Галина Черная - Все арестованы! Страница 2

– И надо бы починить, да руки не доходят.

Эльвира взлетела по трапу, как птичка, стуча каблучками. Мурмонский священник в парандже попытался было заглянуть ей под подол, но тут же словил подзатыльник от бдительной жены. Она ещё успела два раза ткнуть его кулаком под рёбра, ударить в пах, дважды закатать с размаху в челюсть, прежде чем я вмешался и призвал её к порядку, после чего благопристойная чета под руку чинно вошла в салон как ни в чём не бывало. Прочие пассажиры тоже сделали вид, что ничего не заметили…

Странная, конечно, традиция у этих мурмонов надевать на мужей паранджу да ещё и бить при каждом удобном случае. Практикуемое многомужество их религия только одобряет, а священник вообще не может вступить в должность, пока не станет третьим или четвёртым мужем у какой-нибудь суровой матроны. Обычно юноши по окончании семинарии скидываются и идут просить одну устраивающую всех женщину связать их всех кучно узами брака и взять под своё покровительство. Паранджу они имеют право снимать только на проповедях, иначе объявляются грешниками и плохими мужьями, завлекающими своим ликом чужих женщин, за что запросто могут лишиться сана. А паства – это немаленькие деньги…

Кроме этой оригинальной святой парочки в салоне мрачно застыла, прильнув носами к иллюминатору, тройка домовых-гастарбайтеров, вроде тех, что работали в магазине, где Эльвира одевала меня в гейский прикид. Этих парней в последнее время слишком много – куда смотрит управление по нелегальной иммиграции, ума не приложу?! Помимо своего кошелька, разумеется…

– Я заметил их ещё в аэропорту, – шепнул я на ухо Эльвире. – У них не было багажа.

– Ничего подозрительного, – так же шепотом ответила она. – Это же китайцы, у них в каждой стране своя община. Их везде встретят свои, накормят, оденут, смысл таскать с собой лишние вещи? Если, конечно, не на мелкорозничную торговлю.

Поскольку пока делать было нечего, я пожал плечами и переключился на ненавязчивое изучение других пассажиров. С нами летели ещё двое врачей-сатиров, судя по стойкому запаху кокаина от их ручных саквояжиков, явно стоматологи (правильно, на гражданской войне всегда можно подзаработать. Думаю, не одному десятку вампиров отважные братья Чунгачмунка уже выбили томагавком зубы). Шестеро добропорядочных на вид чертей, мне не знакомых, и одна старая баньши, настолько дряхлая, что подняться по трапу ей помогали две стюардессы и даже второй пилот. Потом мне стало неинтересно рассматривать пассажиров. Да и Эльвира отвлекала шумным рассказом в лицах о том, как её братишки пытались запечь в микроволновке мамины тапочки с сыром под майонезом.

Прежде чем загудели двигатели, к нам вышла разбитная стюардесса и слегка хриплым с похмелья голосом объявила:

– Дамы и господа, мы рады приветствовать вас на борту нашего самолёта, совершающего рейс Мокрые Псы – Поркс. Авиакомпания «Горгулия-Кисегач Скай Тим» выражает надежду, что мы всё-таки долетим до указанного места, несмотря на то что у нас списанный самолёт, сегодня нелётная погода, бензина, как всегда, мало, старший пилот лечится от алкоголизма, а аэропорт Поркса не принимает в связи с демонтажом взлётно-посадочной полосы.

Последнее – это традиционная шутка всех воздушных линий. Все пассажиры так же традиционно улыбнулись и кисло поаплодировали её актёрским талантам. Скучными жестами показав, под какими сиденьями находится камень с верёвкой, если мы упадём в воду, и ещё более скучно пообещав нам завтрак, как только самолет начнет снижение, стюардесса уселась поближе к домовым, прикрутив себя за пузо двумя ремнями безопасности. Зашумели двигатели, самолётик, смешно подпрыгивая и заваливаясь набок, побежал по взлётной полосе. Я потряс головой, избавляясь от шума в ушах, и прикрыл глаза. Подобные перелёты, как правило, жуткая скука. Всё интересное началось, лишь когда мы выровнялись над облаками и взяли курс на Поркс. В это время самолёт попал в зону турбулентности, и сидевший от нас через проход священник-мурмон вдруг перепугался и начал громко молиться.

– Дьявол, спаси меня! О жестокий, помоги! О беспощадный, не оставь! – вопил он, подпрыгивая в кресле и пытаясь пробить головой иллюминатор.

– Но если мы разобьёмся, вы тут же окажетесь рядом с ним, – не выдержав, съязвила Эльвира.

Этот веский аргумент не только не успокоил неврастеничного священнослужителя, но и вызвал новый всплеск истерии. Я покосился на его супругу, но женщина лишь флегматично воткнула себе в уши наушники аудиоплеера и достала вязание. Видимо, подобные вопли благоверного ей были не в диковинку.

А когда наш самолёт начал сбрасывать высоту, и качающаяся проводница стала раздавать завтрак, в проход вдруг выскочили сразу двое домовых, вооружённых рубанком и стамеской, и писклявыми голосами потребовали:

– Твоя сидеть на месьто! Дьавай-дьавай! Самолёть будить лететь, куда мы сказать. Дьавай-дьавай! Мы брать курсь на Туресия!

– В Турецию?! Ура! Мы летим в Турецию! – сначала не поверили, а потом обрадовались пассажиры, и даже священник перестал истерить и глаза его мгновенно заблестели радостной надеждой. Пляжи, море, красивые девушки и неограниченный подход к бару! Кто ж откажется?

Третий китайский домовой, вооруженный пистолетом, уже выходил из кабины пилотов с такой торжествующей миной на небритом личике, что сомневаться в успешности его переговоров не приходилось. Стюардесса, будучи вдвое крупнее всех трёх домовых, вместе взятых, вжалась в кресло и сидела как мышь, – видимо, как и все, хотела в Турецию. Неужели только нам на этом проклятом летающем корыте нужно попасть в Поркс?! Я не вмешивался, потому что поначалу не поверил в этот бред, но только до тех пор, пока переговорщик, помахивая стволом, нагло не заявил:

– Пилотьа согласна. Мы лететь на Туресия!

– Ура-а! Туреция! Супер! Обалдеть! Позагораем на солнышке! – загомонил народ. – В море искупаемся! Давай в Турецию! Зачем нам в этот дождливый Поркс? Что мы там не видели?!

Да, сомневаться не приходилось, это явно было массовое помешательство.

Быстро выпрыгнув из кресла, я разоружил ближайшую ко мне парочку, угрожающую спокойно сидящей и не думающей сопротивляться стюардессе. Пистолетом сейчас никого не напугаешь, а вот рубанок вещь редкая и в руках специалиста просто страшная – рога сбривает на раз! Закинул инструменты в шкафчик для ручной клади и молниеносным кувырком через весь салон повалил третьего, выбив у него оружие. Он попытался задушить меня металлической лентой рулетки, но ничего не вышло, я стянул ему руки ею же и усадил в ближайшее свободное кресло, накрепко обвязав ремнём безопасности. Эльвира прижимала шею одного каблучком к полу, а другого, отшлепав, удерживала под креслом.

– Никакой Туреции. Мы летим в Поркс!

– Мы не будем купаться в море? – нервно переспросил чей-то ребёнок, сразу несколько появившихся детишек мгновенно подхватили этот плач, и через секунду в салоне стоял сплошной ор.

– Мамочка, я хочу в море! Хочу купаться! И я хочу-у-у!

Родители этих мелких спиногрызов конечно же сразу ополчились на меня:

– Как же вы можете отнимать у детей море? Какое вы вообще имеете право вмешиваться?! – возмущённо послышалось со всех сторон.

– Я – сержант Брадзинский, полиция Мокрых Псов, и я вам ответственно заявляю, что никакого угона не будет! Иначе вы все пойдёте по делу как сообщники. А это от пяти до двенадцати лет тюрьмы.

Опомнившиеся пассажиры, даже дети, задумчиво примолкли. Только дёргающийся в кресле домовой проклинал меня злобным взглядом.

Я зашёл к пилотам, которые, похоже, только сделали вид, что испугались террористов и вынуждены были подчиниться. На самом деле они были слишком пьяны, чтобы хоть чего-нибудь всерьёз испугаться. Но, узнав, кто я, они тут же, пристыженно отводя глаза, заверили меня как офицера полиции, что курс не менялся, они не стали бы слушаться какого-то мелкого безумца, но второй пилот по молчаливому кивку главного незаметно перевел рычаг управления на обратный курс. Мы по-прежнему летим в Поркс.

Убедившись, что домовой всё ещё крепко связан, я попросил быстро оправившуюся стюардессу приглядеть за ним, и вернулся к Эльвире. Вместе мы рассадили и привязали к креслам обоих её пленников, после чего плюхнулись наконец на свои места.

– А знаешь, всё-таки немного жаль, – потянувшись, призналась она. – Я бы тоже не прочь слетать в Турецию за счёт авиакомпании. Кстати, не вини домовят, они сказали мне, что их хозяин-прораб уже пять лет не даёт им отпуска, вот парни и решились на такой экстремальный шаг. Это они и есть настоящие жертвы, так что не будем к ним суровы. Может, просто отпустим их на все четыре стороны, как сядем?

Подобная сентиментальность была для Эльвиры нехарактерна, и я попытался вернуть её в реальность строгим взглядом.

– Ладно уж, поняла, и не надо на меня так смотреть. Ты мне комплекс неполноценности сейчас привьёшь. Просто они меня разжалобили, мелкие негодяи, что типа с ними это в первый и последний раз и так далее, не наказывайте, тётенька, мы больше не будем! Вот я и обещала им просить тебя не сдавать их властям в аэропорту, ведь, по сути, они обычные работяги.