— Я, — честно признался Зудов.

— Молодец! Герой!

За Пашку тут же вступился Колодников.

— Георгий Георгиевич! Это мы во всём виноваты, Пашка тут не причём. Он нас уже защищал от бандитов.

— Значит, это он, защищая вас, сломал два столика, пять стульев, разбил витрину и витраж в зале и перебил ещё человек пять посетителей, так сказать — покалечил народ?

Колодников возмутился.

— Да каких посетителей!? Георгий Георгиевич, откуда там посетители, какой народ? Одни бандиты да проститутки.

Косарев был неумолим.

— Нет, если там обитают одни бандиты, то вы, какого хрена вы поперлись в этот рассадник зла?! Вы что, не знаете, какой там контингент обитает? Все жулики, все бандиты там — в «Парусе»!

— Да мы зашли то на минутку сто грамм выпить. Юрке вон, поправить здоровье надо было, а то замёрз как бобик. Он отошёл к стойке, а тут эти три качка наехали. "Каво, чаво, ты чей!" Ну и понеслось.

Косарев был неумолим.

— А ты что, Андрюша, пацан? Отыграть всё это не мог? Корочки бы свои им показал.

— Да я им показал! Они ещё сильней после этого нас бить стали!

Логика Косарева была убийственна, хотя внешне и была лишена логики.

— Вот и дурак, что показал! Сейчас, я уже видел, в приемной сидит хозяин «Паруса» Карен, требует ваши скальпы. А ты, Павел, как там оказался? — обрушился он на Зудова. — Тоже зашёл соточку пропустить?

У Зудова был необычный для такого мощного парня голос, грудной, больше похожий на женский.

— Да нет, я вообще там случайно оказался, я с роднёй там был. У тестя юбилей, пятьдесят стукнуло. Мы заказали отдельный кабинет. Я в туалет пошёл, смотрю, а этих двух, — он ткнул пальцем в сторону пострадавших, — бычки Бизона метелят, как пацанов. Ну, пришлось вступиться. Там один крутой был, всё пытался мне какие-то приёмы показать.

— Ага, он первый и начал, — подтвердил Колодников. — Спецназовец какой-то.

— Да ладно, спецназовец! — Павел не поверил. — Я его сразу отключил.

— Да он пьяным в сиську был! Вот ты его и отрубил.

Косарев продолжал бушевать.

— Заступник! Полресторана разнёс!

Паша развёл руки.

— Как получилось. Они же сами за стулья первыми схватились. Бутылками кидаться начали. Так то достать они меня не могли.

Косарев встал, прошёлся по кабинету. По случаю дежурства он сегодня был в форме, редкий для него случай. Начальник УГРО не любил носить форму, и постоянно ходил в штатском.

— И что мне с вами теперь делать? Хипишь может быть грандиозный. Не дай боже дойдёт до генерала! Глухарёв у нас помешан на дисциплине.

— А как Мамонов? — осторожно спросил Андрей.

— Как! Ты забыл что ли, что он сказал Полупанову когда тот по пьянке врезался в джип Бизона?

— "Сам врезался, сам и плати", — припомнил Колодников. — А ведь они его тогда чуть не убили. Сунули в багажник и увезли в лес.

— А он ведь не хрен собачий, а старший опер, — дополнил Павел. Колодников не согласился.

— Ну, потом разобрались и привезли обратно. Но Бизон с Лёшки тогда сдоил всё до копейки. Он потом с этого и уволился. Счас на север летает, нефтяник, хорошие бабки заколачивает.

Косарев сел, застегнул китель.

— В общем так. Сейчас выходите отсюда чёрным ходом во двор, и рвёте когти на работу, в своё это чёртово, проклятое богом третье отделением милиции. Рассадник анархии, хоть взрывай его! У нас в отделе вам сегодня в таком виде лучше не показываться.

— А так, по работе что нам делать? — спросил Андрей.

Косарев воздел вверх руки.

— Что вы можете делать с такими битыми рожами? Только одно — позорить моральный облик работника милиции. Работать, работать и работать! По машинисту и этому старику-висельнику. Марш отсюда!

«Побег» битых оперов прошёл удачно. Через полчаса Косарев уже докладывал свою точку зрения начальникам. Их у него в этот раз было как никогда мало, всего два. Неделю назад ушёл на пенсию полковник Малофеев, и его обязанности сейчас исполнял его зам, начальник криминальной милиции майор Михаил Мамонов. По другую сторону стола сидел второй заместитель Малофеева, начальник милиции общественной безопасности майор Гавриил Михайлович Самойлов. Говорил Косарев, как всегда, красиво и эмоционально.

— Нет, братки эти бизоновские совсем оборзели! Этой ночью вообще произошёл просто дикий случай. Два наших опера зашли согреться с мороза, соточку пропустить.

— Кто? — сразу нахмурился Мамонов.

— Колодников и Юрка Астафьев, этот пацан, стажёр. И тут эти три козла из бригады Бизяева докапываются до наших, и начинают их бить. Все здоровые, все штангисты. Похрену им, что перед ними милиционеры. Один даже начал у Андрея корочки вырывать, кричал, что сходит ими, жопу подотрёт. Хорошо, там ещё Паша Зудов оказался, у его тестя там юбилей был. Тестю пятьдесят лет стукнуло, ну, Кашин, из стройтреста