Андрей Кивинов - Отдушина Страница 2

– С приездом, – хитро прищурив глаза, поприветствовал Дмитрия Павловича Карабас, – гостям всегда рады.

– Спасибо, – улыбнулся хирург и протянул руку, – Дмитрий.

– Гена, – экс-пастух несильно, словно боясь напугать гостя, ответил на рукопожатие.

– Очень приятно.

– Однако причитается, – без лишних церемоний зарядил Гена, – За приезд…

Чтоб отдыхалось хорошо.

– Конечно, – немного растерялся гость, – мне только надо вещи распаковать.

Тамара Михайловна не дала ситуации зайти далеко. Она схватила Карабаса за бессменный ватник, украшенный значком «Готов к труду и обороне» второй степени, и потащила в избу.

– Дмитрий Павлович, не обращайте внимания, я разберусь. Располагайтесь.

– Ничего, ничего.

В избе она набросилась на Карабаса.

– Ты что, хоть полчаса подождать не можешь?! Человек только с дороги!

– Так за приезд и полагается. По русскому обычаю, – по-прежнему улыбаясь двузубым ртом, простодушно ответил Гена, – приехал в гости – будь любезен.

– Откуда ты знаешь, что он в гости?

– Так все уже знают. Дачник к тебе. Дочка сосватала.

О приезде Дмитрия Павловича знала только телефонистка Надя. Тамара Михайловна в очередной раз убедилась, что местные жители вполне могут обходиться без газет, радио и даже телефонной связи.

– Никого она мне не сватала, – проворчала женщина, снимая с полки бутыль с мутной сливянкой собственного изготовления, – просто отпуск у человека. Захотелось от города отдохнуть.

– Кто ж против?

– На, пей, – Тамара Михайловна, протянула Карабасу стакан со сливянкой, – и чтоб сегодня больше не появлялся. Не до тебя.

– Благодарствую, – Гена, крякнув, опустошил стакан и так же быстро испарился, как и возник.

Хозяйка пригласила гостя в избу. Дмитрий Павлович поставил у порога сумки и нагнулся, чтобы снять кроссовки.

– Ничего, можно и так, – засуетилась Тамара Михайловна, – у меня и тапочек то нет.

– Зачем же грязь заносить? А бахилы я захватил. Ой, Бога ради простите – тапочки.

Он распаковал одну из своих сумок и достал пару полосатых домашних шлепанцев.

Тамара Михайловна показала ему избу, после повела на мансарду, превращенную за вчерашний день во вполне пристойные апартаменты. Пришлось даже собрать старую пружинную кровать, на которой когда-то спала мама. Все-таки кровать гораздо удобней раскладушки.

– Осторожно, не ударьтесь, – указала она на поперечину, между скатами крыши, – вы высокий, можно зацепится.

– Что вы, не беспокойтесь.

Дмитрий Павлович, улыбаясь, оглядел свое будущее пристанище.

– Прекрасно, прекрасно… А аромат какой… Здесь сеновал был?

– Да, – соврала Тамара Михайловна. Не говорить, же, что здесь хранились гнилые доски и баки для навоза.

Хирург выглянул в единственное окно и растаял от блаженства.

– Бог мой, какой вид! Какой вид! Да я тут не одну книгу напишу!

– Нравится?

– Замечательно!

Вид действительно радовал душу. Окно выходило на небольшую березовую рощицу, вдоль которой петляла песчаная дорога, слева от рощицы начиналось усеянное белыми валунами дикое поле, плавно переходившее в берег реки, засаженный высоким кустарником. За рекой просматривались крыши домов соседней деревни. Дальше, до горизонта, простирался величественный сосновый бор, подпирающий серебристые облака. Русская сказка. Казалось, что из рощицы сейчас выйдут Иван-царевич, Василиса, Маша с медведями, выкатится Колобок с остальными и устроят хоровод. Но вместо Колобка по дороге прокатился Карабас и нарушил гармонию.

– Ну, где б я такое в городе нашел?! И погода превосходная. Чем не Сочи? Бархатный сезон!

– Говорят, грибы уже пошли, – показала на рощицу Тамара Михайловна, – здесь и белые есть, и красные. Я сама еще не ходила, дел много, все не выбраться никак.

На самом деле она еще с детства боялась ходить в этот лес. Когда ей было лет семь, один из деревенских мужиков пропал там без вести, отправившись за грибами. Мать утверждала, что он встретил болотного призрака. Лет сто назад местный помещик насильно хотел выдать свою дочь за престарелого купца, но накануне свадьбы молодая невеста сбежала в лес. И не вернулась. Крестьяне, отправившиеся на ее поиски, нашли лишь платок, зацепившийся за куст в самом непроходимом месте болот. Поговаривали, что невеста сама свела счеты с жизнью. Но Господь не принял ее душу, и с тех пор ее призрак бродит по лесу и заманивает заблудившихся в трясину. Вот мужик с ним и повстречался. Заблудился, встретил девушку и рванул за ней… Скорей всего, это было полной чепухой, дочка помещика и мужик банально утонули. Но, как правило, самые сильные впечатления человек получает в детстве, и в дальнейшем различные фобии преследуют его всю жизнь. С Тамарой Михайловной произошло именно это, она до сих пор очень боялась всяких потусторонних товарищей – оборотней, леших, призраков. И даже в сопровождении кого-то старалась в лес не ходить. Мало ли, повстречаешь невесту? Тем более, по слухам, она и сейчас заманивает народ в топи. Человек пять уже погубила. Не угомонится никак, красавица списанная.

– Дмитрий Павлович, а вы любите грибы собирать?

– Конечно! Как можно не любить лес и грибы? Завтра же схожу! У вас найдется корзинка?

– Вон, выбирайте, – кивнула она на висящие под потолком лукошки, – у меня, кстати, и удочка имеется. Если на рыбалку соберетесь.

– Да, Оля говорила, что у вас рыбные места. Непременно порыбачу.

Настроение Дмитрия Павловича улучшалось с каждой секундой.

– А работать, с вашего позволения, я, наверное, буду здесь, – он положил ладонь на небольшой столик, покрытый свежей скатертью и украшенный вазочкой с полевыми цветами.

– Да, я специально его сюда принесла. Оля сказала, вы пишете книгу.

– Да, пишу. Но скорее, как любитель… До настоящего писателя мне еще далековато. Хотя, уверен – такая обстановка придаст вдохновения.

Дмитрий Павлович поднял с пола принесенный чемоданчик, поставил на стол и откинул крышку. Пишущая машинка. Старенькая, с потертыми клавишами и подразбитым валиком.

– От отца осталась. Сейчас почти все на компьютерах работают, а я так, по старинке. Мне кажется, в ней есть какая-то теплота. Иногда я даже советуюсь с ней. И представьте, она мне подсказывает…

– Я тоже старые вещи не люблю выбрасывать. В хозяйстве все может пригодиться.

– У нас с вами, наверное, родственные души, – гость посмотрел Тамаре Михайловне прямо в глаза, не прекращая улыбаться.

Взгляд его был каким-то уютным, именно такое сравнение пришло в голову хозяйке. Ей показалось, что Дмитрий Павлович ее старинный друг, вернувшийся после длительной разлуки. Она почувствовала себя с ним необычайно легко. Вероятно, гость обладал какими-то гипнотическими способностями.

– Пойдемте, я покажу вам свое хозяйство.

– С удовольствием.

Они вышли во двор, Тамара Михайловна провела его по участку, похвасталась своими цветами, парником и огородом. Дмитрий Павлович искренне восхищался и говорил хозяйке витиеватые комплименты.

– У вас и коза есть? – услышав блеяние, поинтересовался он.

– Есть. Зорька.

Они завернули за угол дома, к небольшой лужайке, на которой паслась пегая коза, привязанная к столбику. Дмитрий Павлович решительно направился к Зорьке.

– Осторожно, – предупредила Тамара Михайловна, – она бодливая.

– А мы с ней ласково.

Гость осторожно положил ладонь между рогов. Потом погладил травоядное животное по голове и потрепал по шее.

– Красавица, хорошая… Прелесть.

Зорька, обычно агрессивная на чужаков, на этот раз смирно стояла и не проявляла никакой агрессии. Дмитрий Павлович и, правда, обладал гипнотическими способностями. А может, просто был хорошим человеком. Говорят, животные сразу чувствуют это.

– Кроме меня никто коз здесь не держит, – сказала Тамара Павловна, – а зря.

Хлопот с ней немного, зато молоко свое. Вы любите козье молоко?

– Обожаю. Оно очень полезное.

– Я буду вам приносить по утрам. Хотите?

– Спасибо, – еще немного потрепав козий загривок, гость вернулся на дорожку, – Тамара Михайловна, вы не стесняйтесь. Если что-то помочь по хозяйству, обращайтесь. Руки, как говорится, растут из того места.

– Да что вы… Отдыхайте. Я прекрасно справляюсь…А там у меня банька, – указала хозяйка на небольшой черный сруб, – старенькая, еще до войны построена, но очень жаркая.

– Люблю попариться. От души. Жаль, до речки далековато, а то б после парилки, да в холодную воду.

– Так у меня копанец есть. Вон, в кустах.

– Что, простите, есть?

– Копанец. Ну, пруд небольшой. Еще мать выкопала. Специально, чтоб после баньки макаться.

– Какое необычное слово. Копанец. Надо запомнить. Для книги. Я люблю такие народные слова. Если еще что-то знаете, буду рад.

– Да я сама-то городская, здесь только детство провела, да вот после маминой смерти живу. Но можно с деревенскими поговорить. Наверняка что-нибудь знают.