Владимир Третьяков - Беспокойство Страница 2

Как, опять его фигурантами являются борцы за гигантские урожаи и небывалое поголовье?! Нет, ребята, это уже явный перебор. Что же вы там в своих селах пьете, от чего вас, как по мановению волшебной палочки, так и тянет в драку? А, самое главное, чем закусываете?

Вновь, уже ставший для меня привычным сюжет: группа жителей села Кузьминки, ровно в 20 часов устроила на ближайшей автостраде шоу под названием «Гладиаторские бои». В течение часа проезд был перекрыт и водители разнообразных транспортных средств, вместо того, чтобы мчаться по своим делам, вынуждены были на время уподобиться толпе кровожадных римлян, азартно болеющих за своих бойцов и страстно желающих крови их соперникам. Но, когда отведенное для боя время кончилось, селяне мирно покинули арену сражения, спокойно разошлись по домам и дали то же самое сделать своим зрителям.

Над всем прочитанным можно было посмеяться. Мало ли как у нас на селе развлекаются люди, в особенности, если нет достойной альтернативы. Но что-то удержало меня даже от улыбки. Три одинаковых события, происшедших в разных местах, но в один и тот же день и час, способны заставить задуматься даже тогда, когда физическое состояние не позволяет этого делать. От осознания и неожиданного просветления мне почему-то стало не по себе и почудилось, как в воздухе вдруг запахло серой. В самом деле, отчего вдруг жители трех сел, отстоящих друг от друга на несколько десятков километров, начинают вдруг по непонятной причине заниматься какой-то фигней, вместо того чтобы нормально, в общепринятом смысле, отдыхать от посевной кампании, или, скажем там, сенокоса.

Я покусал губы, как бы в глубоком раздумье, затем взял со стола карандаш, и подчеркнул все три факта, уже отмеченные до этого Камышевым.

– Ну, и как тебе все это? – спросил Борис Васильевич, мельком глянув в сводку и убедившись, что я не допустил ошибки, наконец-то обратил внимание на мои воспаленные глаза.

– Наверное, я не буду особенно оригинальным, если скажу, что уловил направление вашей мысли, но не вполне уверен, что правильно ее понял, – сказал я.

Камышев помолчал, потом встал и начал неспешно прогуливаться взад-вперед. По всему чувствовалось, что и его, лежащая сейчас на столе сводка, взволновала. Наконец он, не останавливаясь, начал говорить:

– Ты знаешь, поначалу я отнесся ко всему происшедшему достаточно спокойно. Даже посмеялся забавному совпадению. А потом перестал смеяться и задумался. Слишком невероятное совпадение получилось. Во-первых, сразу три эпизода, во-вторых, одно и то же время и, в-третьих, район, где все это случилось, не разбросан – все села находятся относительно недалеко друг от друга.

– Алкоголь… – через силу выдавил я из себя это, столь ненавистное для меня сейчас слово.

– Да, именно, – поддакнул подполковник и еще раз внимательно посмотрел на меня. – Алкоголь. Во всех случаях драчуны вначале основательно приняли на грудь, а уж потом начали драться. Ну и, наконец… – он замолчал, явно затягивая паузу, как бы давая мне возможность постараться самому завершить начатую им фразу. Не дождался и подстегнул. – Ну, же?

– Непонятно, за каким таким нечистым все это им понадобилось делать, – догадался я, не ударив в грязь лицом.

– Именно так, – подтвердил Камышев. – Зачем?

– А может… – сказал я и изложил свою версию происшедшего, уже зародившуюся в моем воспаленном воображении, но потом подстраховался и добавил небрежно. – Ну, это, конечно же, все фуфло, так, мысли вслух и не более, так что не обращайте внимания.

– А ты знаешь, как рабочая версия, мне нравится, – задумчиво произнес Камышев. – На безрыбье – пойдет. Как ты говоришь, созвонились между собой, чтобы нас подурачить? Ну что же, очень возможно, что ты недалек от истины.

Он взял со стола пачку сигарет, закурил и жестом предложил мне. Преодолевая подкатившую к горлу тошноту, я отрицательно помотал головой. Камышев в очередной раз внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Что-то вид у тебя сегодня, Володя… немного не того. Что случилось, уж не подхватил ли ты намедни похмельный синдром?

– Ага, – подтвердил я, скрывая охватившее вдруг и совсем несвойственное мне смущение. – Еще как подхватил. Вчера юбилей окончания школы отмечали.

– А, ну это дело поправимое, – подполковник заметно оживился. – Могу продиктовать рецепт лекарства. Полтора килограмма пивка, а после этого триста минут интенсивной сонной терапии. Сразу же полегчает, и назавтра опять будешь, как огурец.

– Маринованный? – попробовал пошутить я. – Да мне в сторону спиртного сейчас смотреть тошно, а вы говорите – выпить.

– Рецепт проверенный. Выпьешь и, почувствуешь себя гораздо лучше. Только, смотри, не злоупотребляй, – сочувствие шефа, казалось, было беспредельным. – Но вернемся к нашим сельским жителям. Что-то не нравится мне вся эта история. Не могу пока объяснить чем, но не нравится определенно. А потому имею желание – все расставить по местам, как соответствующие книжные тома по своим полочкам. – Камышев наконец-то сел в кресло и продолжил. – Собственно, знаешь, для чего я тебя вызвал?

– Нет, – откровенно признался я. – Мне казалось, что вам нужен мой совет, но теперь я начинаю понимать, что это лишь часть моих возможностей и вы ждете от меня чего-то еще.

– Молодец, – похвалил меня подполковник. – Я действительно хочу использовать тебя не только, как личного советника, но и как рабочий инструмент.

– Не понял, – удивился я. – Инструмент? Это что же, как отвертку или разводной ключ?

– Да нет, – отмахнулся Камышев. – Не нужно понимать меня так уж буквально. Просто в скором будущем тебе надлежит начать объезд уже известных населенных пунктов. Дело в том, что по данным фактам не стали возбуждать уголовных дел, хотя основание для этого были. Но решили ограничиться штрафами. Так что сельчане наши уже сегодня заняты своим повседневным трудом и не имеют на своих челах позорного клейма уголовников. Но все что в этих селах произошло, повторяю, не дает мне покоя. Нужно проверить. Возможно, я и ошибаюсь, и тогда, слава Богу. Однако чую я, что дело это гораздо глубже и шире, чем простое совпадение. – Он чуть-чуть задумался и затем едва слышно пробормотал:

– Нет, пожалуй, это слишком невероятно, хотя… где, как ни в нашей глуши… Да, наверное, нужно проверить.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление и замолвить хотя бы словечко про особое «чутье» подполковника Камышева, ибо оно, как мне кажется, превосходит у него обоняние, осязание и все остальные виды чувств, вместе взятые. Но на одном лишь чутье, или интуиции, если хотите, далеко не уедешь, помимо него нужны еще и другие качества, необходимые в оперативно – розыскной работе. И они у моего начальника имелись в несметном количестве, но все же, чутье у него было поразительное. Верить ему можно было примерно так же, как и предсказаниям знаменитой пророчицы Ванги. Уж если Камышев сказал, что «здесь что-то не так», то это однозначно может трактовать только так: в данном деле мы в самом начале пути, и переть нам до финиша, как до Монголии пешком. Наверное, Камышев иногда ошибался, но лично я этого за ним не замечал, Но даже если нечто подобное когда-то и бывало, мне думается, что в этих случаях присутствовала некая нестыковка, независящая от его интуиции: нехватка фактов, улик, которые в дальнейшем могли повлиять на конечный результат.

Ехать куда бы то ни было именно сегодня, мне решительно не хотелось, по уже известной причине, ибо я не был уверен, что до завтра сумею справиться со своей болезнью. Да и вообще, по жарище тащиться черт его знает сколько километров в сельскую местность, где искать, неизвестно что. И все только ради того, чтобы подтвердить гениальное предвидение моего шефа? И угораздило же его именно сегодня найти меня, как будто никого другого рядом не было. Кстати, мог бы и сам прогуляться в народ, а не посылать туда больного человека. Я так понимаю, что если есть желание убедиться в собственной правоте, то вот тебе в руки флаг, барабан на шею и можешь ехать, хоть на неделю. Вот так, и никак иначе.

Но высказать напрямую все, что у меня было в душе, я, конечно же, не мог, а потому задумчиво сидел, изредка кивая головой в знак полного согласия, стараясь делать это не очень резко.

Была еще одна причина, по которой ехать мне совершенно не хотелось. Заключалась она в том, что на завтра у меня с Юлькой намечался культпоход, после которого я надеялся на кое-что. Теперь же на данном мероприятии, равно как и на его продолжении, придется пока поставить косой крест похожий на букву «Х».

Была и третья причина моего нежелания ехать, и вполне весомая. В самом деле, сколько же можно эксплуатировать мой родной «Жигуль» в целях производственной необходимости?! Как куда-то сгонять, так это всегда, пожалуйста, а провести за счет нашей конторы моему железному коню хотя бы маломальский ремонт, так это накось – выкуси. Средств на это у них, видите ли, не предусмотрено. Спасибо, хоть горючим иногда бесплатно заливают.