Нора Робертс - Клятва смерти Страница 2

— Ну и куда мы поедем на эти две с половиной недели?

— А куда бы тебе хотелось?

Теперь она улыбнулась. Кому он нужен, этот чистый счет?

— Я подумаю.

Ева поела, оделась, наслаждаясь сознанием того, что времени у нее достаточно и можно не торопиться. Застегивая кобуру, она даже подумала: а не побаловать ли себя еще одной порцией кофе перед уходом?

Но тут подал сигнал ее коммуникатор. Вытащив рацию из кармана и увидев на дисплее надпись «Вызов», Ева тут же целиком переключилась на рабочий режим.

Рорк наблюдал за ней. Он не уставал этому поражаться. Вот только что ее глаза смотрели весело, а теперь стали холодными и бесстрастными глазами копа. Она выпрямилась, все ее длинное, поджарое тело подобралось, ноги, расставленные автоматически на ширину плеч, прочно уперлись в пол. И лицо — ее чудное, резко очерченное лицо! — лишилось всякого выражения.

— Даллас.

Сообщение для лейтенанта Евы Даллас. Встретить офицеров в доме 525 на Двадцать третьей улице, Вест-Сайд. Подвал жилого многоквартирного дома. Возможно, убийство. Жертва — женщина.

— Принято. Еду. Известить детектива Делию Пибоди. Встречу ее на месте.

— Ну что ж, ты хоть позавтракать успела, — заметил Рорк, когда она сунула коммуникатор в карман, и легонько скользнул пальцем по маленькой ямочке у нее на подбородке.

— Да, но последней кружки кофе мне уже не пить. Хотя, с другой стороны, неопознанной пока женщине с Двадцать третьей улицы в Вест-Сайде тоже больше кофе не пить.

Улицы были забиты машинами. «Весна, — думала Ева, с трудом прокладывая себе путь в густом потоке, — это время нарциссов и первых туристов». Она пробилась к Седьмой авеню и там смогла перевести дух на целых десять кварталов. Опустив стекло, она вдыхала напоенный запахами города воздух, а легкий ветерок овевал ее лицо и трепал короткие каштановые волосы.

От уличных лотков несло дымком, запахом яичницы из восстановленного белка и бурдой, именуемой «кофе», из-под отбойных молотков, которыми команда дорожных рабочих атаковала огороженную часть тротуара, летела тонкая каменная пыль. Грохот этих отбойных молотков, симфония автомобильных гудков, встретившая ее при подъезде к новому затору, топот пешеходов, торопливо пересекавших перекресток, — все это была понятная ей городская музыка.

Ева следила, как уличные торговцы — с лицензией или без, это еще надо было посмотреть — расставляли свои столы в надежде заинтересовать ранних приезжих из пригорода или туристов. Вдруг им захочется перекусить на ходу? Теплые зимние шарфы и перчатки на передвижных прилавках сменились бейсболками и трикотажными майками. Продавцы зеленных лавок выставляли на тротуар ящики с овощами и фруктами, радующими глаз и вызывающими аппетит.

Трансвестит ростом чуть ли не в шесть с половиной футов ковылял мимо на высоченных каблуках-шпильках. Он подошел к одному из фруктовых ящиков и, откинув назад гриву золотистых волос, взял в руки дыню и бережно сжал ее, пробуя на спелость. Тут в кресле с моторчиком подкатила крошечная старушка, явно перешагнувшая столетний рубеж. Выбирая фрукты, трансвестит и старушка принялись дружески болтать.

«Надо любить Нью-Йорк, — подумала Ева, — или держаться от него подальше».

Так, продвигаясь в потоке машин, она наконец добралась до Челси.

У дома номер 525 она остановила машину во втором ряду, включила сигнал «На дежурстве» и, не обращая внимания на ругань и неприличные жесты, которыми провожали ее жители любимого города, оказавшиеся по соседству, вылезла из машины. «В Нью-Йорке не то что жить — умереть спокойно не дадут», — подумала Ева.

Она прикрепила свой полицейский жетон к лацкану жакета, извлекла из багажника полевой набор и подошла к патрульному, дежурившему у парадного.

— Что тут у нас?

— Тело в подвале, женщина, на вид около тридцати. Удостоверения нет, драгоценностей нет, сумки нет, вообще ничего нет. Одета полностью, так что вряд ли это на сексуальной почве. — С этими словами патрульный провел Еву внутрь. — Один из жильцов с сыном нашли ее, когда спустились забрать из шкафчика мальчонкин велик. Парень был наказан или что-то в этом роде. Ладно, это к делу отношения не имеет. В общем, они сообщили. Мужчина говорит, вроде бы она тут живет или где-то по соседству. Вроде бы видел ее раньше, но он не уверен. Он спешил увести оттуда сына и не успел ее разглядеть.

Они спустились по железной лестнице. Подковки полицейских башмаков громко лязгали по металлу.

— Оружия я не заметил, но у нее ожоги вот здесь, — патрульный похлопал себя пальцами по сонной артерии. — Похоже, ее вырубили электрошокером.

— Пошлите двух патрульных опрашивать соседей, — распорядилась Ева. — Кто что видел, когда и где. Позаботьтесь, чтобы жильца и его сына охраняли. Имена?

— Бирнбаум Терренс. Мальчонку зовут Джей. Мы их охраняем в квартире шестьсот два.

Ева кивнула двум офицерам, охранявшим место обнаружения трупа, и включила свою камеру.

— Лейтенант Ева Даллас на месте в пять двадцать пять. Вест-Сайд, Двадцать третья улица. Моя напарница на подходе. Узнайте, есть ли в здании суперинтендант или управляющий. Если есть, я хочу его видеть.

Первым делом Ева осмотрела помещение. Цементный пол, глубокие металлические шкафы, трубы под потолком, паутина. Ни окон, ни дверей. Камер наблюдения нет.

— Мне понадобятся все диски с камер наблюдения на входе и на лестнице. И найдите мне управляющего.

«Заманил ее сюда, — думала Ева, открывая полевой набор и вынимая баллон с изолирующим составом. — Или заставил силой. Может, она спустилась сюда за чем-то, и он на нее напал. Безвыходная ситуация».

Она осмотрела тело с того места, где стояла, покрывая руки и башмаки изолирующим аэрозолем. Стройная, но не хрупкая. Голова повернута в другую сторону от Евы, светлые волосы закрывали лицо. Волосы блестящие, чисто вымытые, одежда хорошего качества.

«Не уличная женщина, — сказала себе Ева, разглядывая единственную видную ей руку. — Только не с таким отличным маникюром, не с таким шампунем, не с такими одежками».

— Жертва лежит на левом боку, спиной к лестнице. Видимых отпечатков на цементном полу нет. Пол выглядит чистым. Бирнбаум двигал тело?

— Он говорит, что нет. Он говорит, что подошел, проверил пульс на запястье. Говорит, что рука была холодная, пульса не было. Он все понял и поспешил увести сына.

Ева обошла тело, присела на корточки. Какое-то неясное предчувствие точило ее, в мозгу загудел сигнал тревоги, желудок свело спазмом. Она откинула светлые волосы с лица жертвы. На мгновение, на одно мучительное мгновение ее пронзило ледяным холодом.

— Черт побери! Черт побери! Она из наших.

Патрульный, оставшийся с ней, шагнул вперед.

— Она — коп?

— Да. Колтрейн Амариллис. А ну-ка живо прокачайте мне адрес. Детектив Колтрейн, разрази меня гром!

«Моррис, — подумала Ева. — Чтоб мне сгореть».

— Она жила здесь, лейтенант. Квартира четыреста пять в этом доме.

Ева проверила отпечатки пальцев, потому что этого требовала процедура. Надо было все сделать по протоколу. Тошнотворное опасение переросло в холодное бешенство.

— Убитая опознана как детектив Колтрейн Амариллис, Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка. Проживала по данному адресу, квартира четыреста пять. — Ева приподняла полу легкого жакета. — Где твое оружие, Колтрейн? Где твое чертово оружие? Они тебя убили твоим же оружием? Твоим же собственным оружием? Они пустили его в ход против тебя? Оборонительных ранений не видно, одежда вроде бы в порядке. На теле нет следов насилия, если не считать ожога от электрошокера. Он ткнул тебе в горло твое же оружие, верно? На полную мощность.

До Евы донесся топот ног на лестнице. Подняв голову, она увидела свою напарницу.

Пибоди выглядела по-весеннему свежей и цветущей. Темные волосы, завивающиеся на шее, смягчали ее острое лицо. На ней был розовый блейзер и розовые кеды. При других обстоятельствах Ева уничтожила бы ее язвительными замечаниями за такой выбор цвета.

— Как это по-дружески — вызвать нас практически к началу смены, — усмехнулась Пибоди. — Так, кто тут у нас?

— Это Колтрейн, Пибоди.

— Кто? — Пибоди подошла, взглянула вниз, и румянец у нее на щеках сменился пепельной бледностью. — О мой бог! О боже, Моррис… О, нет!

— При ней нет оружия. Возможно, убита ее же собственным оружием. Если оно здесь, мы должны его найти.

— Даллас!

В глазах у Пибоди стояли слезы. Ева прекрасно понимала свою напарницу, у нее самой слезы стояли в горле. Но она покачала головой.

— Не сейчас. На это еще будет время, но позже. Офицер, возьмите сопровождающего и проверьте ее квартиру, убедитесь, что там чисто. И дайте мне знать. Живо!

— Слушаюсь.

Ева расслышала в голосе полицейского не слезы, а закипающий гнев. Гнев, который уже глухо ворочался и в ее груди.