Виктор Пронин - Банда 4 Страница 2

— А что говорят эксперты?

— Вот то и говорят, что я тебе доложил.

— А старик?

— Молчит. Ни слова, Паша, ни звука.

— И ни взгляда? — усмехнулся Пафнугьев.

— А вот тут ни фига, Паша! Взгляды он такие бросает, что я не решаюсь с ним в кабинете один на один оставаться.

— Крепкий старик? Гигант? Монстр?

— Опять же, ни фига. Хилый старикашка, занюханный дальше некуда, пенсионер, бывший дорожный рабочий. Живет здесь недалеко, шатается по этим же вот улицам.

— Обыск?

— Пусто.

— Оружие? Наркотики? Взрывчатка? — перечислил Пафнутьев обычные находки, с которыми он сталкивался едва ли не каждый день, едва ли не при каждом обыске.

— Коробка из-под фотоаппарата «Зенит», а в ней ордена и медали. За взятие Будапешта, Варшавы, Берлина, Парижа, Лондона, не знаю, что он там еще брал в своей жизни. Если бы не остановили, наверняка и Вашингтон бы взял запросто. И это... победитель соцсоревнования... Большим ударником был, оказывается, Сергей Степанович Чувьюров. Ты когда-нибудь слышал такую фамилию — Чувьюров? Что-то в ней слышится чреватое, а, Паша? — Шаланда приник тяжелой грудью к столу и уставился на Пафнутьева с таким напряжением, будто и в самом деле фамилия задержанного таила в себе опасность.

— А ты когда-нибудь слышал фамилию Пафнутьев? — спросил Пафнутьев. — А фамилию Шаланда слышал?

— Да ладно тебе! — Шаланда махнул тяжелой ладонью. — Старику седьмой десяток. Парень, который его скрутил и доставил, настаивает, что тот порешил и его друга. Неделю назад. Понимаешь? Друга зарезал, а теперь и за ним охоту начал. Безнаказанность, она, знаешь, к чему приводит?

— К чему? .

— К беспределу! Она толкает все на новые и новые преступления. Понял? — сурово спросил Шаланда.

— Понял. Значит, что же получается? — медленно проговорил Пафнутьев, начиная, наконец, проникаться заботами Шаланды. — Выходит, оба пострадавших — и тот, недельной давности труп, и свеженький, который доставил к тебе этого страшилу — знакомы друг с другом?

— Да, — кивнул Шаланда. — Очень хорошо знакомы. И оба знают старика. Паша, я тебе сейчас такое скажу... Такое скажу... Эти ребята под два метра... Амбалы, понял? Самые настоящие амбалы.

— Какие ребята?

— Ну эти... Труп и тот, который притащил старика к нам. У парня в боку дырка от штыка, но он смог. Дырка оказалась несерьезной... Малость промахнулся старик, понял? Промахнулся. А намерения были еще те... — Шаланда выдвинул ящик и со стуком положил на стол длинный черный штык времен второй мировой войны. Штык был заточен до такой остроты, которую можно было сравнить разве что с игольной.

Лишь у самого основания оставались ребра бывшего штыка, только по этим выступающим ребрам и можно было установить, что это все-таки не заточенная арматурная проволока, а самый настоящий штык, боевое оружие. Рукоять представляла собой намотанную на утолщенную часть штыка изоляционную ленту. Но она была очень удобна, поскольку позволяла обхватить рукоять намертво. Лента просто прилипала к руке, сливаясь с ладонью, и заточенный штык становился смертельно опасным оружием даже в немощной руке старика. Нетрудно было себе представить, как он входил в тело — с такой легкостью, будто проникал в подтаявшее масло.

Пафнутьев взял штык, взвесил на руке, повертел перед глазами, а когда положил на стол, увидел на своих пальцах черные следы изоляционной ленты.

— На экспертизу отдавал? .

— Никаких следов крови... Прежней крови, — уточнил Шаланда. — Лента совсем свежая. Если это действительно он, то старик сменил ленту. Представляешь, Паша, какая хитрость, какая сатанинская предусмотрительность! Мы ищем следы крови, а их и быть не может! Лента-то новая.

— А при обыске?

— Нашли ленту, эту самую. Но Чувъюров и не отрицает, что это его штык. Он ничего не отрицает. И ничего не подтверждает. Он молчит. И сверкает глазами. И все. Да, и желваками ворочает. У него такие бугристые, выступающие желваки. По ним только и можно догадаться, что он все-таки слышит мои вопросы.

Пафнутьев помолчал, что-то прикидывая про себя. Мелькнувшая невнятная мысль тут же ускользнула, и он мучительно пытался понять, вспомнить — что же промелькнуло сейчас перед ним? Не то догадка, не то вопрос, который мог бы все поставить на места...

— Значит, ты говоришь, — начал он медленно, но Шаланда, не поняв его состояния, перебил:

— Старика сейчас доставят сюда. И ты можешь сам с ним поговорить, если тебе, конечно, это удастся.

— Подожди, Шаланда, заткнись, — поморщился Пафнутьев. Приближающаяся догадка опять растворилась в воздухе. — Не суетись. Значит, ты утверждаешь, что труп... Что старик был знаком с трупом? Разумеется, когда тот еще был живым человеком? И со вторым пострадавшим, которого он поцарапал, тоже знаком, так?

— Да. Он знал обоих.

— Хорошо. Идем дальше... Оба парня тоже были друг с другом знакомы?

— Да, Паша! Ты правильно понял. Они, можно сказать, друзья.

— Что же объединяло двух молодых амбалов и старика? Почему они все оказались знакомы? Что их связывало? И нет ли в этой связке кого-либо еще?

Может, они все друг за дружкой охотятся?

— Оба парня работали в одной фирме. «Фокус» называется.

— И оба под два метра?

— Да.

— В эту фирму набирают людей по росту?

— Паша! — Шаланда неожиданно обиделся и покраснел, решив, что его недооценивают или же пытаются выставить придурком. С кем бы ни разговаривал Шаланда, он постоянно подозревал, что с ним хотят поступить именно так — выставить придурком. — Если ты не знаешь, так я тебе скажу... Сейчас в любой фирме набирают по росту. И чтоб были у людей твердая рука и верный глаз. И чтоб знали они десяток-другой приемов из разных там единоборств. Эти ребята служили в «Фокусе» не то телохранителями, не то снабженцами, а скорее всего занимались и тем, и другим.

— Может быть, в этом фокус?

— Паша, ты так удачно шутишь, что общаться с тобой — сплошное райское наслаждение. Но ты вот что пойми: этот старик — маньяк. Злостный убийца, который просто тронулся умом, крыша у него поехала. Он зарезал одного человека, пытался зарезать другого. По чистой случайности парни оказались из одной фирмы.

Я наводил справки — фирма в порядке. Все в норме — лицензии, допуски, регистрации.

— И с налогами полный порядок?

— Да. Я специально наводил справки.

— Но так не бывает! — усмехнулся Пафнугьев.

— Бывает, Паша, все бывает! — с неожиданной горячностью заверил его Шаланда. — Бывает. Эти ребята жили в одном подъезде и только поэтому стали жертвами маньяка.

— Они братья? — спросил Пафнутьев.

— Нет.

— Родственники?

— Нет.

— Квартиры по соседству?

— Они жили в одной квартире.

— Понял, — кивнул Пафнутьев. — Гомики.

— Нет! — выкрикнул Шаланда с таким гневом, будто его самого заподозрили в позорном мужеложстве. — Они просто жили в одной квартире. Так бывает.

— В этой квартире еще кто-то живет? Кроме них?

— Не знаю, — покраснел Шаланда. — Не устанавливал. Пока не занимался этим. В конце концов, они пострадавшие. Жертвы. Меня больше интересовал преступник. Вот о нем спрашивай, о нем могу рассказать побольше.

Пафнутьев подошел к окну и долго вслушивался в перезвон капель, которые срывались с мокрой крыши и падали на жестяной карниз. Эти весенние звуки, видимо, нравились ему, что-то напоминали или пробуждали в его душе, и он простоял так несколько минут, склоняя голову то к одному плечу, то к другому.

— Весна, — наконец, выдохнул Пафнутьев с печалью в голосе. — Ручьи бегут, девушки прыгают через лужи... Ты заметил, Шаланда, как укоротились юбки за последний год?

— Я заметил, как с каждым годом укорачивается у людей жизнь, — мрачно ответил Шаланда, не желая поддаваться на весенние призывы Пафнутъева.

— Все в мире взаимосвязано, Шаланда, — вздохнул Пафнутьев и вернулся на свой стул. — Не замечая укороченных юбок, Шаланда, ты очень многое упускаешь в своей жизни и в своей служебной деятельности. Печально, Шаланда, но это так.

— Ты убедился в этом на собственном опыте? — усмехнулся Шаланда, радуясь, что и ему удалось укусить Пафнутьева.

— Ну, не на твоем же, — Пафнутьев поставил локти на колени и подпер щеки кулаками. — Где нашли труп?

— На лестничной площадке. Он истек кровью. Его утром обнаружил какой-то жилец, который первым собрался на работу.

— А где было совершено нападение на второго амбала? На той же лестничной площадке?

— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросил Шаланда. — Я тебе этого не говорил.

— Почему-то подумалось... Странный маньяк у тебя завелся... Обычно маньяки так себя не ведут. Знаешь, как они себя ведут? Никогда не догадаешься, что разные нападения совершает один и тот же злодей. Эти маньяки, оборотни, нетопыри, вампиры меняют районы города, меняют оружие — то удавкой сработают, то ножом, то вдруг туристский топорик на работу прихватят... Кошмар какой-то! А этот... Одним и тем же штыком, в одном и том же, причем, своем подъезде, на одних и тех же ребят, которые его хорошо знают... Как понимать?