Ю Несбё - Тараканы Страница 2

Шла первая неделя января, и он знал, что потом станет легче: льды скуют фьорд и воздух сделается менее влажным. Он начал подниматься по Драмменсвейен, к Министерству иностранных дел. Мимо проехало несколько одиноких такси, в целом же улицы были почти пустынны. Часы на фасаде концерна «Йенсидиге», светящиеся красным на фоне черного зимнего неба, показывали шесть.

На входе он достал пропуск. «Начальник отдела», — было написано над фотографией молодого Дагфинна Торхуса, на десять лет моложе нынешнего, смотрящего в объектив фотоаппарата целеустремленным взглядом из-за очков в стальной оправе и выставив вперед подбородок. Он провел пропуском по считывающему устройству, набрал код и толкнул тяжелую стеклянную дверь на площади Виктория-террас.

Далеко не все двери открывались столь же легко в те времена, как он двадцатипятилетним юношей пришел сюда работать, а было это почти тридцать лет назад. В «дипшколе» — так назывались мидовские курсы для стажеров — он выделялся своим эстердальским диалектом и «деревенскими замашками», как говорил один его однокурсник из Бэрума. Другие стажеры были политологами, экономистами, юристами, их родители имели высшее образование и были политиками или частью той мидовской верхушки, куда стремились их дети. А он — простой крестьянский парень, выпускник провинциального сельскохозяйственного института. Не то чтобы это было так важно лично для него, но он понимал: для дальнейшей карьеры ему нужны настоящие друзья. Дагфинн Торхус осваивал социальные коды и вкалывал больше других, чтобы уравновесить собственный статус. Но, несмотря на различия, всех их объединяло одно: смутное представление о том, кем они станут. Ясным было только направление: наверх.

Вздохнув, Торхус кивнул охраннику, когда тот протянул ему в стеклянное окошко газеты и конверт.

— Кто на месте?

— Вы, как всегда, первый, Торхус. Конверт — из курьерской службы, его доставили ночью.

Торхус поднимался на лифте, следя за тем, как гаснут и загораются цифры этажей. Ему представлялось, что каждый этаж здания символизирует этап его карьеры, и каждое утро все эти этапы вновь проходили перед его взором.

Первый этаж — первые два года стажерства, долгие, ни к чему не обязывающие дискуссии о политике и истории, уроки французского, который стоил ему невероятных мучений.

Второй этаж — консульский департамент. Первые два года Торхус провел в Канберре, потом еще три — в Мехико-Сити. Чудесные города, грех жаловаться. Разумеется, он бы предпочел Лондон и Нью-Йорк, но то были слишком уж престижные места, туда стремились попасть все. Так что он решил не воспринимать такой поворот карьеры как поражение.

Третий этаж — снова служба в Норвегии, уже без солидных надбавок за работу за рубежом и за квартиру, позволявших жить в относительной роскоши. Он встретил Берит, она забеременела, а когда подошло время для новой загранкомандировки, они ждали уже второго. Берит родилась в тех же краях, что и он, и каждый день говорила по телефону со своей матерью. Он решил немного подождать, работал не жалея сил, писал километровые отчеты о торговых отношениях с развивающимися странами, сочинял речи для министра иностранных дел, заслуживая похвалу на верхних этажах. Нигде в госаппарате не существовало такой жесткой конкуренции, как в МИДе, и ни в одном другом месте иерархия не была настолько наглядной. На работу Дагфинн Торхус шел как солдат в атаку: пригнув голову, не показывая спину и открывая огонь, едва кто-то окажется на мушке. Впрочем, пару раз его дружески похлопали по плечу, и тогда он понял, что «замечен», и попытался объяснить Берит, что сейчас самое время отправиться в командировку в Париж или Лондон, но тут она впервые за всю их тихую семейную жизнь заартачилась. И он сдался.

Дальше — четвертый этаж, новые отчеты и наконец должность секретаря, небольшая прибавка к окладу и место в департаменте кадров на втором этаже.

Получить работу в мидовском департаменте кадров — знаковое событие, оно обычно означало, что путь наверх открыт. Но что-то не сложилось. Департамент кадров совместно с консульским департаментом рекомендовали соискателей на различные посты в загранаппарате, то есть непосредственно влияли на карьерный рост остальных коллег. Возможно, он подписал не тот приказ, не дал кому-то хода, а этот человек потом стал его начальником, и теперь в его руках те невидимые нити, которые правят жизнью Дагфинна Торхуса и других мидовских сотрудников.

Как бы то ни было, движение наверх как-то незаметно прекратилось, и в одно прекрасное утро он вдруг увидел в зеркале ванной типичного начальника департамента, бюрократа средней руки, которому никогда уже не подняться на пятый этаж за оставшийся какой-то десяток лет до пенсии. Если, конечно, не совершить подвига, который все заметят. Но подобные подвиги плохи тем, что за них если не повысят в должности, то наверняка выгонят с работы.

Так что оставалось лишь вести себя как прежде, пытаясь хоть в чем-то опередить других. Каждое утро он первым являлся на работу и преспокойно успевал просмотреть газеты и факсы и уже имел готовые выводы, когда остальные коллеги еще только протирали глаза на летучках. Целеустремленность успела войти в его плоть и кровь.

Он открыл дверь кабинета и замешкался на мгновение, прежде чем включить свет. У этого тоже была своя история — история о налобном фонарике. Причем, увы, просочившаяся наружу и гулявшая, он знал, по всему МИДу. Много лет назад норвежский посол в США вернулся на некоторое время в Осло и как-то ранним утром позвонил Торхусу, спросив, что тот думает о ночном выступлении президента Картера. Торхус только-только вошел в свой кабинет и еще не успел ознакомиться со свежими газетами и факсами, а потому не сумел дать немедленного ответа. Как и следовало ожидать, день был загублен. Дальше — больше. На следующее утро посол позвонил снова, как раз в тот момент, когда Торхус развернул газету, и спросил, каким образом ночные события могут повлиять на положение на Ближнем Востоке. Назавтра послу снова потребовались какие-то ответы. И Торхус тоже пролепетал что-то невразумительное за недостатком информации.

Он начал приходить на работу еще раньше, чем прежде, но у посла, похоже, было седьмое чувство, поскольку каждое утро его звонок раздавался именно в тот момент, когда Торхус только садился за стол.

Так продолжалось, пока начальник департамента, случайно узнав, что посол живет в маленьком отеле «Акер» прямо напротив МИДа, не догадался, в чем дело. Всем было известно, что посол любит вставать ни свет ни заря. Он не мог не заметить, что свет в кабинете Торхуса загорается раньше, чем в других, и решил разыграть пунктуального чиновника. Тогда Торхус купил себе налобный фонарик и на следующее утро успел просмотреть все газеты и факсы, не зажигая люстры. И сидел так с налобником почти три недели, пока посол не сдался.

Но теперь Дагфинну Торхусу было наплевать на шутника посла. Он открыл конверт, в нем оказалась расшифровка шифрограммы под грифом «совершенно секретно». Прочитав сообщение, он пролил кофе на докладные записки, лежавшие на столе. Короткий текст оставлял простор для фантазии, но суть заключалась в следующем: посол Норвегии в Таиланде, Атле Мольнес, найден с ножом в спине в одном из борделей Бангкока.

Торхус перечитал сообщение еще раз, прежде чем отложить его в сторону.

Атле Мольнес, бывший политик и член Христианской народной партии, бывший председатель комитета по финансам, стал теперь бывшим и во всех остальных отношениях. Это казалось столь невероятным, что Торхус невольно бросил взгляд в сторону отеля «Акер» — не притаился ли там кто за гардинами? Но отправителем сообщения являлось норвежское посольство в Бангкоке. Торхус чертыхнулся. Ну почему это случилось именно теперь и именно в Бангкоке? Не следует ли сперва известить Аскильсена? Нет, тот сам скоро обо всем узнает. Торхус посмотрел на часы и поднял телефонную трубку, чтобы позвонить министру иностранных дел.

Бьярне Мёллер осторожно постучал в дверь и вошел. Голоса в переговорной утихли, все повернулись в его сторону.

— Бьярне Мёллер, руководитель убойного отдела, — представила его глава Управления полиции и жестом пригласила садиться.

— Мёллер, а это статс-секретарь Бьёрн Аскильсен из канцелярии премьер-министра и Дагфинн Торхус, начальник департамента МИДа.

Мёллер кивнул, выдвинул стул и попытался засунуть свои длиннющие ноги под большой овальный дубовый стол. Кажется, он уже видел моложавое, веселое лицо Аскильсена по телевизору. Неужели он и впрямь из канцелярии премьер-министра? Значит, неприятности случились немаленькие.

— Прекрасно, что вы смогли так быстро прийти, — произнес, картавя, статс-секретарь, нетерпеливо барабаня пальцами по столу. — Ханне, расскажи ему вкратце, о чем мы здесь говорили.