Алексей Макеев - Незаконченное дело Страница 20

– В чем эта мразь меня собралась обвинить? – Стрижова резко повернулась к Гурову. – Вы учтите, что я уже неделю у него не работаю. И если у него что-то там приключилось, то я тут ни при чем! Я, между прочим, сама могла на него в суд подать за сексуальные домогательства. А если он иск подал за то, что я его в пах ударила, то пусть еще докажет! И вообще, пусть он заткнется и оставит меня в покое. Может быть, Горохов и крутой, но Генка его убьет, если узнает о том, что неделю назад произошло у него на квартире!..

– Боюсь, как бы он уже это не сделал, – повысив голос, перебил девушку сыщик. – Горохова застрелили вчера в середине дня.

– Что? – опешила она. – Горохова убили? Блин, жаль, что это не я сделала! Но одно радует. То, что эта мразь больше никому больно не сделает. Извращенец хренов!

– Вы сказали, что Геннадий звонил вам вчера? – вновь перебил девушку Гуров.

– Я сказала? Конечно, звонил! – вновь завопила Вера и осеклась. – Вы что, думаете, что это он Горохова пришил? Очумели, что ли? Генка, конечно, хулиган, но чтобы человека убить?! Нет, это ему слабо.

– Вот у него и спросим, – отрезал сыщик. – Вера Николаевна, мне необходимо увидеть вашего друга. Вы здесь мне скажете, где он живет, или вас нужно будет в отделение везти?

– Да скажу-скажу… Чего там! – пожала плечами Стрижова. – Только зря все это… Генка все равно его не убивал. И послушайте моего совета – не ищите убийцу! Он стольким людям радость доставил. Его за это наградить нужно, а не в тюрьму сажать…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Черт-те что получается! – прорычал Орлов, хлопнув ладонями по столу. – Каждый в свою дуду дует. А в итоге выходит, что ни коня, ни воза…

– Что выросло, то выросло, – равнодушно пожал плечами Гуров. – От нашей убогости это все. У нас Дельфийских оракулов в арсенале нет. Вот и стараемся, как можем.

– Тьфу ты, – плюнул в сердцах генерал и посмотрел на Гойду: – Как ты можешь с ними целыми днями общаться?

Следователь только улыбнулся в ответ на реплику Орлова. Он вместе с Крячко и Гуровым явился на доклад к генералу, хотя номинально это в его обязанностях не значилось. Гойда работал в совершенно другом ведомстве и в подчинении у Орлова не находился. И все же следователь не пропускал эти совещания, поскольку только на них можно было разжиться самой свежей информацией о ходе расследования. И, что более ценно, соображениями и догадками Гурова.

Гуров сидел на подоконнике, глядя на спешащую по домам после работы Москву, и происходящим вокруг него почти не интересовался. Сыщик давно считал собрания, подобные сегодняшнему, маразмом и практически не участвовал в обсуждениях.

И дело тут было не в том, что он пренебрегал советами друзей. Просто совещания у Орлова давно превратились из мозгового штурма в совместное создание формулировок для доклада вышестоящему начальству. Петр совсем перестал интересоваться оперативной работой. И вся его деятельность теперь была сосредоточена на подписывании всевозможных бумаг.

Те времена, когда они втроем собирались дома у Гурова и буквально за одну ночь решали сложнейшие задачи, давно канули в Лету. Теперь сыщику по большей части приходилось полагаться лишь на себя да на Станислава. Впрочем, и Петр им немало помогал. Хотя бы тем, что не ставил палки в колеса, а, как мог, прикрывал от давления чиновников всякого ранга.

Именно глядя на то, во что превратилась служба Орлова, честолюбивый сыщик и подумал в первый раз, что кабинетная работа не по нему. Сейчас Гуров вспомнил, что ему не раз предлагали перейти работать на вышестоящие должности, и мысли о приближающейся пенсии вновь вернулись к нему. Однако в этот раз они разбудили в душе не чувство обреченности, а сильное желание работать. Гуров хотел успеть сделать как можно больше, пока у него еще есть силы.

– У вас у всех троих острый приступ шизофрении, – продолжал тем временем бушевать Орлов. – Сначала вы арестовываете человека, основываясь на показаниях рассеянной мамаши. Затем отпускаете, руководствуясь свидетельством охранников. Которых, напомню, сами же и подозревали в причастности к убийству. После этого начинаете искать по Москве какого-то хулигана, считая и его исполнителем или, по крайней мере, соучастником преступления. И наконец, отметаете все эти версии и возвращаетесь к тому, с чего начали! И что теперь вы прикажете мне докладывать начальству? – Генерал показал пальцем в потолок. – Что знаменитый Гуров со своей командой ловит солнечных зайчиков?

– Доложи им, что мы все трое отправились охотиться на кенгуру, – раздраженно ответил сыщик. Орлов опешил. – Петр, кончай эту волынку. У нас еще дел невпроворот, а день уже заканчивается. Придумай хоть раз сам, без нашей помощи, формулировку для докладной.

– Сядь! – рявкнул генерал на Гурова, пытавшегося встать с подоконника. – И перестань паясничать.

Сыщик пожал плечами и, опустившись на прежнее место, отвернулся к окну. Внутри Гурова все кипело от злости на генерала, но он не дал воли своим эмоциям. Он прекрасно понимал, что сегодня начальство будет требовать от генерала доклад о реальном продвижении следствия. Знал Гуров, что в такой ситуации генералу нужно иметь максимум информации. Но спокойно воспринимать эту бесполезную трату времени не мог. Поэтому и злился.

– Ладно, извини. Я погорячился, – несколько смягчив тон, проговорил Орлов, обращаясь к сыщику. – У вас не шизофрения. Просто временное помутнение рассудка. И если вы расскажете мне все с самого начала, то, может быть, на этот раз обойдемся без вмешательства психиатров.

– Ни хрена себе! Его высокопревосходительство нас облагодетельствовал, – картинно возликовал Станислав. – Да по мне, Петр, лучше пару лет психушки, чем одно совещание с тобой, когда на тебя начальство сверху давит. Я уже на самом деле начал забывать, что я сегодня делал и зачем мне это было нужно…

– Вот с тебя, умник, и начнем. – Генерал повернулся к нему. – Так сказать, освежим память.

– А почему сразу с меня?! – возмутился Крячко. – Вон, Игорь к тебе ближе всех сидит. Пусть первым и начинает повторение пройденного.

– Игорь Федорович прокурорский человек, – пытаясь говорить ровным тоном, отмел предложение Станислава Орлов. – Он мне отчитываться вообще не обязан. Если и сделает это, то в порядке личной инициативы.

– Не-ет, так дело не пойдет! – протянул Станислав. – Лева, ты слышишь? У нас в главке запахло фаворитизмом. Сегодня мы следователей возводим в сан приближенных к особе императора. Завтра любимую тещу поставим руководить опергруппой. Я такого произвола терпеть не намерен. Всю мировую общественность на ноги подниму! Если так дальше будет продолжаться, то скоро честные сыщики вроде нас с Левой окажутся на улице в качестве дворников…

После этой фразы всех прорвало. Орлов, еле сдерживающий раздражение, сначала фыркнул, а затем зашелся от хохота. Гуров, весь монолог стремившийся сохранить на лице обиженное выражение, составил компанию генералу. И даже обычно невозмутимый Гойда, не всегда понимавший ментовские шуточки, начал тоненько хихикать, представив Станислава с окладистой бородой и в фартуке, гневно размахивающего метлой перед входом в главк. Крячко удивленно осмотрел всех троих.

– Вот теперь я вижу, Петр, что ты совершенно не прав, – прокомментировал ситуацию Станислав. – Вам троим без психиатра точно не обойтись!

– Ладно, умник, – едва сумев отдышаться, проговорил генерал. – Посмеялись, и хватит. Начинай доклад. А то сами кричали, что у вас дел невпроворот…

– А это у кого как! – развел руками Станислав. – У меня на сегодня рабочий день закончился. Я свою норму выполнил. А завтра попробую еще кого-нибудь арестовать. Так со временем настоящего убийцу и поймаем.

– Я сказал, хватит. – Орлов вновь стал серьезным. – Начинаешь ты. Потом послушаем Игоря Федоровича, а закончит доклад Лев. Потом решим, что делать завтра, и я вас всех отпущу. Все ясно?

Крячко пожал плечами и достал из кармана пачку сигарет. Станислав с самого начала понял, что совещание у Орлова быстро не закончится. Поначалу, увидев демарш Гурова, Крячко решил, что эта пытка теперь закончится. Но после того как сыщик сдался, Станислав понял, что обречен. Пересказывать придется все сначала. И от этого не деться никуда!

Словно послушный ученик, Крячко начал отчет о проведенном дне с самого начала. То есть с того, какой ему приснился сон как раз перед тем моментом, когда зазвонил будильник. Лишь Гуров сразу понял, что Станислав продолжает дурачиться. А Гойда и Орлов поначалу слушали Крячко очень внимательно, пытаясь понять, о чем он говорит.

Наконец генерал сообразил, что Крячко продолжает строить из себя шута, и накричал на него. Станислав картинно извинился и слово в слово повторил свой вчерашний отчет о проделанной работе. Затем, почувствовав, что Орлов свирепеет, да и Гурова его шутки начинают раздражать, Крячко стал серьезным и рассказал о своем поиске свидетелей.